Рабия подождала, пока небольшая аудитория Джастина перешла в другой павильон. Тогда он увидел ее и громко поздоровался, стараясь перекрыть рев пламени. Казалось, что молодой человек, как и Мисса, рад ее видеть.
– У меня перерыв, – с этими словами Джастин снял тяжелый кожаный фартук и пару древних защитных очков. На его фланелевой рубашке виднелись пятна пота, лицо было мокрым; струйки влаги бежали с его лба, по щекам и исчезали в аккуратно подстриженной бороде. Вытащив из кармана платок, он вытер лицо.
«Он всегда был симпатичным мальчиком, – подумала Рабия, – а сейчас превратился в очень красивого парня». Целая копна густых каштановых волос, длинных и завязанных на затылке – возможно, в традициях кузнецов викторианской эпохи. Карие глаза были темными и проникновенными, а выражение лица – чрезвычайно привлекательным. Джастин был крупным и дородным мужчиной, каким, наверное, и должен быть кузнец: с мускулистыми руками и широкой грудной клеткой. «Наверняка многие местные девицы, – пришло в голову Рабии, – готовы потерять от него голову».
– Если у тебя перерыв, то может ли пожилая леди купить тебе чашку чая? – поинтересовалась она.
– Я здесь не вижу ни одной пожилой леди, – ответил Джастин. – А вот если красивая дама решит предложить мне чашечку, то я не откажусь.
– Льстец, – заметила женщина. – Наверное, мечтаешь и о булочке.
– Я подумывал насчет пирога, – признался кузнец.
Рабия рассмеялась, и он присоединился к ней. Кузнец внимательно проследил, чтобы кузня была хорошо заперта, а потом предложил ей руку на манер настоящего джентльмена, и они прошли в павильон с напитками. Тот находился как раз напротив викторианской ярмарки, и, купив чай и кусок лимонного торта для Джастина, они расположились за столиком, смотревшим на палатки, в которых предлагались разные азартные игры. Здесь за викторианский двухпенсовик дети могли испытать свою удачу и попытаться выиграть конфеты, мешочки со стеклянными шариками или ярко раскрашенные гипсовые фигурки.
– Итак, – начала Рабия, поднимая чашку с чаем, – ты рад, что Мисса вернулась домой?
– Несомненно. – Джастин впился в свой пирог.
– Тебе, должно быть, приятно, что она решила сменить колледж и универ на более простую жизнь.
– Я никогда не был против ее универа, – заметил кузнец, взглянув на Рабию. – Я хочу для Миссы того же, чего она хочет для себя. Но не буду врать – я рад, что она отказалась от этой мысли. Она ведь хотела уйти еще в декабре, но ее Ма отговорила ее.
– Ясмина рассказывала мне об этом, – сказала Рабия. – Честно говоря, никто в семье не может понять, почему Мисса решила бросить колледж.
– Она говорила мне, что не справляется с учебой. Думаю, что для некоторых людей это может быть тяжеловато, а? Но эти науки совсем не пригодятся ей в будущем. Я буду содержать семью, у нас появятся дети, и она по-любому захочет сидеть с ними дома.
– Значит, вы все уже спланировали, – решила Рабия. – Мисса ничего не говорила мне об этом. А ее родители знают?
– Про что?
– Про ваши планы. Ты, Мисса, дети…
– Ах вот вы о чем… Ну-у-у, нет еще. Я хочу сказать… Мы уже так давно вместе, я и Мисса, что это не удивит ее Ма и Па, правда? А пока мне надо копить деньги. Для того, чтобы купить для нас дом. Но не до тех пор, когда мы поженимся, конечно… Этого мы не сделаем. Мисса никогда не станет… Знаете, она не такая. То есть не до свадьбы. Ее Ма об этом позаботилась. То есть я не считаю, что это плохо. До свадьбы, я хочу сказать. Но Ясмина – доктор Ломакс – все ей объяснила. Вы, наверное, знаете об этом. Поэтому Мисса всегда говорит, что до свадьбы ничего не получится.
Рабия на мгновение задумалась. Джастин был человеком абсолютно бесхитростным, но иногда он изъяснялся на таком языке, что понять его мог только он сам.
– Ты хочешь сказать, – уточнила она, – что до свадьбы не будет никакого секса из-за того, что произошло между Ясминой и моим Тимом?
Джастин откусил кусок и взглянул на нее.
– Мисса говорит, что первая брачная ночь должна быть особенной. Она говорит, белое подвенечное платье – это белое подвенечное платье. Я должен это уважать, правильно?
Он зажмурился на солнце и уставился на молодую пару, которая проходила мимо. Их руки были засунуты в карманы партнера. В какой-то момент они остановились и впились в губы друг друга.
– Такое мне не шибко нравится, – заметил Джастин, отворачиваясь. – Глядя на все это, я просто краснею. Иногда мы с Миссой… Только ничего в этом роде. Все и так произойдет достаточно быстро, так что я подожду.
– Но ведь есть же и другие девушки, – заметила Рабия. – Они с удовольствием с тобой покувыркаются, или как это у вас сейчас называется… Я хочу сказать, пока у вас с Миссой ничего не произошло. Секс без обязательств? Сошлись и разбежались?
Казалось, что эти слова потрясли Джастина.
– Это что же вы говорите… для снятия стресса, что ли? Нет, я никогда этого не сделаю, миссус Ломакс. Я не какой-нибудь прохиндей. Да и потом, Мисса вернулась домой, так что ждать осталось недолго. У меня есть кое-какие сбережения, да и то, что я делаю помимо этой работы, приносит деньги.
– То есть у тебя есть вторая работа? – поинтересовалась Рабия.
– Начинаю свой собственный бизнес, – ответил кузнец. – Не хочу говорить, потому что еще слишком рано, но занимаюсь я тем, что у меня всегда лучше всего получалось. – Он поднял вверх свои руки; они сплошь были в ссадинах, порезах и ожогах, которые он заработал в кузне. – Вот мои лучшие инструменты. До тех пор, пока с ними всё в порядке, я могу делать все, что угодно.
– Бабуля, как здорово, что ты приехала!
Рабия подняла глаза и увидела Миссу, которая вошла в павильон и уже успела купить кусок бисквитного пирога. Она поцеловала Рабию в макушку и уселась за стол. Первым делом разделила кусок пирога пополам и передала Джастину его часть.
– Сумасшедший день! – сообщила девушка. – Бо́льшую часть времени я провожу, защищая ванну с воском от десятилетних мальчишек. А как ты, Джасти? Кто-то из детей пытается засунуть палец в горн?
– Да почти все они. – Джастин допил чай, доел свой пирог и взглянул на часы, которые достал из кармана. Затем встал, увидел кусок бисквита, завернул его в бумажную салфетку и спросил: – Значит, в половину? – что Мисса, по-видимому, хорошо поняла.
– Ба, ты же заедешь к родителям, правда? И к Сати? Я могу поехать с тобой, если ты останешься до закрытия.
Но Рабия хотела пообщаться с матерью Миссы наедине.
– К тому времени я уже уеду, милая, – сказала она. – Женщина моего возраста может наслаждаться викторианством только в малых дозах. А ты лучше поезжай с Джастином.
Было видно, что парень доволен. Он наклонился к Миссе, словно хотел поцеловать ее, и она повернулась, чтобы подставить ему щеку. Кузнец поколебался, потом поцеловал ее так, как она этого хотела, и, кивком попрощавшись с Рабией, вышел из павильона. При этом, как заметила Рабия, девушка за прилавком и две другие, одетые в викторианские наряды, которые пили чай неподалеку, проводили его восхищенными взглядами. Мисса, казалось, не обратила на это никакого внимания.
