Все это требовало всемерного усиления эскадры Тихого океана. И первым звеном в той целое десятилетие наращивавшейся цепи усиления русских морских сил на Дальнем Востоке оказались “Всадник и “Гайдамак”. В Средиземном море они соединились с поджидавшим их крейсером “Память Азова”. Этот корабль — гордость флота, носивший в океанах георгиевский флаг и вымпел, уже был отмечен поднимавшимся на нем в 1890–1891 гг. флагом наследника (во время путешествия будущего императора Николая II в Японию). Ему же выпала честь в Кадиксе в 1893 г. представлять русский флот на торжествах в честь 400- летия открытия Америки Колумбом. За ними последовали не имевшие сравнения ошеломляющие по размаху торжества при посещение Тулона в составе эскадры Средиземного моря под командованием вице-адмирала Ф.К. Авелана. Теперь же, придя в себя от народных торжеств, пышных визитов, грома салютов, треска пробок от бутылок шампанского и речей, о нерушимом союзе России и Франции, кораблю предстояло сослужить совсем особую службу — привести в Тихий океан два 400-тонных минных крейсера.
Превосходившие размерами корабли первых кругосветных мореплавателей, минные крейсера в силу своих острых обводов были гораздо более чувствительны к условиям океанского плавания. Не обладали они и автономностью своих далеких парусных предшественников. Восполнить эти тяготы и неудобства, помочь и выручить в аварийной обстановке должен был “Память Азова”. Совместный поход, начался с выходом из Пирейской гавани 22 ноября 1894 г.
Беспокойным и изнурительным было это плавание. в котором два малых корабля, ныряя в бесконечно набегавших валах бескрайнего океана, должны были вести каждодневную борьбу за существование. Каждая ошибка, каждая неисправность техники, особенно рулевого управления, могли привести к гибельным последствиям. На грани невозможного оказались условия обитания экипажей, в постоянной необходимости быть начеку, в обстановке непрекращающихся сырости и влажности, в условиях изматывающей качки, почти постоянно без сна и нормальной пищи. Уже первые дни плавания в Средиземном море обнажили всю реальность предстоящего похода: в условиях казавшейся на “Памяти Азова” тихой и ясной погоды, “Всадник” и “Гайдамак” претерпевали жесткую качку с размахами до 30°. Благополучно миновав Красное море корабли, должны были испытать все невзгоды зимнего плавания негостеприимного Индийского океана.
Доставалось в плавании и “Памяти Азова", командир которого капитан! ранга Г.Г1. Чухнин должен был зорко следить за тем, чтобы два вверенных его заботам утлых кораблика, не потерялись в ночи за кормой и не перевернулись под ударами коварного океана. Были налажены система попеременной буксировки, подачи буксиров, леериое снабжение топливом и продовольствием, связь днем и ночыо. Как вспоминал сам Г.П. Чухнин, “нельзя было смотреть без сожаления на маленькие крейсеры, которым иногда приходилось очень плохо. Норд-остовый муссон в Индийском океане разводил такую волну, что раскатывало и "Азов”, а крейсера выматывались до чрезвычайности. Другой раз накроет волной до половины и думаешь — цел ли? С полубака лыотся целые каскады брызг, покрывают и мостик и трубу. Днем еще видно, что там делается, а ночь, когда закрывает волной отличительные огни, так жутко станет” (Г.П. Чухнин, с. 49).
Были случаи глубоко драматические, когда потерявшийся в ночи корабль, пришлось долго искать и только благодаря уцелевшему сигнальному огню удалось обнаружить. Так было в пути в 300 милях от Коломбо, когда быстро разгулявшаяся зыбь (ветер 6–7 баллов) развела волну высотой 12 фт и длиной 250 фт.
‘"Для минных крейсеров это был жестокий шторм, мотало их зверски, боковые размахи были до 30°, килевые — не менее 15°. Они все время были покрыты разбрызгивавшимися волнами, как прибрежные камни бурунами. Тревожные ожидания подтвердились, среди этой жуткой ночи “Гайдамак” поднял сигнал "не могу управляться”. Пока крейсер поворачивал на помощь бедствующему кораблю, его огни исчезли в кромешной тьме — корабль не обнаружили. На сигнал, повторенный два раза "показать свое место”, ответа ие было. Кругом ходит волна да белые гребни”, — говорилось в книге А. Беломора “Вице-адмирал Григорий Павлович Чухиин” (С-Пб, 1909, с. 50).
По счастью, спасительный красный огонь, замеченный далеко от места первоначальных намеков, позволил найти корабль беспомощно качавшийся среди огромных волн. О спуске шлюпки или катера нельзя было и думать. Но Г.П. Чухнин не зря слыл бывалым, знающим и опытным командиром. Опыт подачи линя спасательным расчетом удался. На “Гайдамаке” перелетевший через него линь успели подхватить и ие дали ему опутать гребной винт и руль. К лишо на "Памяти Азова” присоединили проводник, к проводнику кабельтов для буксировки. Кабельтов для плавучести снабдили привязанными к нему поленьями. Но обессиленные люди на “Гайдамаке" подтянуть кабельтов ие смогли. Пришлось рискуя закрутить собственные гребные винты, подобрать кабельтов и вытянуть его на крейсер. Началась висевшая буквально на волоске операция осторожного подтягивания “Гайдамака” за спасательный леер.
Совместное плавание, оказывавшееся прологом к предстоящему через 10 лет походу тем же путем эскадры З.П. Рожественского, закончилась на пути в Гонконг. "Память Азова” должен был незамедлительно присоединиться к находившейся в Нагасаки эскадре Тихого океана, а “Всадник” и "Гайдамак” нуждались в устранении последствии плавания.
Завершив свой тихоокеанский переход, корабли приступили к исключительно многообразной, на редкость часто меняющейся, но всегда на “отлично” выполнявшейся боевой службе. Зачисленные в Сибирский флотский экипаж и там как бы включенные в состав еще номинально существовавшей Сибирской флотилии, корабли большую часть своей службы провели не у Сибирских берегов, а в водах активно тогда осваивавшегося флотом Желтого моря. Вместе с доставленными в 1888 г. в разобранном виде во Владивосток миноносцами “Янчихе” и “Сучена”, пришедшими в сопровождении кораблей обеспечения на Дальний Восток в 1892 г. миноносцами "Уссури” и "Сунгари” и в 1895 г. — миноносцами “Свеаборг”, “Ревель”, “Борго”, два минных крейсера составили все наличные минные силы русского флота в Тихом океане.
Это были дни знаменитой — второй в истории русского парового флота его блестящий военно-дипломатической акции. Первая, известная как "американская экспедиция 1863 г… остается и доныне примером использования флота, как инструмента международной политики. Тогда прибытие к берегам США двух русских крейсерских эскадр Тихого и Атлантического океана позволило расстроить формировавшуюся Англией против России коалицию европейских держав. Теперь фактом своего превосходства русский флот в Тихом океане должен был заставить Японию отказаться от намерений отобрать у Китая уже захваченный штурмом Порт-Артур и Ляодунский полуостров. Но если в 1863 г. корабли, готовясь к крейсерским действиям, могли полагаться на искусство одиночной боевой подготовки, то акция 1895 г. могла привести к эскадренному сражению с победоносным японским флотом, который только что 3/16 сентября 1894 г. — разгромил при р. Ялу китайский флот.
Русская эскадра опыта такого сражения не имела и практикой эскадренного маневрирования не занималась. Привыкшие плавать по одиночке, русские корабли в считанные дни должны были овладеть наукой морского сражения. По счастью, командующим прибывшей в Тихий океан Средиземноморской эскадрой был контр-адмирал С.О. Макаров. Удачей было и то. что начальником соединенных эскадр (Средиземноморской и Тихого океана) был назначен вице-адмирал С.П. Тыртов, который тогда в полной мере сумел для пользы флота применить таланты и энергию своего младшего флагмана.
