Эта власть оправдана в той мере, в какой она является именно властью воли, но становится лишь имитацией, когда одни смутности подчиняют себе другие, и тем более, когда обусловленные неосознаваемыми побуждениями смутности пытаются властвовать над существами с пробужденной волей, как над лишенным активности материалом. В этом пункте происходит разделение двух аспектов, в которых воля проявляет себя в обусловленном мире — аспектов власти и свободы.
Власть (люди власти) стремится подчинять материал, все превращать в материал, делать из него свои формы, насиловать Сознание. Свобода (люди свободы) стремится породить, кроме новых форм, и сам материал, из которого эти формы создаются, освобождать Сознание. Но в своей исходной нерасщепленной позиции воля обращена к бессознательному и реактивному своей властной стороной, а к осознанному и активному — стороной свободы.
Глава 17. Трансформация и метафизический выбор
17.1. Человек и сверхчеловек
Человек есть существо «почти», существо промежуточное, находящееся между полным подчинением внешним стимулам и формам — и волевой активностью, создающей новые формы сознания, тела, культуры и социальной жизни.
С одной стороны, человек обладает податливым, готовым принять любые формы, сознанием, с другой — потенциальным (хотя и редко пробуждаемым) автономным волевым «Я». Этими двумя обстоятельствами и предопределяется характер трансформации из «почти» в полностью свободное и волевое существо. Правда, преодолеть это «почти» можно лишь за счет сверх-усилий.
Was groß ist am Menschen, das ist, daß er eine Brücke und kein Zweck ist
[51] — «В человеке важно то, что он мост, а не цель».
Если представить себе, чем можно превзойти существующую человеческую форму, то, прежде всего, нужно сказать, что такое восхождение порождает нечто совершенно новое. Сверхчеловек — не существо с переразвитием человеческих качеств (мышление, восприятие, интуиция и т. д.). Сверхчеловек — это то, что надстраивается над человеческим, будучи иным по своей природе. Точно так же человек не является переразвитым животным — он обладает чем-то совершенно иным, нежели качества животных. Это и иные дифференцированные психические функции (способность мыслить, сочинять и понимать музыку, испытывать религиозные чувства и мистические прозрения и т. д.), и язык, и потенциально свободная воля, и многое другое. Человек отличается от животного не иной организацией тела, а иной организацией сознания. И сверхчеловек — это, в первую очередь, снятие ограничений человеческой психики. Преобразование человека в сверхчеловека есть, в первую очередь, формирование новой инстанции сознания.
17.2. Преодоление культурной обусловленности
Человек — существо языковое и обусловленное языком.
Человеческое сознание структурировано культурой, и первичный фактор такого структурирования — язык. Этот факт предопределяет и его возможности, и его ограничения. Язык формирует картину Мира и одновременно является фильтром, не пропускающим в сознание содержания, не совпадающие с его структурой. Язык регулирует поведение, формулирует цели и ценности. Мы можем говорить о языковом диктате по отношению к сознанию.
Однако это диктат формы, а не смыслов. Смыслы находятся в смысловом слое сознания, и язык позволяет выделить часть из них, придать им четко выраженную осознанную форму. Более того, в языке можно сформулировать задачу преодоления языкового диктата и, шире, языковой природы человека. Язык является эффективным инструментом воздействия на Мир, но не на Мир в целом, а лишь на отдельные его аспекты, отраженные в языке.
Язык способен выразить лишь ограниченные смысловые области, и потому в дополнение к вербальному языку возникают языки музыкальные, живописные и т. д. Эти языки расширяют человеческие возможности, но не преодолевают языковый диктат.
Будучи, хотя и ограниченным, но эффективным инструментом, язык дан человеку лишь как потенциальная способность принять язык извне, но не как способность самостоятельно создать полноценный язык и наполнить его содержанием.
Человек формируется в своей человеческой специфике культурой и впоследствии предоставляет свое сознание в пользование культуре. Лишь иногда и у немногих пробуждается внутреннее «Я», не созданное культурой и независимое от нее. Есть два взгляда на соотношение человека и культуры.
Один, человеческий — рассматривает человека как продукт двойного зачатия (оплодотворения яйцеклетки сперматозоидом и оплодотворения сознания содержаниями культуры). С этой точки зрения жизнь человека и жизнь культуры — совпадающие процессы. Другой взгляд: человек, будучи сформированным культурой, предоставляет свое сознание ей «в аренду», подавляя потенциальное развертывание в сознании своего «Я». Эта точка зрения обнаруживает сверхчеловеческую интенцию. В отличие от человека, сверхчеловек не предоставляет свое сознание в качестве сцены для культурного процесса, а, развернув свое «Я», становится партнером культуры. Поскольку сверхчеловек не обусловлен культурой, он может свободно создавать различные культурные формы, его средой является не культура, а метакультура, понимаемая как динамичный процесс развертывания различных целостных культурных форм.
Свободная воля дана человеку как его внутренняя сущность, отличающая его от других живых существ. Свидетельство этой свободы — значительно меньшая обусловленность человеческого сознания врожденными организованностями по сравнению с животными. Поведение и языки насекомых, рыб и даже млекопитающих воспроизводятся независимо от обстоятельств их развития. Кот останется котом и во дворе, и в доме. И только человек рождается с некоторыми предрасположенностями, которые восполняются культурой. Казалось бы, высокая пластичность психики предоставляет возможности для осознанного развертывания свободной волей и языковых, и поведенческих, и целевых, и ценностных структур. Но не свободная воля пользуется пластичностью и ослабленностью врожденных организованностей сознания, а культура, которую можно понимать как отдельный организм, надстроенный над отдельными сознаниями, использующий ресурсы сознания для своих целей.
Одна из характеристик сверхчеловека — способность произвольно создать нужный язык вне культурного контекста. Язык теряет характер внешнего принуждения и становится результатом произвольной активизации языковой зоны сознания. Идентичность более не связывается с языковыми формулировками. Язык становится языком «истинных» имен.
17.3. Преодоление морфогенетической обусловленности
Человек — существо, обусловленное своей морфологией. Влияние процессов, протекающих в биологическом организме, на сознание и подчиненность сознания в обычных условиях (вне специальных практик) организмическим структурам и процессам очевидны. Травмы, старение, психоделики, изменяя организм, изменяют и сознание.
