Город накрыло теплыми сумерками, рестораны ввиду чудесной погоды переехали на террасы и манили вкуснейшими ароматами. Я настолько проголодалась, что даже запах донер-кебаба из ближайшего ларька привлекал чрезвычайно. Однако от необдуманной покупки удержалась. Где, интересно, сейчас мой босс, бог и друг Синичкин? Шепчет на ушко очередной красавице байки о своей опасной доле частного детектива? Или тоже чувствует себя одиноким и не знает, с кем ему преломить хлеб?
Как я хотела сейчас оказаться с ним! Вместе сходить в ресторан. Обсудить ситуацию. И просто почувствовать рядом его тепло, его силу.
Я набрала номер (в памяти моего телефона он шел под цифрой «1») и затараторила:
– Пашуня! Я поняла, что без тебя не могу.
Синичкин осторожно спросил:
– Ты сейчас о работе? Или о личном?
– Обо всем, – честно призналась я. И попросила: – Давай в ресторан сходим.
Почувствовала: Синичкину приятен мой порыв. Однако вслух он проворчал:
– Не до гулянок сейчас. Приезжай в офис. Я хлеба с колбасой купил.
Синичкин в семь вечера перекусывает на рабочем месте. Потрясающе!
Я немедленно помчалась в магазин. Приобрела бутылку вина, сыр в нарезку, орехи и виноград. Надо заесть поминки – и внести свою долю в наш с Павлом ужин.
Вошла в офис, осторожно спросила:
– А что ты домой не пошел?
– Втянула меня в дурацкую мыльную оперу – и еще спрашивает! – воскликнул Павел Сергеевич.
– Но согласись, письма из будущего – это так интересно! – с воодушевлением произнесла я. – Я, кстати, только что с поминок.
Он выразительно повел носом:
– Чую.
– Брось! Я там буквально две капли. Все остальное время Вику пасла. Но она все равно напилась.
– Переживает?
– Не то слово.
– Да, глупая история, – вздохнул Павел. – Я, кстати, сходил к соседям. В рекламное агентство. Письмо показал. Они оценили. Сказали, обоих бы на работу взяли.
– Кого – обоих?
– Над рекламой обычно в паре работают. Один концепцию придумывает и текст пишет, второй визуальный ряд создает. Рекламисты уверены: над письмецом двое трудились. А то и целая команда.
– Быть не может! – откинулась в кресле я.
– Я тоже думаю: сваял его один, но уникум.
– Но кто? И зачем?!
Ответа Паша не дал. Открыл вино, с удовольствием вкусил сыру, пожевал орешек, виноградину. А дальше буднично добавил:
– Убийцу Пищелева и его дочери, кстати, взяли.
Я оживилась:
– Официанта?
– Нет. Рыбу покрупнее.
– Это кого?!
Синичкин усмехнулся:
– Повезло моим коллегам бывшим. Там такой кадр! Практически Сонька золотая ручка.
– Как ты сказал? – удивилась я.
– Впервые в моей практике. Чтобы заказное убийство, да на таком уровне, баба устроила! Впрочем, хороших организаторов находят редко, а ее взяли, – Павел закинул в рот несколько виноградин, сопроводил орехом. – Что еще раз доказывает: женский мозг мал, мышление узко.
Я оставила без внимания сексистское замечание, а шеф продолжил:
– Интересная особа. С девятнадцати лет по тюрьмам. Пять судимостей. Месяца два назад вышла – и снова-здорово. Вляпалась еще лет на двадцать.
Меня просто распирало от восторга, что я чую след. Но произнесла почти спокойно:
– Паша, ты можешь ее фото достать?
– Зачем? – удивился он.
– Не исключено, что эта особа связана с моей заказчицей.
– С юной певичкой?! Каким образом?
– Смотри, Вику недавно позвали петь на мероприятии, где авторитеты присутствовали. С охранником, за повышенный гонорар. И там одна криминальная дама ей букет роз подарила. А сегодня, только представь, она же на похороны Викиного отца явилась. И самое главное! Эту тетку прямо с порога морга под белы рученьки в машину затолкали и увезли. Наверняка твои бывшие коллеги. Не она ли – та самая Золотая Ручка?
– Да, ту взяли сегодня, – кивнул Паша. – Но зачем преступнице было приходить на похороны Викиного отца?!
– Давай сначала убедимся, что это она. Перешлем фото певице, пусть та ее опознает.
– И что? – хмыкнул Павел.
– Ну… дама явно имеет связь с их семьей. И питает непонятные чувства к Вике. Если она планировала взрыв и узнала, что ее любимица будет там петь, – логично, что попыталась предупредить. Сочинила письмо из будущего. А на случай, если оно не подействует, все-таки решила подстраховаться – и еще и бандитов на «БМВ» прислала.
– Насчет бандитов – не исключено, – согласился Синичкин. – Но письмо?! Ты хотя бы раз в глаза видела человека после пяти ходок?! Это особый мозг, особый склад. По три ошибки в слове. Про фотошоп вообще молчу. У нашей героини, кстати, образование – восемь классов, насколько я помню.
– Все равно нужно показать ее фото Вике, – упрямо повторила я.
Но Синичкин решительно помотал головой:
– Ни в коем случае.
А потом добавил задумчиво:
– Шерлок Холмс на полицию в лице инспектора Лестрейда всегда работал бесплатно. Давай и мы поможем нашим доблестным органам.
Допил вино и тоном истинного начальника приказал:
– Приглашай завтра к десяти Викину маму.
Я смутилась:
– Извини. Не смогу.
Паша вкрадчиво проговорил:
– Ты потрясающе красивая девушка и неплохой детектив.
Но едва я приосанилась, закончил:
– Но все-таки ты еще мой секретарь. Почему ты не можешь ей позвонить?
– Это из-за Вики, – вздохнула я. – Она маму побаивается. Вот мы и сказали, что я ее подруга. Еще когда Михаил пропал.
– Ох, женщины! – поморщился Синичкин. – Не можете вы работать нормально. Только с подвывертом.
– С подвыподвертом, – поправила я. – И Викина мама все равно не придет.
– Почему?
– По русской традиции, на следующее утро после похорон положено ехать на кладбище. Умершего завтраком кормить. Символически.
– Ничего, – отрубил Синичкин, – покормит обедом.
И потребовал:
– Давай телефон. Позвоню сам, так и быть.
Признаться в том, что даже имя Викиной мамы забыла, а номер ее телефона вовсе не знала, я никак не могла.
Но мозг, по счастью, работал.
– Сейчас, Пашенька, один момент.
Я вышла в предбанник. И, раз Вику шеф велел не трогать, позвонила прямиком в «Пироги и пышки» – сеть кафе, принадлежащих Викиной маме.
