– Где ты его видишь?
Аякчаана показала рукой:
– Сейчас ровно за твоей спиной, на тебя смотрит, улыбается.
Катя оглянулась назад, посмотрела туда, где должно быть лицо Антона.
– Так он, – она выдохнула, – привидение?
Аякчаана осуждающе посмотрела на нее:
– Привидений не бывает. Он – дух. Видимо, недавно умер, и застрял здесь, – она замолчала, глядя куда – то в пустоту, – Нет, не застрял. Говорит, тебя искал.
Ярослава, с округлившимися от удивления глазами слушала их разговор.
– Неужели такое бывает?
Вместо ответа Аякчаана закрыла глаза.
– Он хочет говорить с вами.
Она замолчала. И сидела так какое – то время, поджав под себя ноги, спокойная и даже немного величественная.
– Катя, не отворачивайся от меня, выслушай, – Катя, услышав знакомую интонацию в голосе, нахмурилась, опустила низко голову. Да и ребятам стало не по себе – вроде та же девочка с тугими черными косичками, тот же голос, а интонация не ее, манера речи другая, словно, подслушивали чужой разговор, да только уйти не куда – каменный мешок не пускал. – Я ошибся. Тогда, как и много раз до этого в последнее время. Не та компания. Не те цели. Не те принципы. Мне хотелось кому – то доказать, что я особенный. Да только оказался самым заурядным трусом, – Аякчаана замолчала. – Не знаю, простишь ли ты меня когда – нибудь… Наверно, нет. А если и простишь даже, – не забудешь. Такое не забывается. Но я хотя бы сказал тебе, как сильно я сожалею о своем малодушии.
– Ты там что – то болтал про освобождение, – глядя на Аякчаану, неприветливо пробурчал Истр.
– Да, я проведу вас…
При этих словах Аякчаана резко, одним движением, встала и направилась к дальнему углу комнаты. У самой стены она обернулась:
– Ну, вы идете? – спросила она уже абсолютно своим голосом.
Истр, Ярослава и Енисея переглянулись. Катя сидела, все также низко опустив голову. Ярушка присела рядом с ней, взяла за руку:
– Ты как?
Катя молчала, еще ниже спрятав лицо.
– Кать? Ты чего?
Большая слеза упала на Ярушкину ладонь.
– Я не могу, – прошептала она, наконец. – Я не могу ему поверить даже сейчас.
– О! – радостно воскликнул Истр. – И я о том же! Нельзя ему верить, может, он нас черти – куда заведет, и там мы сгинем.
Катя заплакала.
Аякчаана отозвалась:
– Он говорит, что у вас нет выбора. Маара нас отсюда выпускать не собирается.
– С чего ты взял? – Вспылил Истр и оглянулся к Енисее. – Вот с чего он взял?
Катя вскинула руку:
– Пусть он покажется. Я хочу знать, что это точно он!
Она бросила свирепый взгляд за спину, и почувствовала, как кто – то взял ее за руку. Прохладная субстанция, почти воздух, но чуть плотнее, дотронулась до ее пальцев. Нежно коснулось руки чуть выше локтя. Она выдернула руку:
– Я. Хочу. Тебя. Видеть, – отрезала она.
– Как скажешь, – услышала у самого уха чуть насмешливый голос. Перед ней стал проявляться образ. Бледное лицо, темные волосы, светлые голубые глаза. Губы скривились в такой знакомой ухмылке:
– И кого ты хотела увидеть? – насмешливо прошептал он.
– Так ты можешь сам говорить со мной? – удивилась Катя. – Зачем тогда весь этот мистический маскарад с медиумами!
Антон невесело улыбнулся:
– А ты прикинь свое лицо, если бы я с тобой начал беседы вести вот так, без предупреждения! Твои друзья бы тебя сразу в дурку и сдали!
– Зачем ты ее преследуешь? – воинственно выступила вперед Ярушка. – Ты ее предал уже один раз, зачем снова явился? Покоя ни себе, ни ей не даешь.
Антон, не отрываясь, смотрел на Катю.
– Хорошие у тебя друзья. Настоящие, – и искоса бросил взгляд на сердитое лицо Ярушки. – Без меня вам не выбраться.
Катя смотрела на него. Что это за чувство заставляет ее ему верить? Сжимается в груди, трепещет, и тянется к его несуществующим рукам, греется в его тающей улыбке. Она помнила тот день в лесу, когда он, веселый и беззаботный, этакий баловень судьбы, посмеивался над своими товарищами, шутил и все пытался поцеловать ее. И чем больше она вспоминала его глаза, его улыбку, тем больше ей хотелось ему верить.
– Хорошо, показывай дорогу.
Истр легонько дотронулся до ее руки.
– Катя, ты уверена? Ему – то нечего терять, он уже того…
– Может, я схожу, проверю? – с сомнением в голосе предложила Катя.
Истр тут же запротестовал:
– Может, Мааре только это и надо! Мы же не знаем, что там у нее на уме!
– Юноша прав, кстати, – вмешался Антон. – Надо идти вместе. Я вам обещаю, что не обману…
Истр поморщился:
– Да толку от твоих обещаний – то! Ладно, пошли! – и он резко обернулся к Антону. – Если обманешь, и что – то с девчонками случится, так и знай, я тебя на том свете найду и зашибу. Понял?
Антон улыбнулся и кивнул.
Он взял Катю за руку и подвел к стене:
– Этот каменный мешок когда – то был дворцовым погребом, здесь вино хранили.
Енисея хмыкнула:
– Не знала, что у Маары были винные погреба.
– О! Ты еще много чего о ней не знаешь! – он снова повернулся к Кате. – Так вот. Погреб этот имел свой выход в дворцовые покои, через кухню и зимний сад… О! Да, у нее был и зимний сад! И шикарная спальня и залы для балов и приемов. Вот все, что должно быть в царском дворце, в вашем понимании, у нее было… Еще вопросы у страждущих имеются?
– А это все сейчас где? – подала голос Аякчаана.
Антон ей улыбнулся особенно мягко, все – таки она его первая услышала.
– Да все здесь. Почти сотня комнат, полсотни залов, несколько десятков хозяйственных помещений покрыты толстым слоем инея. Цветы замерзли, ковры заледенели… Здесь ведь вечная зима. Но, знаете, она здесь самая нормальная. Тут есть такие типы…
– Так, не отвлекаемся, – одернул Аякчаану, уже открывшую было рот, чтобы задать очередной вопрос, Истр. – здесь был погреб, который вел в царские покои. Что дальше и чем это нам поможет?
– Здесь нет стены, – хитро улыбнулся Антон. – Смотрите!
Он взял Катину руку, чуть сильнее надавив ею на каменистую кладку. И та изогнулась, а потом песком посыпалась к ногам открывших рты от удивления ребятам.
– Я думал только у нас так ремонты делают! – хохотнул Антон. – Ан – нет! Это веками в генном коде каждого строителя занесено! Пойдемте, я вас выведу из замка!
Полупрозрачный призрак метнулся в синеву темного подземелья. Аякчаана первой последовала за ним.
