– Зачем врата отворили? Говори!!
Могиня спокойно расправила плечи:
– На вратах твоих, царица, охранного знака не написано, неужто дочь отца своего наведывать не может? Неужто друзей с собой привести не вправе? Помнится, раньше ты, царица не была такой затворницей.
– Молчи! Дура, – оборвала ее Маара. Могиня смолкла. От греха подальше.
Царица между тем вперила холодный взор в глаза Велимудра.
– А ты, волхв, – что ты скажешь мне в свое оправдание? Как мог ты обмануть меня?
Велимудр потупил взор.
– Матушка царица, и в мыслях такого не было! Дочка на обучении была, вот и Могиня подтвердит, что училась моя кровинушка.
– Зачем же ты сказал, что мертва она? А ведь я тебе поверила, волхв, даже проверять не стала!
Велимудр ахнул, нарочито испуганно прикрыв рот старческой рукой:
– Как можно, царица! – воскликнул он. – Я сказал лишь, что нету ее с нами. Так то правда была.
Мара прищурилась и прошипела:
– А про Копье откуда проведали?
Зал затих. Все обратились в слух. Особенно маги и колдуны.
Могиня протестующее вскинула руки:
– Это ты нас уволь, царица! Легенды про него ходят в нашем мире, не скрою, но ничего точно мы не знаем. Девочке, знакомице нашей новой, о них Каменные люди сказали, что живут на островах дальних. Уж что за люди, что за острова – то не ведаю, как слыхала, так и говорю.
Маара встала.
Медленно, растягивая каждое движение, спустилась она с пьедестала, на котором установлен ее трон. Могиню, Велимудра и Ирмину обдало ледяным дыханием. Ирмина, и так державшаяся в тени сестры и волхва, стараясь прятаться за их спинами, замерла.
Маара остановилась прямо напротив нее: величественная, беспощадная.
– Что ты скажешь в свое оправдание, – тихо спросила она у ведьмы. Та вздрогнула.
– Госпожа, я не… – пролепетала она.
– Говори! – рявкнула Маара так, что из – под сводчатого потолка мелким дождем осыпалась роса.
Ирмина опустила голову. На нее было жалко смотреть. Черные волосы тяжелыми маслянистыми прядями закрывали лицо, плечи и руки, ниспадая почти до земли. Тонкое, разорванное во многих местах платье не давало ни тепла, ни уюта. Не человек и не тень, она вздрагивала на сквозняке, шарахалась от каждого звука. От былой уверенности и гордыни не осталось и следа.
Она молчала, слегка поджимая то одну, то другую босую ногу, и дрожала всем телом.
Маара вскинула голову.
– Ну, что ж, – холодно проговорила она, – коли ты не желаешь ничего говорить, думаю, умельцы Вия тебя разговорят.
Ирмина ахнула и бросилась в ноги царицы:
– Пощади! Прошу тебя, пощади! – кричала она с надрывом, но черные руки палачей уже тянулись к ней, хватая за длинные волосы и скручивая руки.
Маара ногой с презрением отшвырнула Ирмину:
– Ишь ты! О пощаде заговорила…
Черные Тени нависли над Ирминой, подхватив с пола, волоком утаскивая прочь.
Ирмина с оглушительным визгом отбивалась руками и ногами, неистово цеплялась за каждый выступ, каждую неровность или стык в полу. В кровь избила голые колени о плиты, но все равно палачи тянули ее все дальше и дальше, предвкушая предстоящее развлечение.
– Не смей! – оглушительно звонко разнеслось над толпой. В это же мгновение с легким свистом, пронзив пространство замершей толпы, бумерангом пронесся сильно изогнутый предмет, с хрустом разорвав черное одеяние Тени, державшей Ирмину.
Духи Черного морока, яростно взвизгнув, отпрянули, отбросив в сторону свою жертву. Ирмина молниеносно воспользовалась замешательством, сделала ловкий кувырок в сторону и исчезла за нефритовой колонной. Синеватое в тусклом свете тронной залы лезвие, описав крутую дугу, вернулось туда, откуда было запущено.
По залу пробежала волна удивления. Могиня, с ужасом и нескрываемым отвращением наблюдавшая за сестрой, лишь увидев голубоватый след, резко обернулась.
– Енисея! – ахнула она.
При этом имени Велимудр, побледнев, схватился за грудь, а Маара медленно развернулась в ту сторону, куда вернулся бумеранг.
В легком золотистом облаке неспешно проявлялись фигуры: две мальчишеские, с оружием наизготовку, над их чуть согнутыми спинами возвышалась натянутая как струна девичья фигура. Рядом с ней, почти одного роста – две светловолосые девочки, одна в длинном прямом платье с вышитым воротом и рукавами, с длинной косой, перевязанной яркой синей лентой, другая в узких брюках и мальчишеского кроя рубахе. Чуть поодаль от них, с любопытством озираясь, темненькая девочка, существенно младше других, с короткими лохматыми косичками, смуглая и широколицая.
Золотистое облако медленно растаяло, пропуская в зал тепло и чуточку света.
– Не смей ее трогать! – отчетливо повторила Катя в зловещей тишине.
Маара, прищурившись, мгновение ее разглядывала. Их глаза встретились: искрящийся лед и серо – голубое море.
– Не смей ее трогать, она имеет право на честный суд.
Души умерших согласно закивали, кто – то даже прошелестел:
– Девочка права, любой имеет право на честный суд.
– Мы принесли тебе то, что ты обронила в нашем мире, то, что искала в нем эта ведьма. На, возьми его.
С этими словами Енисея открыла ладони. На них, величественно поблескивая лежал кинжал с сильно изогнутым лезвием, выполненным из полупрозрачного голубого кристалла. Черные письмена на гладко отполированной поверхности таинственно мерцали. Кинжал приобрел необыкновенную яркость, словно осветившись изнутри, и медленно растаял в руках Енисеи. В то же мгновение он проявился на открытой ладони царицы ночи.
Маара презрительно хмыкнула:
– Уничтожить!
Матово – черное море Теней всколыхнулось, и, взвившись к сводчатому потолку, острым клином бросилось на друзей. С глухими хлопками из зала спешно исчезали многочисленные колдуны и маги. Души умерших стремительно таяли. Но не все. Были среди них и те, что встали стеной на пути Теней, закрыв подростков собой.
Тени со змеиным шипением отпрянули было, но свились в новый клубок и с грохотом ударили сверху, из – под потолка, и рассыпались от столкновения с голубоватым куполом, появлявшимся всякий раз, как только Тени приближались к ребятам.
Угольная волна набирала силу. С каждым новым ударом сиявший купол вздрагивал все громче. Местами по его прозрачной поверхности пролегли косые трещины. Кое – где голубая сфера с гулом разрывалась, пропуская внутрь тонкие струйки черного пепла.
Олеб, Истр, Енисея приготовились к схватке. Аякчаана, зажав уши с визгом бросилась на пол, съежившись замерла, то и дело испуганно поглядывая на потолок.
