— Ну, чем порадуешь? — спросила она.
— Плохие вести, хозяйка.
— Говори, не томи.
— Последние сведения из ментовки, куда захапали Севу и Эльвиру.
— Ну?
— Фому отравил Сева.
— Он сам раскололся?
— Нет, Сева пока держится, но менты провели расследование.
— Ладно, детали потом, — прервала его Клеопатра. — Как Эльвира?
— С Эльвирой плохо. Дает признательные показания. Несет на всех подряд.
— Но она знает немного.
— Зато много слышала от Фомы.
— В сведениях ты уверен? Может, обычная ментовская деза?
— Это сообщил источник, который…
— Только никаких фамилий по телефону, — опять прервала его Клеопатра. — Что предлагаешь?
— Дело пахнет керосином.
— Это я и без тебя знаю.
— Решать, конечно, тебе, хозяйка, — сказал Саркисян. — Но я думаю, надо рвать когти.
— Пожалуй, ты прав.
Клеопатра сразу же приняла решение, о котором пока не сообщила даже Саркисяну: немедленно, не теряя ни минуты, перебазироваться из пионерлагеря в Битцевский парк, на резервную базу, которую было велено в строжайшей тайне подготовить Турсункулу.
После разговора с Саркисяном Клеопатра позвонила Турсункулу. Тот долго не отзывался — видимо, дрых после очередной попойки.
— Слушаю, — раздался наконец в трубке его сонный, хрипловатый голос.
— Рассол пьешь?
— Я был в ванне, хозяйка, а мобильник в комнате, — начал оправдываться он.
— Слушай меня внимательно. Немедленно приступай к эвакуации на резервную базу в Битцевский парк.
— Всех, что ли? — мгновенно протрезвел Турсункул.
— Начни с ученых и лаборатории.
— Слушаюсь. Разрешите действовать?
— Погоди. Ты вот что, Турсункул, — сказала Клеопатра, — сделай так: ученых и лабораторию пусть быстренько перебазируют, как я и сказала, а все остальное в лагере надо быстро перепланировать. В освободившихся помещениях организуй что-то вроде гостиницы или общежития.
— Для кого?
— Для подростков.
— Да где я их наберу, подростков?
— Ребятишек к тебе доставит Черный Беркут, сейчас я отдам ему распоряжение. Наберет на любом московском вокзале штук двадцать беспризорников — это и будут твои постояльцы.
— Понятно.
— Ты там только проследи, чтобы был порядок. Отмой их, покорми.
— Сделаем.
— Да, и еще одно. У нас там большие авторемонтные мастерские. Они будут пустовать, это нехорошо.
— Конечно, нехорошо, — поддакнул Турсункулов, хотя пока не понимал, куда клонит хозяйка.
— Сделаем так. Днем тебе пригонят несколько машин, нуждающихся в ремонте, а ты организуй, чтобы все было не понарошку, а по-настоящему.
— Откуда машины-то?
— Из автопарка Пал Палыча. Он просил меня помочь ему с этим делом. Выполним его волю и заодно сделаем доброе дело.
— Много автомашин-то?
— Пал Палыч говорил, неисправных штук двадцать, так что работы хватит. И еще, — развивала свою идею Клеопатра. — Рванье, которое будет на беспризорниках, сожги к чертовой бабушке. А их оденешь в униформу, которую носят ребята в ПТУ.
— Где я ее возьму?
— Униформу и все такое прочее тебе Гримо подвезет. А ты проследи.
— Вроде к показухе готовимся, — проворчал Турсункулов.
— В яблочко, Турсункул! В ближайшее время жди гостей.
— Ментов, что ли?
— Менты не гости. Они должны убедиться, что у тебя база труда и отдыха.
— А кто же приедет?
— Через два дня сама нагряну к тебе с телевидением.
Турсункул удивился:
— С телевидением?
— Ага. Репортаж будем делать. Может быть, даже на всю Россию.
— Здорово.
— Если подведешь — голову оторву, — пригрозила Клеопатра.
Турсункулов отлично знал, что у хозяйки слова не расходятся с делом.
— А куда потом их девать? — спросил Турсункул.
— Кого?
— Детей.
— Никуда девать не нужно, — усмехнулась она, — пусть живут и здравствуют. Разве ты, Турсункулов, не хочешь быть воспитателем?
Турсункул что-то пробурчал.
— Не ворчи, я пошутила. Между прочим, я лично взяла шефство над одним из детских домов. Так что по прошествии времени ребят можем передать туда.
Глава 17
Меч и щит
Наконец после долгих и ничем не объяснимых, как казалось Ковалеву, проволочек областная прокуратура дала «добро» на обыск в пионерлагере.
Группа Чернова и автобус с омоновцами подъехали к лагерю труда и отдыха «Странник» в полдень.
Омоновцы нейтрализовали охрану, ворвались на территорию и устремились в зал, где, согласно показаниям Эльвиры, находилась нарколаборатория. Однако не обнаружили там ничего похожего. Вломившись в зал, они растерянно переглянулись: в зале было полно подростков. Они онемели, увидев людей в камуфляже и с оружием.
— Здесь же столовая! — воскликнул кто-то из омоновцев. — Может, мы не туда попали?
Взгляды их обратились к Чернову, который и сам растерялся.
— Мы не ошиблись, — сказал он. — Все верно.
Омоновцы сгрудились у входа в зал и стали наблюдать. Подросткам было лет двенадцать-тринадцать. Каждый из них был одет в новенькую синюю униформу. Дежурные разносили тарелки и ложки.
В помещении, помимо подростков, находились и… телевизионщики, возившиеся возле трех работающих телекамер. Чернов обратил внимание на респектабельных людей в штатском. Некоторые лица показались ему знакомыми. Немного позже он узнал, что это представители центральных средств массовой информации, а также важные персоны из местных органов власти.
Когда первый шок, вызванный внезапным появлением незваных гостей, прошел, дети загалдели и повскакивали с мест. Облавы на вокзалах им были не в диковинку. Подростков с трудом угомонили несколько пожилых дядек.
Взрослые подошли к омоновцам. Один из подошедших представился заместителем губернатора Московской области. Рядом с ним стояла молодая красивая женщина. Чернову показалось, что она была единственной, кого внезапный приход омоновцев не удивил.
— Вы наши гости? — осведомилась она, как показалось Чернову, иронично. — Очень приятно. Только непонятно, почему вы с оружием. Здесь вам некого бояться, вас встречают друзья.
