– Будет время, проверишь.
– Обалдеть! – Леший приосанился, как-то странно, очень уж пристально посмотрел на Анжелику, а потом сказал: – А вот прямо сейчас и проверю!
Он шагнул к ней неуверенной, нетрезвой какой-то походкой, обхватил за плечи, заглянул в глаза и… поцеловал.
Конечно, Анжелика его оттолкнула и даже врезала по наглой бородатой морде. Но только после того, как закончился этот дикий, упоительный какой-то поцелуй. А длился он, судя по тому, как сбилось дыхание, не пару секунд, а куда дольше.
– Дебил! – сказала Анжелика зло и вытерла губы рукавом куртки. – Идиот!!!
– Значит, все фигня! – Леший смотрел не на нее, а на Архипа. – Не работает твой бонус!
Архип насмешливо пожал плечами.
– Или нужно время? Ну, чтобы все там закрепилось в организме! – Он снова как-то излишне пристально посмотрел на Анжелику.
Пришлось взяться за ружье.
– Еще раз сунешься – стрельну, – предупредила она, но как-то не слишком уверенно. Одновременно хотелось и стрельнуть, и повторения. Может, она тоже ядовитых спор надышалась?..
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы из ближайших кустов не вывалился завхоз, а следом не вынырнула встревоженная Марфа.
– Все у вас в порядке? – спросил Михалыч, обводя их внимательным взглядом. – Кто стрелял?
– Я стреляла. – Анжелика опустила ствол. – Целилась тут в одного оленя…
– Оленя? – продолжал недоумевать Михалыч, а Марфа тем временем шагнула прямо к тому месту, где подохла тварь.
– Что тут было? – себе под ноги она смотрела с отвращением. Анжелика ее понимала. – В кого ты стреляла, Лика?
– В кого стреляла, того твой рыцарь уже порешил! – Вдруг накатили злость и усталость, захотелось обратно в Питер, подальше от этого всего.
– Я расскажу, – пообещал Архип и крепко взял Марфу за руку, притянул к себе. – Пойдемте отсюда, я расскажу.
– Пошел фарт, Степа! Нет, ты только подумай, сколько золота! – Игнат, уже изрядно захмелевший, а оттого шумный, ткнул Степана в бок.
Они сидели в ресторации, отмечали свои маленькие и большие победы. Победы занесли их далече от дома, аж в Чернокаменск. У Врана в этих краях были какие-то свои дела. И у Игната появились. А Степан уж следом, по старой памяти… Ресторацию эту, самую дорогую во всем Чернокаменске, выбрал Игнат. Самому Степану за глаза хватило бы кабака в родном Сосновом. А здесь, за столом, застеленным белоснежной крахмальной скатертью, сервированным доброй дюжиной неведомых ему приборов, в окружении хрусталя, серебра и непонятной еды, под пристальным взглядом холеного официанта, он чувствовал себя не в своей тарелке. Да что там! Он чувствовал себя деревенщиной, по какой-то нелепой случайности попавшей в этот рукотворный эдем. И сюртук, не купленный, а по настоянию Врана пошитый у дорогого портного, хоть и сидел на Степане как влитой, но все равно душил. И шелковый шейный платок душил тоже. Хотелось одним махом смести со стола все эти заморские разносолы и сбежать в лес, туда, где все ему было понятно, где ему было хорошо и уютно. Но Игнату хотелось всей этой мишуры, и часть заработанных денег он без сожаления тратил на ресторации, загулы и дам. К слову, дамы и в самом деле нынче к Игнату благоволили. Были ли тому виной деньги или поцелуй безвременницы, Степан не знал, да и знать не желал.
– Тут на речке Чернокаменке есть прииск, – Игнат понизил голос до заговорщицкого шепота. – Золотишка там давно уже никто не намывал, но я знаю, шкурой чую, Степа, что оно там! – Он поднял вверх указательный палец. – Завтра же прикуплю участок. Его за бесценок продают, вот я и прикуплю. И ты тоже купи, Степа, я скажу какой. Купи, друг дорогой! Обещаю, не прогадаешь!
– Да хватит мне, – отмахнулся Степан.
А ведь и правда – хватит! Денег у него нынче столько, что за всю жизнь не потратить. Зачем ему одному столько?
Он так и сказал, а Игнат хитро так сощурился и спросил:
– Это ежели одному. А как жениться надумаешь? Я за Настеной большое приданое дам, не поскуплюсь, но и ты меня пойми, друг дорогой, что за голытьбу мне сестрицу единственную отдавать смысла никакого нет. Деньги к деньгам, – сказал и подмигнул заговорщицки. Неужто понял, прочел в Степановом сердце то, о чем тот сам себе не хотел признаваться. – А ты думал! Не слепой я, чай! Чай, вижу, как ты на Настену смотришь. Так вот имей в виду, Степа, все в твоих руках. Ты, главное, меня слушай.
– Тебя или его? – Не хотелось спрашивать, как-то само с языка сорвалось.
Вран теперь в их с Игнатом жизни появлялся не часто, но из виду не спускал, ходил у Игната в первейших советчиках. И пока, надо признать, советы эти были дельные, вот только не верил Степан ни единому его слову. И хотелось бы забыть, кто Вран на самом деле, хотелось обмануться холеным лицом, хорошими манерами да дорогими одеждами, но не получалось. Никак не получалось. И крики, и смрад крови преследовал Степку если не каждую ночь, то через одну точно. И в небо с недавних пор Степан смотреть не любил, потому что боялся увидеть там воронью стаю, верную Вранову Погоню.
– Обоих слушай, Степа. – Игнат склонился над столом так низко, что щегольским галстуком мазнул по заморскому салату, посмотрел зло и требовательно: – И запомни, что я тебе сказал, породнюсь я только с достойным человеком. И богатым! – он улыбнулся почти такой же улыбкой, что и Вран.
Вот только улыбался он не Степану – поверх его плеча смотрел на вошедшую в залу ресторации пару. Степан обернулся, тоже посмотрел. Мужчина в летах, дорого и ладно одетый, вел под руку юную девицу весьма привлекательной наружности. Девица вся в шелках, кружевах и кудрях была похожа на спустившегося на землю златовласого ангела. Степан даже залюбовался на мгновение, а потом перед внутренним взором его предстала веснушчатая и простоволосая Настена, и наваждение тут же развеялось.
– Любезный! – Игнат сделал знак официанту, и тот с почтением склонился над его плечом и с ловкостью фокусника сунул в карман обслуги немалого достоинства купюру.
– Слушаю-с! – откликнулся тот с подобострастной улыбкой.
– А скажи-ка нам, любезный, что это за люди? – Игнат едва заметно кивнул в сторону вошедших. – Откуда будут? Как звать?
– Это Сергей Антонович Савастеев с дочерью Оксаной Сергеевной, – заговорил официант приглушенной скороговоркой. – Промышленник из Перми, деловой партнер господина Злотникова. Приехал в наш благословенный город на все лето.
– По какой такой надобности?
– Завод железоделательный хотят то ли модернизировать, то ли покупать. И к шахтам чернокаменским, говорят, присматриваются.
– Значит, Злотникова партнер. – Игнат поскреб кончик носа, что выражало крайнюю степень его заинтересованности. – А скажи-ка, любезный, есть ли в вашем заведении шампанское, непременно французское и самое дорогое, чтобы не стыдно было им даму угостить?
