Понимание все еще доходит до меня, когда позади великана в комнату вбегает дюжина солдатов-NPC.
– Горог! – кричу я, но слишком поздно. Они уже окружили его.
Горог не пытается сопротивляться. Кажется, он даже не испуган.
– Теперь дело за тобой, Саймон, – говорит он мне. – Помни, ты – Избранный!
– Избавьтесь от долбаного верзилы, – приказывает Молох своим людям.
– Нет! – кричу я. – Нет! Не надо! Горог!
Ответа нет. Я вижу острие копья, просовывающееся между ребрами великана. Тело Горога валится на пол. Ничего уже не поправить.
Разработчики
Я открываю глаза. Я лежу в грузовом отделении фургона для перевозки пациентов. С меня сняли экран и диск, мое туловище и ноги пристегнуты ремнями к лежаку, а руки стянуты пластмассовой удавкой, врезающейся в мои запястья. Меня никто не сопровождает. В ярости стиснув зубы, я гляжу в потолок. Когда я отыщу того, кто ответственен за смерть Горога, я разорву его на части голыми руками.
Я чувствую, как фургон сдает задом. Потом двигатель смолкает. Двери открываются, и водитель выкатывает меня наружу. Мы в одном из грузовых доков учреждения.
– Ты можешь идти. Дальше я сам, – говорит водителю чей-то голос.
Надо мной появляется лицо. Это Мартин.
– Привет! – говорит он. – Прошу прощения за всю эту драму там, в Otherworld. Нам нужно было чем-то тебя занять, пока мы искали твое тело. Кстати сказать, это был гениальный шаг – спрятать его у всех на виду. Никому из нас даже в голову не приходило посмотреть на фабрике.
Я дебил! Сорвавшись тогда за обедом у Молоха, я сам подсказал им, где меня искать!
– Так это ты Молох? – спрашиваю я.
– Время от времени, – отвечает он. – Прошлой ночью это был Тодд. А когда нас нет в игре, за нас работают NPC. Нужно, чтобы место было занято постоянно, пока идет тестирование.
– Вы убили Горога! – рычу я.
– Ну да, – признает Мартин, вкатывая меня внутрь здания и продолжая путь по длинному коридору. – Это не было запланировано, но он первый попытался порвать Тодда на части.
– На Тодде была гарнитура! – ору я. – Он не мог умереть! А Горог играл с диска! Тодд знал это и все равно его убил!
– Ты прав, приказ убить великана был ошибкой, – соглашается Мартин. – В защиту Тодда могу сказать, что когда настолько привыкаешь иметь дело с Детьми, слова сами срываются с языка. Однако у меня для тебя хорошие новости: хоть великан и накрылся, сам парнишка, как выяснилось, не умер! У нас в учреждении сегодня знаменательный день. Мы сделали гигантский шаг вперед в работе над диском – и сделать его нам помог твой друг!
Мое облегчение смешано с сотней других эмоций, главное место среди которых занимает ужас.
– То есть теперь вы будете его вскрывать?
– Что? – вскрикивает Мартин с видом искреннего отвращения. – С какой стати нам это делать?
– Чтобы исследовать его мозг. Я был в вашей лаборатории. Я видел, что вы делаете там с людьми.
– С мертвыми людьми, – поправляет меня Мартин. – Но живых мы не режем, ты что, думаешь, мы какие-то монстры? Мы просто делаем кучу компьютерных сканов.
– Привет, Мартин! – прерывает его знакомый голос.
– Хай, Анжела, – отвечает Мартин. – У меня доставка для босса.
– Замечательно! – говорит робот. – Согласно его джи-пи-эс, в данный момент он как раз возвращается в учреждение. Приблизительное время прибытия – через семнадцать минут.
Потрясающе. Майло скоро будет здесь. С нетерпением жду встречи.
– Спасибо, Энджи, – говорит Мартин. – Как насчет открыть мне дверь номер два?
– С огромным удовольствием!
Ее игривые интонации явно намекают, что удовольствие будет плотским. Должно быть, кто-то решил, что это ужасно смешно – иметь в качестве секретаря сексуально озабоченного робота. Я встречаюсь с ней всего лишь второй раз, но ее повадки мне уже надоели.
Мы с Мартином спускаемся на лифте к лабиринту капсул, в которых хранятся тела. Насвистывая, Мартин катит меня вдоль периметра к какой-то комнате.
– Ого-го! – приветствует нас чей-то голос. – Да неужто это сам Избранный? Спаситель Otherworld!
Это Тодд.
– Брось, не веди себя как говнюк, – со вздохом говорит ему Мартин.
Он расстегивает ремни, которыми я был привязан к каталке, и помогает мне сесть. Мы находимся в кабинете – самом что ни на есть обыкновенном, если не считать компьютерного экрана, очевидно подключенного к камере наблюдения на башне Молоха. Судя по картинке, на ледяной равнине за границами Империума происходит что-то необычное.
– Вы оба говнюки, – сообщаю я им как раз в тот момент, когда Мартин берет со стола канцелярский нож и наклоняется, чтобы разрезать стяжку на моих запястьях.
– Может быть, лучше оставить его руки связанными, – замечает Тодд. – Малыш, кажется, немного перевозбужден.
– Это верно. Ты прав.
Мартин выпрямляется и осторожно отступает назад. Тодд, убедившись, что я не представляю для него угрозы, садится на край соседнего стола.
– Так значит, мы говнюки, да? – Как бы мне хотелось залепить как следует в его самодовольную рожу! – Через несколько лет ты сможешь повторить это перед Нобелевским комитетом. Кстати, я слышал, что Уотсон и Крик тоже были порядочные мерзавцы.
– Уотсон и Крик никого не убивали, – отзываюсь я.
– Откуда тебе знать? – возражает Тодд. – Уотсон был вполне похож на такого чувака, который мог поставить парочку экспериментов на бомжах, как ты думаешь?
Он бросает взгляд на Мартина, по всей видимости ожидая, что тот засмеется.
– Ах, да заткнись ты! – резко отзывается тот. Потом добавляет, обращаясь ко мне: – На самом деле мы вовсе не плохие парни.
У меня такое чувство, что он действительно хочет в это верить.
– Вы обманом заставляете людей использовать украденные технологии, которые, как вам прекрасно известно, могут привести к смерти, – говорю я. – Если вы после этого не плохие парни, то кто же тогда?
– Эй-эй, полегче, придурок! Кто сказал, что мы украли эти технологии? – вмешивается Тодд. Похоже, он до глубины души оскорблен. – Да мы входили в команду, которая их разработала! Мы вбухали в этот диск три года нашей жизни!
– К тому же, технология скоро перестанет быть опасной, – спешит добавить Мартин. – В данный момент мы анализируем, что произошло с этим парнишкой, который играл с аватаром великана. Если мы поймем, как ему удалось остаться в живых, возможно, диск можно будет исправить.
– Слишком поздно! Уже погибла куча народу! Погибла мать четырех детей!
Мартин выглядит потрясенным, и, если он не величайший в мире актер, это совершенно искренне.
