***
«Это волнующая сказка о мечтах, амбициях и безжалостной красоте».
Холли Блэк, автор бестселлера «Костяная кукла»
***
Посвящается
дяде Кенни, дяде Чарльзу и Нанну —
без вас мир стал серым.
Красота – это увядающий цветок.
Орлеанская поговорка
После сотворения мира Бог Неба влюбился в Богиню Красоты. Небо щедро одаривало Красоту самым ценным, что у него было: солнцем, луной, облаками, звездами. Она согласилась стать его женой, и у них родились дети, орлеанцы. Красота так сильно любила своих детей, что проводила с ними все дни напролет. Однажды, когда она отказалась вернуться домой, Небо обрушило на город дождь, молнии и ураганный ветер, чтобы утопить первых людей. Красота защитила их, но Небо наслало на них проклятие: кожу, бледную, как затянутое облаками небо, глаза кроваво-красного цвета, волосы, похожие на гнилую солому, и неизбывную печаль, которая очень быстро перешла в безумие. В ответ Красота отправила на землю Прекрасных, чтобы они, словно розы, цвели на скудной почве, и поручила им вернуть красоту этому проклятому миру, как только солнце вновь осветит его.
«История Орлеана»
1
Сегодня нам исполнилось шестнадцать. Любую нормальную девушку в этот день ждали бы малиновые и лимонные пирожные, розовое шампанское, карточные игры и небольшой аэростат пастельного оттенка. А возможно, и карликовый слоник.
У нас все по-другому. Сегодня наш дебют. В этом году нас всего шестеро.
Из-под кончиков моих пальцев по тонкому запотевшему стеклу слезами стекают капли воды. Красивая карета округлой формы залита светом. Я изящная куколка внутри ледяного шара. Восторженная толпа окружает мою карету, желая хоть одним глазком увидеть, как я выгляжу и на что способна.
Сплетение розовых цветов, в честь которых я, Камелия, получила свое имя, образует на стекле буквы, сообщая их всем и каждому, и скрывает меня от чужих глаз до прибытия ко двору. Я еду последней.
Мы пробираемся сквозь толпу на Королевской площади по дороге на Карнавал Красоты, и мое сердце колотится от восторга и волнения. Фестиваль проходит всего раз в три года. Я держу в руках бинокль и всматриваюсь в крошечные просветы между лепестками, стараясь запомнить каждую малейшую деталь этого нового мира, мечтая сохранить ее, спрятать в складках моего многослойного вишневого платья.
Передо мной волшебная страна дворцовых зданий с золотыми башнями, сверкающими арками, фонтанами, в которых плавают рыбки цвета слоновой кости и багрового заката, с зелеными лабиринтами из аккуратно подстриженных деревьев и кустов всех геометрических форм и размеров. На величественных каналах, опоясывающих площадь, виднеются украшенные драгоценными камнями лодки, которые отражаются в вечерней глади воды в форме улыбающихся лун. Они переполнены пассажирами, желающими увидеть нас. В королевских песочных часах, отмеряющих день и ночь, струится песок цвета белых бриллиантов.
Морской закат окрашивает небо и облака в цвета спелой вишни, апельсинов и грейпфрутов. Заходящее солнце подсвечивает мое отражение в стекле. Из-за толстого слоя пудры на лице я выгляжу как кусок замороженного карамельного торта.
Я никогда не видела ничего подобного. Это не только мой первый визит на императорский остров, но и первый раз в жизни, когда мне довелось покинуть дом.
Орлеанский архипелаг представляет собой цепочку островов, протянувшуюся изогнутым стеблем розы в теплое море. Многие из них соединены золотыми мостами, с одного на другой можно добраться на одном из роскошных речных экипажей, снующих от берега к берегу. Мы прибыли с самого верха, от цветка, и проделали долгий путь к центру стебля, чтобы продемонстрировать наши таланты.
Легкий ветерок пробивается сквозь небольшие отверстия в стеклянной карете и доносит до меня запах неба. Я дышу соленым дождем, пряными облаками и едва ощутимой сладостью звезд. Все вокруг кажется мне сном, оставшимся со мной после рассвета. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я больше не хочу возвращаться домой. Одна минута здесь стоит тысячи мгновений там.
«В конце теплых месяцев всегда случаются перемены», – часто говорила мама. Сегодня моя жизнь изменится навсегда.
Кони тянут нашу карету вперед, цокая копытами по мостовой. Торговцы продают в нашу честь сладости: маленькие горки фруктового льда, украшенные клубникой цвета наших губ; замысловатые печенья в виде наших именных цветов; сладкие слойки в форме собранных в пучок волос; сахарную вату, повторяющую цвета наших платьев и поясных сумок.
Пальцы стучат по стеклу, и я ловлю тень чьего-то лица. Площадь заполнена людьми. Их так много – сотни, тысячи, может, и миллионы. Королевская стража расталкивает толпу, чтобы наша процессия могла продвигаться вперед. Все присутствующие кажутся очень красивыми, у них разный цвет кожи, от оттенка свежих сливок до медового и шоколадного; у кого-то волосы лежат светлыми волнами, у кого-то – каштановые кудри, а некоторые хвалятся шевелюрой кудрявой и черной, как вороново крыло; одни стройны, другие пышнотелы, у третьих среднее телосложение. Все они заплатили за свою внешность.
Мужчины одеты в пиджаки, цилиндры и галстуки всевозможных цветов. На некоторых лицах фигурные усы и бородки. Рядом с мужчинами стоят женщины с роскошными драгоценностями и в платьях с кринолинами из тюля пастельных оттенков. Причудливые шляпки украшают их прически. Некоторые дамы держат в руках тканые или бумажные зонтики от солнца, другие охлаждают себя взмахами узорчатых вееров. Тем, кто в данный момент наблюдает за площадью с дирижаблей, они наверняка напоминают конфеты в коробке.
Я подглядела самые популярные образы в глянцевых журналах, оставленных на столике для почты, и из еженедельных бьютископов, забытых дочерью Дюбарри, Элизабет, среди бархатных подушек на диване в гостиной. «Орлеанс Пресс», например, писали, что трендом нового ветреного сезона будут светлые волосы с розоватым клубничным оттенком и нефритовые глаза. Это было во всех газетных заголовках:
ПРОБУДИ ЛЮБОВЬ…
НЕФРИТ и КЛУБНИКА СДЕЛАЮТ ТЕБЯ НЕОТРАЗИМОЙ
ПРЕКРАСНЫЕ РЕКОМЕНДУЮТ
ПОПОЛНИТЬ ВАШУ КОСМЕТИЧКУ
ПУДРОЙ ДЛЯ ВОЛОС
ИЗ РЕВЕНЯ
БЕЛОСНЕЖНАЯ КОЖА и РОЗОВЫЕ ГУБЫ —
ЦВЕТА КРАСОТЫ в ЭТОМ СЕЗОНЕ
Репортеры утверждали, что все перечисленные продукты захотят приобрести в ближайшие месяцы.
Люди размахивают бархатными кошельками. Лежащие внутри спинтрии мелодично звенят. Сколько монет вмещает каждый кошелек? Сколько процедур жителям по карману? Сколько они готовы заплатить?
Я настроила бинокль и стала разглядывать восторженных зевак. Увеличив, я заметила у некоторых выцветшую кожу, будто картина потускнела от долгого пребывания на солнце, седеющие у корней волосы, морщины, прорезающие лбы.
