Кивнув, я уже было повернулся к импровизированному столу, как голов одного из бойцов заставил меня повернуться в его сторону.
— Сэр? А с этим-то что делать?! Живой, в отключке просто.
У его ног лежал один из наёмников. Крови на неё практически не было — наверное он стоял около самой двери и упал, сбитый с ног телами своих товарищей.
— Воды на него вылейте, поговорим сначала. — качнул я головой в сторону стоявших особняком нескольких бутылок с простой водой: — Эй, вы чего? Простую берите — зачем с газом-то ему?! Жирно будет.
Спустя пол минуты и пол литра воды — Жбан, наблюдая за такой, пустой, с его точки зрения, растратой его запасов, только недовольно кривил губы, наёмник, пошевелился, и, издавая бессвязное мычание, попытался привстать, упершись руками в землю.
— Приподнимите его, — кивнул я бойцам, а когда те выполнили мой приказ, удивлённо потёр лоб: — Джамбо?! Ты?! — не узнать бывшего помощника капитана Жерга я не мог — слишком уж много воспоминаний он мне оставил, за ту короткую, но насыщенную встречу на базе Абсолюта.
— Люциус?! — оттолкнув державших его людей, он рванулся ко мне, словно и не валялся только что на траве.
Среагировать на рывок, ещё минуту назад бывшего без сознания человека успел только Прохор, крутившийся рядом — бросившись наперерез ему он сбил Джамбо с ног и, навалившись на него сверху, удерживал, пока подбежавшие бойцы не скрутили, рычащего и матерившегося бывшего помощника Жерга.
— И чего тебе неймётся, а? — подойдя к нему, покачал я стаканом с вином, который мне прямо перед всем этим вручил штурман: — Ну не везёт тебе со мной. Второй раз пересекаемся, а результат один — ты в плену.
— Убью! — дёрнулся было он, но, в этот раз, удерживавшие его люди были на чеку: — Сука! Убью!
— Да ладно тебе. Сейчас свяжем, полежишь на травке до утра — нечего тебе в темноте шастать, а утром — отведём к лайбе твоей десантной, и вали нахрен с планеты.
— Отпустишь? — оскалился он: — Я бы не отпустил.
— Отпущу. Сегодня и так смертей много было, чего ещё-то кровь лить. И смотри, — подойдя ещё ближе, я ткнул его пальцем в грудь: — В третий раз не попадайся. Убью.
— Так чего тянуть? — снова оскалился он и тряхнул головой, отбрасывая мокрые волосы со лба: — Давай — сейчас и решим. Как мужики, а? На ножах.
— А зачем? Да и кто ты такой — чего ради мне с тобой драться? Утром улетишь и я про тебя забуду, — ухмыльнулся я: — До следующего раза. Радуйся — жить будешь.
— Ха! Сдрейфил? Ты, Люциус, всегда слабаком был — не зря Весельчак тебя сбагрил со Жнеца. Балласт ты.
— Балласт, не балласт, а Жерга я того. — не ведясь на его провокации, пожал я плечами: — Да и ты — уже второй раз, ты — балластом становишься. Джа — вот честно, я-то надеялся, что там, в Седьмом, ума ты поднаберёшься. Но, видно не судьба.
— За Жерга ты мне ещё ответишь, — скрипнул он зубами при этих словах: — Слушай сюда, мальчик. Давай уже закроем наш спор.
— Спор? Да я и не спорю с тобой.
— Зато я — спорю! Давай, чего дрейфишь? Сделка! Ты — меня, тогда оба десантных транспорта твои. Коды и карты у меня здесь, — подбородком он указал себе на грудь. Я тебя — забираю Аркан и твою голову. В рубке повешу — дротики кидать буду. Или в сортире, что б расслабляться лучше.
— Карты я и так заберу. Ща тебя кончат, — при этих словах один из бойцов, удерживавших его, достал и приставил к горлу Джа нож: — С тушки и возьму.
— Что — вот прямо так и кончишь? А по глумиться напоследок?
— Знаешь же — не люблю. Ладно, вяжите его и в сторонку оттащите. — заканчивая разговор я махнул рукой своим людям.
— Девчонка! Слабак! — задёргался он: — Хорошо, что Весельчак сдох — сейчас краснел бы видя тебя. Хотя нет, — задёргался он с новой силой: — Он таким же подонком трусливым, как и ты был.
— Весельчака не трогай.
— А то что? И он и Самарин — два дерьмоеда. Всегда за спины прятались. За чужие! За наши! Ну, давай, Сэм! — заржал он мне прямо в лицо, видя, как я сжал кулаки: — Ударь меня — это же так просто, меня же держат, верно? Не отказывай себе в удовольствии — ответить-то я не смогу! Твой Весельчак таким же был — только и мог, что пленных бить! Ну?
— Отпустите его, — отойдя на пару шагов назад скомандовал я, чувствуя, как во мне начинает нарастать гнев — Весельчак, Самарин — да все, кто был и погиб на Жнеце, не заслуживали таких слов, какими бы подонками они не были при жизни: — Нож ему дайте. И мне, тоже.
— Святой Пью, — встав между нами, один из бойцов недовольно покачал головой: — Недостоин он такого. Позвольте мне прервать его недостойное существование.
— Так ты ещё и святой? — оскалился Джамбо, энергично разминаясь перед схваткой: — Ну ты и фрукт! Чем, каким бредом, этим-то дикарям ты башки забил, а?
— Замолчи, — замахнулся на него боец: — Святой Пью прошёл долгий путь и не тебе…
— Отойди, — покачал я головой: — За погибших я сам с ним посчитаюсь. Нож дай лучше.
Свою атаку он начал с широкого замаха — блеснувший в последних лучах заходящего солнца, клинок, как мне показалось — с шипением, рассёк воздух перед моей грудью, заставляя меня сделать небольшой шажок назад. Довольно хмыкнув, Джа, шагнул вперёд, делая выпад, но на сей раз отступать я не стал — ударив своим ножом я парировал его удар, и тут же, продолжая движение ткнул остриём ему в грудь, заставляя уже его отступить. Не давая ему опомниться, я снова ткнул ножом — на этот раз, гораздо успешнее — лезвие с хрустом вспороло ткань его бронежилета и, с неприятным звуком, проскрежетало по металлу брони.
Покачнувшись он снова отступил, и я, воодушевлённый своим успехом, бросился в атаку, хаотично тыча в него ножом. Под градом моих ударов он начал пятиться, и, сделав назад два или три шага, покачнулся, явно споткнувшись о какую-то кочку. Вскинув руки вверх Джамбо попытался сохранить равновесие, отчего я, уже торжествуя победу — нож в его руке бы далеко в стороне, торопливо сделал длинный выпад, метя ему в лицо.
Есть!
Он отчаянно взмахнул руками, стремясь найти в воздухе точку опоры — удача точно сегодня была на моей стороне — вкус и запах близкой победы окрылял меня, заставляя всё сильнее и сильнее тянуться к его лицу, но, в следующий миг, Джа, вместо того что бы рухнуть на землю, изогнулся, ударил рукой по моему ножу — клинок протестующе вскрикнул, напоровшись на металл наручня, а мою левую щёку обдало холодным ветерком, невесть откуда возникшим здесь, этим тёплым летним вечером.
Боль появилась парой секунд позже — вскрикнул я отпрянул, отчего он, хрипло рассмеявшись, рванул в атаку:
— Молись, Сэм! — выпад и я отступаю: — У тебя же, — его лезвие свистнуло у меня перед носом: — Позывной Поп, да? — с трудом отпрянув, я попытался блокировать его следующий выпад, но, в последний момент, лезвие развернулось, и, сменив направление движения, метнулось к моей шее — теперь уже я пятился, откинув корпус назад.
