– Гарет… сержант Куинн выделит мне кого-нибудь.
– Отлично. И не забудьте сообщить, что она вам скажет.
По моим рассеянным ответам Филлипс, должно быть, догадывается – что-то произошло, потому что в глазах у нее мелькает сомнение.
– Хорошо, – говорит она. – Будет сделано.
***
Когда Куинн появляется на железнодорожном переезде, начинает задувать ветер и в воздухе пахнет дождем. Он неожиданно понимает, насколько всем нам повезло, что стояла сухая погода: один хороший ливень – и с перчаток, выброшенных в контейнер, смыло бы все улики. Когда он вылезает, от патрульной машины, припаркованной чуть впереди, к нему направляется Эрика Сомер. Волосы у нее завязаны на затылке, но ветер все равно сносит их прямо ей на лицо. Гарет помнит ее по участку. Та, кто доставил диск. Хорошенькая. Если начистоту, так очень хорошенькая. Хотя форма ее не красит. У него мелькает и тут же исчезает мысль, что хорошо было бы увидеть ее в туфлях на шпильках, которые носит Анна Филлипс.
Вслед за Эрикой он идет по парковке в сторону территории, отгороженной металлическими решетками безопасности. Надписи повсюду сообщают, что это строительная площадка: «ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН».
Сомер открывает ворота и с лязгом прикрывает их за собой.
– Я пригласила начальника строительства, сэр. Он вон там, в портакабине
[101].
Скорее всего, мужчина следил за ними, потому что он спускается по лестнице, когда полицейские подходят ближе. У него уши игрока в регби
[102] и бритая голова.
– Детектив-сержант Куинн? – уточняет он, протягивая руку. – Мартин Хестон. Ваша коллега попросила меня приготовить расписание работ за две последние недели.
«Пятерка Сомер за догадливость», – думает Гарет, когда Хестон протягивает ему график.
– Как видите, мы занимаемся тем, что разбираем старый пешеходный мост и делаем новую насыпь для одного из путей, – продолжает начальник строительства.
– И все это вы делаете в основном по ночам? – уточняет Куинн.
– Приходится, приятель. Это невозможно делать, когда рядом пробегают поезда.
– А как насчет дня – здесь хоть что-нибудь происходит?
Хестон обводит рукой стройплощадку.
– Не в те дни, когда накануне у нас была ночная смена. Нет смысла платить людям за то, что они просто просиживают брюки. Иногда нам что-то привозят, и тогда здесь кто-то появляется, но не более того.
– А как насчет охраны?
– Она нам не нужна, приятель. Все механизмы заперты за колючей проволокой по другую сторону путей. Подвозить их приходится на поезде – по-другому до них никто не доберется.
– То есть если простой житель забредет сюда в течение дня, то его необязательно увидят?
Мартин задумывается.
– Думаю, что его можно будет увидеть с другой стороны, но вид будут загораживать деревья. Когда переезд был еще открыт, множество людей ходили здесь на свои огороды. Обычно они парковались с этой стороны и тащили свой скарб туда, но сейчас им приходится ехать до Уолтон-Уэлл, это…
– Я знаю, где находится Уолтон-Уэлл.
Куинн осматривается. В нескольких ярдах от них лежит куча ржавого огородного оборудования – тачки, мотыги, пустые мешки из-под компоста, ржавеющие лопаты, расколотые терракотовые горшки…
Сержант открывает расписание.
– Так что же вы делали вечером девятнадцатого?
Хестон тычет пальцем в бумагу.
– Мы закончили разбирать старый переход и работали над опорами нового.
– Минуточку. Вы что, хотите сказать, что рыли чертовски большие ямы там, куда легко может забрести любой придурок?
Мартин мгновенно ощетинивается:
– Уверяю вас, что мы все время работаем в полном соответствии с утвержденными правилами техники безопасности – вся территория закрыта для посторонних.
Куинн оглядывается на путь, по которому они пришли. Изгородь действительно на месте, но состоит она из плохо скрепленных между собой панелей, и он решает, что сквозь них достаточно легко проникнуть. Если очень понадобится. Если на то будет достаточно уважительная причина.
И.о. сержанта опять поворачивается к Хестону:
– Можете показать, что конкретно вы делали?
Они вместе идут к новому переходу, где уже видны опоры, поднимающиеся из земли.
– Как глубоко залегает фундамент? – продолжает задавать вопросы Гарет.
– Изначально планировалось три метра, – отвечает строитель. – Но когда мы начали рыть, ямы постоянно наполнялись водой. Порт-Мидоу во время половодья заливает, так что мы были к этому готовы, но не до такой же степени! Углубиться пришлось метров на шесть.
– И именно этим вы занимались во вторник вечером?
– Так точно.
– А если б на дне одной из ям оказалось бы что-то маленькое – к примеру, ребенок, – вы это обязательно заметили бы? Даже в темноте?
Хестон бледнеет. У него тоже есть внучки.
– Боже, вы что, действительно думаете, что кто-то… Но ответ на ваш вопрос – да, заметили бы. У нас освещение от дуговых ламп, и мы все время откачивали воду, так что мы хорошо видели то, что было на дне. Мои ребята не могли пропустить ничего такого.
– Хорошо. – Куинн складывает расписание и возвращает его Мартину. – Шаг вперед – два шага назад.
Но Сомер все еще, не отрываясь, смотрит на строителя. Который избегает встречаться с ней глазами.
– Однако было еще что-то, не связанное с «вашими ребятами»? – задает она вопрос.
Хестон краснеет.
– Это слишком невероятно. Я не могу себе такого представить…
– И все-таки?
Мартин какое-то время смотрит на Эрику, а потом указывает на место позади опор.
– Когда разбирали старый переход, мы складывали там мусор: бетон, кирпичи, щебень – да что угодно. Гора была как раз на том месте. Так вот, в ту ночь ее убрала подрядная компания. Сделать это днем нам не позволили. В соответствии с правилами…
– …техники безопасности, – заканчивает за строителя Гарет. – Понятно. И что это был за подрядчик?
– Компания из Суиндона. «Мерсерс».
– Значит, еще раз, чтобы я понял, – говорит Куинн. – Вон там в тот день лежала куча мусора. Я имею в виду девятнадцатое. Но ночью эта ваша фирма…
– Ко мне это никак не относится, приятель. Не я решаю, кого нанимать.
