Лечь я легла.
Голова вновь кружилась, да и пол подлым образом танцевал, а зеленые вихри стали плотнее, тяжелее…
Мелисса же прижала ладони к моей голове и нахмурилась.
– У тебя ожог гортани… и почему-то зелья не подействовали… должны были уже снять отек, и вообще… еще руки, но здесь получше, кажется. Варнелия занята и…
Ее пальчики трогали мое горло и, казалось, с каждым прикосновением загоняли вглубь иглы. Острые. Длинные. Пробивали до самого позвоночника.
– Проклятье… ты можешь не сопротивляться?
Голос Мелиссы донесся как сквозь вату.
Такую хорошую плотную вату, которая окутала меня, словно кокон. Почему-то вата была темно-зеленого цвета и пахла болотом. Еще время от времени в ней вспыхивали искры, но вата не загоралась.
Хорошо.
Не знаю, как долго я провела в ней, но когда открыла глаза, то увидела, что Мелисса исчезла. Зато на стульчике у кровати устроился Малкольм.
Он дремал в на редкость неудобной позе. Подпер подбородок кулаком, сгорбился, перекосился на одну сторону… значит, давно сидит.
Почему-то думать об этом было приятно.
Стоило мне пальцем шевельнуть, и Малкольм очнулся.
– Привет, – сказал он сиплым голосом. – А ты знаешь, что если умрешь, то я навсегда останусь ценителем коз?
– Да? – а голос почти вернулся, правда, низкий и грубый, и в горле першит, но боль ушла.
– Увы, – он развел руками и потянулся. – Так что, ввязываясь в очередную авантюру, подумай обо мне, несчастном…
– Всенепременно.
– Как самочувствие? – Малкольм поправил подушку и прижал ладони к моим вискам.
Руки у него были теплыми.
И пахли булочками. Корицей. Кофе. И еще чем-то травяным, успокаивающим. Он провел пальцами по моей переносице, в рот, слава местным богам, не полез… на горле остановился отдельно. Положил обе руки и стоял, стоял… я ощущала поток силы – прохладной, с легким мятным привкусом. Она просачивалась сквозь кожу и расползалась по телу, затягивая раны.
– Вот так… хватит пока…
– Как я?..
Сиплость не ушла.
Першение тоже. Но в целом я чувствовала себя почти нормально, так, среднепаршиво.
– Мастер Витгольц доставил… и тебя, и остальных.
– Как?..
– У Айзека – лицо и руки… не сильно, родовая защита сработала. А вот Раю досталось. Спина – ожог третьей степени… ты вот горячим надышалась.
Он отвел взгляд.
– Говори уже, – я попробовала сесть.
Получилось.
И с головокружением я справилась быстро. Зато захотелось пить. И непременно воды. Я чувствовала себя выжатой до капли.
– Видишь ли… вы с Раем, так сказать, на противоположных полюсах находитесь. Он деструктор и работает с органической материей, разрушает ее, а ты создаешь… Он хотел защитить вас, пытался, как мог, но… его сила и твоя… ты плохо контролируешь свой дар…
– Короче.
Малкольм вздохнул и почесал ухо.
– Короче не выйдет… вы пока проходили лишь теорию. На практику вас еще поведут, но… деструкторы, способные влиять на органику, они… редко встречаются на самом деле. Целитель сращивает кости. Деструктор…
– Ломает?
– Разлагает. Кости. Кожу. Кровь. Он способен индуцировать непроизвольный рост клеток, или распад, или изменить токи энергии таким образом, что плоть сама себя сожрет, да и не только. Рай не собирался тебя убивать. Он просто не подумал, что его сила так в тебе отзовется.
Ага, значит, я едва… того…
Больное горло, получается, вовсе не от горячего воздуха.
– Мелисса вовремя заметила неладное. Еще бы немного – и разложение, но процесс удалось остановить. Правда… – Малкольм догадался подать воды и напиться помог. – Дальше придется самой… конфликт энергий… теперь на тебя даже сила Варнелии слабо действует, хотя она выложилась по полной… ты два дня пролежала…
Два дня.
Пролежала.
То-то спина ноет, и вообще… ощущение, что меня трактором переехало, причем не единожды. А голова, в противовес, ясная. И мысли в ней бродят не самые добрые. То есть если бы Мелисса не заметила, если бы отлучилась и я полежала бы в тишине и покое клиники еще пару часов, то не факт, что пришла бы в сознание.
Нет, конечно, может статься, что брюнетистый некромант и вправду не нарочно. Все-таки ситуация была, мягко говоря, нештатной… огненный шквал, обезумевший маг, поле ночное… аккурат самое оно, чтобы деву беззащитную телом своим накрыть. И в то же время что-то, должно быть, выпестованная годами паранойя мешала взять и просто поверить в эту версию.
А если…
Если Рай прекрасно знал, как все повернется?
Удобный момент для небольшого несчастного случая… выброс силы, и вообще… и не он виноват, он сам болен, а те, кто вовремя не заметил, не подумал…
Я поерзала, понимая, что здесь свои догадки надо держать при себе. Малкольм определенно не поймет.
– И как… он сам?
– Не слишком хорошо, – Малкольм принял стакан. – Твоя сила для него… тоже яд.
А вот это уже новое обстоятельство. Оправдывающее?
Или парень просто не учел, что и сам поранится?
– Тебя-то стабилизировать проще… сила Варнелии твоей тождественна, а ему вот… прогноз не самый хороший.
– Мне жаль.
И мне действительно было жаль. Что я еще могла сказать?
Из палаты меня, как и следовало ожидать, не выпустили.
Куда? Я ведь только-только очнулась, и, если на то пошло, мне следует быть благодарной, что вообще очнулась, а то ведь могла уйти в неведомые дали.
Благодарной я была.
Но и домой хотела, чувствуя себя если не нормально, то уж всяко не слишком погано. Впрочем, мои ощущения волновали Варнелию в последнюю очередь.
– Лежи, – велела она, влив очередную порцию силы, которая в отличие от силы Малкольма была горячей, что летний ветер, и с привкусом земляничного варенья. – И отдыхай, пока можешь…
– Все так…
– Не слишком хорошо, – она потерла лоб. – Лаборатории обыскивали и… ничего не нашли. Лучше бы нашли… недостачу, и вообще… но нет, я лично проверяла журналы учета. Наши запасы не тронуты. А значит, у кого-то есть доступ к… не важно, главное, что тут хранится всякое, но в количествах весьма небольших, а выходит, где-то существует полноценная лаборатория, в которой работает неплохой алхимик – плохой с подобным не справился бы. И как знать, до чего он додумается вновь.
– Марек?
Варнелия покачала головой.
