Рейв дернулся, сбрасывая кисть с яростью. Сдерживая себя, чтобы не убить наглеца на месте.
«Он всего лишь хочет как лучше. Он всего лишь думает, что Ангелина мертва…».
— Пошел прочь, — рявкнул некромант, глубоко вздохнув. Безуспешно пытаясь успокоиться.
Аспер Глейн отошел на пару шагов назад, благоразумно не подходя больше к повелителю. С герцогом Тренвиром он уже покончил.
Рейву некогда было думать о том, почему престолохранитель так подставился под удар и кто теперь ведет атаку на Файрел. Не хотел он думать и о том, что будет дальше. С каким врагом ему предстоит сражаться.
Ему впервые в жизни было плевать.
Он провел рукой по серебристо-стальным волосам, которые словно потускнели. Коснулся рукой окровавленной груди и не услышал больше биения женского сердца.
— Ангелина, — проговорил он, не узнавая собственный охрипший голос. — Прости меня, Ангелина. Прости, что не сказал, когда было время. Я тоже люблю тебя, малышка…
Он закрыл глаза с одной-единственной мыслью — больше никогда их не открывать. Каждую секунду внутри него что-то сгорало, все больше превращаясь в пепел.
— Ну, так бы и сразу, — раздался вдруг слабый голос, и некромант не поверил своим ушам.
Он задержал дыхание, боясь пошевелиться. Боясь открыть глаза. А когда, наконец, сделал это, увидел напротив светлое лицо с еле уловимым оттенком румянца. И улыбку, которую, он думал, никогда больше не увидит.
— Ангелина, — выдохнул он, прижимая ее к себе, зарываясь пальцами в волосах, снова вдыхая ее сладкий дурманящий запах. Настоящий, живой. — Ангелина…
У него не было слов, чтобы выразить все чувства, что горели в груди, смешиваясь, перетекая одно в другое. Радость, удивление, неверие, восторг, эйфория, снова неверие.
И любовь.
Он целовал ее лицо, глаза, щеки, уголки смеющихся губ. Снова прижимал к себе, боясь, что она вновь может исчезнуть.
А она улыбалась и отвечала на его поцелуи.
— Ну что ты, — проговорила она, наконец, беря его лицо в свои маленькие ладошки. — Перестань, я живая. Не знаю, что ты сделал, некромант, но, похоже, ты умеешь управлять не только смертью, но и жизнью.
А потом она вдруг нахмурилась и быстро оттянула поврежденный корсет от груди.
— Ты же не превратил меня в нежить? — выпалила она, трогая на груди рану, которой больше не было. Остались лишь пятна крови, но даже кожа на месте повреждения была целой.
— Малышка, если ты еще раз так сделаешь, я продемонстрирую всем войскам Совета и гарнизону Файрел, насколько ты живая, — с улыбкой ответил он, прижимая обратно ткань платья, под которым так явно была видна ее полная вызывающе торчащая грудь. — Или ты сделаешь это сама, когда будешь сладко стонать от удовольствия.
Ангелина притворно закатила глаза.
— Да вы развратник, граф Эридан, — усмехнулась она. — Но я, так и быть, вас прощаю. Только в следующий ра…
— Выходи за меня замуж, — перебил он, широко улыбаясь и вставая на одно колено.
— Кольцо рода Эридан уже на тебе, так что осталось лишь согласиться.
Он взял ее за руку и поцеловал ту самую кисть, на которой сверкал перстень с крупным рубином.
Ангелина широко раскрыла глаза, кажется, не веря, что слышит это. Ее губы слегка распахнулись, а дыхание застряло в горле.
— Дыши, малышка, тебе надо сказать всего две буквы, — весело приподнял брови Рейв. — И если ты мне откажешь, клянусь, я за себя не отвечаю.
Тогда она закрыла рот и прищурилась. Затем осмотрелась по сторонам и мрачно выдохнула:
— Может быть, я буду круглой идиоткой сейчас. Но, Рейв Эридан Кастро-Файрел, я официально заявляю, что выйду за тебя замуж только при одном условии.
Некромант удивленно приподнял брови.
— Скажи, с каким, моя королева.
Ангелина смущенно улыбнулась, но не дала сбить себя с толку.
— Ты должен остановить эту битву. Прямо сейчас. Ты это начал, тебе и заканчивать.
Рейв поджал губы, задумчиво потирая одной рукой подбородок, а второй продолжая держать кисть Ангелины.
— Хм… бой уже начался. Совет продолжает атаку, несмотря на то, что престолохранитель мертв, — размышлял он. — Полагаю, либо они не знают об этом, либо в роли верховного главнокомандующего выступает кто-то другой. Но…
Он сделал небольшую паузу, а потом улыбнулся и подмигнул девушке.
— Но у меня есть план.
Он щелкнул пальцами, и полог Тьмы над ними развеялся туманом.
— Ваше темнейшество, это опасно, — тут же бросил Глейн, что все это время стоял на почтительном расстоянии. — Стрелы, магия, летающие твари. Мы можем просто не дойти до крепостных стен.
Он нервно посмотрел в одну сторону, потом в другую. Кругом шел бой. Войска совета кромсали мертвецов, проникая все ближе к воротам Файрел. Совсем скоро они подойдут к стене, и начнется штурм.
— Мы успеем, — кивнул некромант. Взял девушку за руку, прикрыл своей спиной и повел вперед, к воротам.
— Но что ты собрался сделать? — спросила она, оглушенная звуками боя, которых не было слышно прежде благодаря защитному куполу.
— Не знаю, почему мне раньше это не приходило в голову. Я планировал вести оборону замка высшей нежитью. С такими сильными защитниками мы могли бы выдержать и отбить натиск многократно большей армии, чем эта. Но это все ни к чему.
Некромант улыбнулся.
— Мы остановим бой и заставим врага капитулировать. Для этого всего лишь нужно его как следует напугать.
— Но что именно вы намерены делать? — нахмурился Аспер Глейн, двигающийся позади них обоих и прикрывающий таким образом тылы.
— Все просто. Нужно сыграть ноктюрн мертвых.
— Что? — одновременно спросили Ангелина и командир стражи.
— Но ведь здесь нет ни пианино, ни органа, ничего! Да и времени нет, — резонно заметила девушка.
— Его будем играть не мы, — ответил вдруг некромант.
— А кто?
— Мертвые, — проговорил он совершенно без улыбки. — На самом деле много лет назад не я придумал эту мелодию. Однажды, когда мне было около пятнадцати лет, я упал в пруд и почти утонул. У меня остановилось сердце, а легкие были полны воды. Но что-то удерживало во мне жизнь. Возможно, Тьма, которая уже тогда струилась по моим венам.
Некромант рассказывал историю, одновременно все быстрее ведя Ангелину вперед. Ему нужно было оказаться поближе к воротам, чтобы приказать страже с другой стороны открыть их и поднять мост. Нужно было позволить мертвым, что прятались за стенами, выйти.
— Я увидел трупы, что плавали на дне пруда. И моя смерть оживила их, — продолжал мужчина. — Они смотрели пустыми глазницами, поворачивали ко мне лица, обглоданные рыбами. А затем начали петь. Открывали черные провалы ртов и пели, как будто приветствуя меня в мире мертвых. В тот же миг пруд наполнили духи всех тех, кто когда-либо умирал поблизости от этого места. Там стало не протолкнуться от нежити. Одной из них оказалась моя мать, которая на тот момент давно умерла… Она и вынесла меня на берег, откачав воду из легких. А я навсегда запомнил эту мелодию.
