– Мы и не ходили туда, – отвечает Сет.
– Ну, тогда вы пропустили что-то ужасное, – говорит Шона. – По радио передавали счет: 35-7.
– Блин! – Во мне просыпается инстинкт жителя маленького города, я чувствую печаль по поводу проигрыша нашей команды. – Это серьезный проигрыш.
– Я верю, они отыграются, – говорит Шона, неодобрительно хмурясь. – Вперед, «Пираты!»
– Вперед, «Пираты»! – отвечает Сет, салютуя своей колой. Мы паркуемся и принимаемся за еду. – Футбол для вас всегда такое большое событие?.
Я фыркаю в свой молочный коктейль.
– Каждый год. Каждый чертов год.
– Знаешь, дома я тоже играл, – говорит он мне.
Я смотрю на него широко открытыми глазами.
– Ты шутишь.
Это все равно что он сказал бы мне, что учился на священника.
– Нет, – отвечает он, – не шучу. Я был кикером в юниорской школьной команде и собирался играть за школьную команду и в этом году, пока мы не переехали. Слишком щуплый для любой другой позиции.
Я хлопаю по приборной доске, чтобы показать, насколько я поражена.
– Ты был футболистом? И слушаешь Black Flag?
Улыбка Сета становится шире.
– Да! Я не сочиняю. Могу потом показать тебе фотографии.
Я пытаюсь представить Сета в коротких штанах с огромными накладными плечами, и мой мозг виснет. Я никогда не думала, что влюблюсь в футболиста. На секунду я даже чувствую себя мамой, которая ходит на свидания с республиканцем Джоном. Если это вообще свидание, напоминаю я себе.
– Извини, просто… не знаю, заметил ли ты… у нас футболисты…
– Полные придурки? – Сет вскидывает бровь. – О, я заметил. То, что парень играет в футбол, не значит, что он придурок. Если ты, конечно, не думаешь, что я придурок, и не тусишь со мной, потому что тебе жаль грустного новичка.
Я бросаю взгляд на молочный коктейль.
– Ты не придурок, – бормочу я, делая большой глоток. Ты забавный и очень красивый парень, который слушает классные группы и которому нравится мой зин. Это, в общем-то, делает тебя парнем моей мечты, но как бы ладно.
– Хорошо, что я не придурок, – улыбается Сет. – У нас люди любили футбол, но помимо этого интересовались еще много чем.
– Футбольная команда – смысл существования этого города и школы. Это единственное, что будоражит людей. Шанс, что, может, в этом году мы выйдем в плей-офф, понимаешь? Надежда. Увидишь, с понедельника все разговоры будут о следующем сезоне.
– Мда, – говорит Сет, громко делая глоток содовой.
Мы еще немного болтаем. Я рассказываю ему, как погиб мой отец, о моих бабушке и дедушке. Сет рассказывает мне, что его родители довольно милые, просто помешаны на своем искусстве, и что кроме футбола он еще вел музыкальную колонку в школьной газете. Я чувствую себя самой крутой девчонкой в мире. Сижу на переднем сиденье, флуоресцентный свет парковки ресторана «Джек из коробки» освещает нас подобно луне на стероидах. Трудно представить, что сегодня днем, когда Сет приглашал меня, я едва могла смотреть ему в глаза из-за волнения.
Некоторое время спустя Сет забирает мусор и выходит из машины выкинуть его. Я облизываю кончики пальцев и понимаю, что вечер подходит к концу. Уже 21:30.
Чем ближе мы подъезжаем к моему дому, тем мне труднее дышать. Сердце колотится все быстрее.
Сет Акоста собирается поцеловать меня. Я это знаю.
Когда мы выезжаем на мою улицу, я смотрю в зеркало заднего вида, притворяясь, будто мне в глаз что-то попало. Помада на месте. Это плохо или хорошо, когда ты целуешься с кем-то?
Сет паркуется у моего дома. Здесь он собирается меня поцеловать. Запомни этот момент, Вивиан. Запомни хорошенько.
Сет поворачивается ко мне и говорит:
– Было здорово провести с тобой вечер, Вивиан.
Звучит решительно. Нет сомнений, что это конец свидания.
– Мне тоже было весело, – говорю я, вымучивая улыбку и умирая в душе. – Спасибо, что пригласил.
– Понимаешь, я еще ни с кем не подружился после переезда. Поэтому спасибо тебе. Я обязательно послушаю группы, о которых ты мне рассказала. Особенно Bikini Kill.
Сет бросает взгляд через мое плечо, словно не может дождаться, пока я уйду.
– Класс, – говорю я, сжимая пальцами ручку двери.
Понимаешь, я еще ни с кем не подружился после переезда. Подружился.
ПОДРУЖИЛСЯ.
– Увидимся в понедельник?
– Да, увидимся. – Мне хочется как можно скорее добраться до моей спальни.
– Обещаю, что слова не скажу о «Мокси». Правда.
– Спасибо. Я правда ценю это. – Я выбираюсь из машины и мчусь по ступеням к входной двери, радуясь, что мама все еще на матче и дом пустой. Сет ждет, пока я не зайду в дом, а потом уезжает.
Я захожу в гостиную и начинаю тихо плакать. Несколько теплых слез скатываются по щекам.
– Не глупи, Вивиан, – говорю я громко. – Все равно же было здорово.
Джоан Джетт выбегает на звук моего голоса и мурчит, извиваясь в ногах. Я поднимаю ее и зарываюсь лицом в шерсть. А потом иду готовиться ко сну, страдая от жалости к себе.
Я действительно хорошо провела время с Сетом. Может, мы еще встретимся. Но я не хочу просто встречаться. Я хочу узнать, каково это – чувствовать губы парня на моих. Хочу прижаться к нему телом и поцеловать его. Я хочу горячего, классного, умного парня, а не друга.
Когда я забираюсь в кровать, мой телефон жужжит на ночном столике. Я тянусь к нему, надеясь на крошечную долю секунды, что это Сет.
Это Клодия.
Сегодня вечером нам НАДРАЛИ ЗАДНИЦУ – проиграли 42-7… ну и пофиг! КАК ПРОШЛО ТВОЕ СВИДАНИЕ?!?!?!?
Я знаю, что Клодия возненавидит меня за то, что я не отвечаю, но я кидаю телефон на ковер и глубже зарываюсь в одеяло, надеясь, что уже засну, когда мама вернется. Не думаю, что переживу, если еще кто-то спросит меня, как прошел вечер.
Глава тринадцатая
Мы с Клодией лежим на ее кровати и смотрим в потолок. Утро после нашей совместной ночевки. Я рассказываю ей о моем «свидании» с Сетом в десятимиллионный раз. Уже прошло несколько недель, но это не мешает мне анализировать тот вечер снова и снова. По крайней мере, Клодия терпит меня. Почти.
– Может быть, ты его испугала, – говорит она, потягиваясь и зевая.
– Ты говоришь это, чтобы я не чувствовала себя так плохо из-за того, что меня отвергли.
– Вивиан, перестань.
– Ну я серьезно. Я делала ему знаки. Я привлекала внимание к моим губам. Так что, черт возьми, произошло?
