А через десять дней меня стало тошнить по утрам, настроение совсем упало. Алексей больше не звонил, а на работе видела его всего несколько раз и то издалека. С Ленкой общались, в основном по телефону, она все время проводила с Андреем и даже к его таксе привыкла.
Не решалась ей сообщить о своих подозрениях, но все-таки сказала.
– Да ты что, Краснова? А ты на тест проверила?
– Не-а, боюсь.
– А когда живот на нос полезет, не испугаешься? Ну ты даешь! Я приеду вечером с тестами. Жди.
Ленка предстала передо мной такой похорошевшей, что просто завидно стало. Деловито выяснив, где Муся, ребенок в своей комнате говорил по телефону, достала полоски и показала пальцем на дверь.
– Иди.
– Но мне пока не хочется.
– Ничего, там капли достаточно будет. Давай, иди.
Я уныло поплелась в ванную.
– Ну что ты там застряла? – Ленка стояла под дверью.
Я вышла, молча показав полоску.
– Я так и знала! А чего ты тянула? Ты что, маленькая? – Набросилась на меня.
А мне стало так себя жалко, что я заплакала, громко всхлипывая. Ленка тут же бросилась меня утешать.
– Тише, тише, а то Муся будет волноваться.
Этот довод привел меня в чувство, и я успокоилась.
– У меня есть знакомый гинеколог…Оль, ты ведь не оставишь ребенка?
Я энергично замотала головой.
– Ну и правильно, на черта тебе сейчас ребенок? – Прозвучало как-то неуверенно. – А может, оставишь? Будем вместе с колясками гулять.
Она стыдливо потупила глазки.
– Вот это да! И ты молчала?! Подруга называется!
– Да ты сейчас вроде как не в настроении, а я такая счастливая еще и это…
Ленка зажмурилась – А Андрей, знаешь, как рад, прямо поверить не могу.
– Я тоже очень-очень рада за тебя. Лен, а вы поженитесь?
– Конечно, куда он денется с подводной лодки? Мы уже все обсудили. Вчера его матери рассказали, правда, мне показалось, ее не очень порадовало это известие, но ничего уже не попишешь. Как говорится, обратно дороги нет. Знаешь, а мне было все равно, женится он на мне или нет, главное – ребенок. – Она задумалась, потом тряхнула головой и сказала – Ничего, рожу, не страшно… Нет, Краснова, страшно. Это я себя успокаиваю.
– Да все нормально будет, вот увидишь.
– А как же ты?
– Сделаю аборт, чего тут думать.
– А может, стоит сказать…папаше.
– Ни за что.
– Так с тех пор и не говорила с ним?
– Не-а и вообще, я ведь увольняюсь… Осталось несколько дней.
– Ну, дело твое, – вздохнула Ленка, – а гинекологу-то звонить?
– Да рано еще, через недельку позвони.
Но через недельку я закрутилась на работе, надо было кое-что доделать, Людмила Семеновна торопила.
– Оля, я не могу больше ждать, зашиваемся. Если в ближайшие дни не придешь, возьму другую, тут просится одна.
– Через несколько дней обязательно приду, – заверила я.
Так не хотелось уходить… Привыкла к коллективу, к Козыреву – оказался неплохой мужик, Бородина не встречала и больше он не звонил. Может, остаться? Все равно его не вижу, буду сидеть себе, как мышка, не попадаясь ему на глаза. От этой неуверенности в себе портилось настроение. Тут еще мама… Кажется, она что-то заподозрила. Вчера так разглядывала меня и неожиданно спросила.
– Доча, ты что-то неважно выглядишь, лицо как-то осунулось, не заболела?
– Да нет, мам, просто немного устала.
– Вроде и ешь хорошо… – Задумчиво произнесла она.
– Все, не бери в голову, я побежала.
Маму долго не будешь за нос водить, все равно догадается, надо звонить гинекологу.
В коридоре вспомнила, что надо позвонить Ленке, зашла в туалет и оттуда позвонила.
– Решилась?
– Да.
– Ой, смотри, Краснова, как бы не пожалеть потом. А вдруг он обрадуется?
– Все, Ленка, мне некогда.
– Погоди, Оль. Как ты себя чувствуешь?
– Да паршиво, тошнит часто, бегаю в туалет без конца, боюсь, мать догадается.
– Надо врачу показаться, – наставляла Ленка. – Я уже ходила, анализы сдала.
– Не пойду я к врачу! И сдавать мне ничего не надо! Я же не собираюсь оставлять ребенка! Все, пока. – Я нажала на кнопку и услышала, как хлопнула дверь кабинки.
Обернувшись, увидела Галю, секретаршу Бородина. Она деловито подошла к раковине и стала мыть руки. Я успокоилась – ничего не слышала.
* * *
Бородин отправил Костю в филиал разбираться по погрузке, там что-то не стыковалось, в Германии застряло судно из-за шторма, фуры уже ждут, не известно, сколько продлится непогода. Зря он затеял морские перевозки, надо будет еще раз все пересмотреть…
– Галя!
Она испуганно заглянула в дверь.
– Ну что вы там встали?! Зайдите!
– Да, Алексей Арсеньевич.
– Сходите к Козыреву, принесите мне документы по Германии – он знает.
Галя скрылась за дверью и через какое-то время появилась вновь с папками в руках.
Положив перед ним одну папку, из другой вытащила лист бумаги и протянула Бородину.
– Это на подпись, Алексей Арсеньевич.
– Что это?
Но уже пробежал глазами – заявление на уход.
– От кого? – Пробормотал он и вдруг увидел знакомую фамилию. Он задумался, вздохнул и отложил в сторону. – Пусть полежит, я завтра с ней поговорю.
– Знаете, Алексей Арсеньевич, лучше пусть уходит.
Он откинулся на кресле и уставился на Галю, а она продолжала.
– Она, может, скоро уйдет в декрет, а вы ей оплачивать его будете, а так даже лучше.
– Какой декрет? – Он выглядел обалдевшим.
– Ну какой? Я сама слышала – она по телефону с подругой говорила в туалете…Ой! Извините.
– Что вы слышали?!
– Да что беременна она, тошнит ее и все такое. Но вроде сказала, что не оставит ребенка, а может, я не так поняла. Лучше пусть уходит, правда, Алексей Арсеньевич?
– Идите, Галя.
Она вышла, а он пытался разобраться в услышанном. Беременна? Значит, у нее все это время кто-то был? Выходит, все время врала? Он вспомнил того малого, что встречал ее. Ну, конечно, наверняка и с ним встречалась. А он уши развесил, поверил, что она не притворяется, что не такая…
Почему-то мысль о собственном отцовстве не приходила ему в голову. Его охватило такое бешенство – убил бы!
