Спина болела невыносимо. И все же она с огромной неохотой передала Шанталь на руки Эллису, приняв у него поводья лошади и тем самым перенеся нагрузку на другую группу мышц. Глупая кобыла спотыкалась теперь постоянно. На одном из покрытых льдом камней ее копыта разъехались в разные стороны, и она упала на бок. Джейн пришлось безжалостно исхлестать ее поводьями, чтобы заставить подняться. Когда же Мэгги с трудом приняла вертикальное положение, на снегу в месте падения осталось темное пятно: кровь. Присмотревшись, Джейн разглядела глубокий порез на ее левом колене. Впрочем, повреждение не показалось слишком серьезным, и Мэгги удалось заставить двигаться дальше.
Теперь Джейн шла впереди, ей приходилось решать, где именно пролегает тропа, и кошмарное предчувствие, что они неизбежно заблудятся, каждый раз вызывало мучительные колебания, куда им все-таки двигаться. По временам им попадалось нечто вроде развилки, и она лишь инстинктивно выбирала: левее или правее. Порой поверхность становилась более или менее ровной повсеместно, и Джейн шла наугад до тех пор, пока снова не возникало впереди некое подобие более узкой тропы. А затем она сама угодила в снежный оползень, и Эллису с помощью лошади пришлось вытаскивать ее из глубокого снега.
Наконец тропа вывела их на выступ, огибавший край высокой горы. Они уже находились на очень большой высоте, и взгляд назад на оставшееся далеко внизу плато вызвал приступ головокружения. Но ведь мы наверняка уже где-то совсем рядом с перевалом? – думала Джейн.
Выступ был крутой и покрытый коркой льда. Его ширина не превышала нескольких футов, а за кромкой открывалась глубокая пропасть. Джейн шла с максимальной осторожностью, но все равно несколько раз споткнулась, а однажды так упала на колени, что рассадила их в кровь. Но у нее уже до такой степени болело все тело, что она едва ли вообще обратила внимание на новый источник боли. Мэгги скользила то и дело. Скоро Джейн перестала даже оборачиваться, когда слышала скрежет копыт по льду, а просто сильнее натягивала поводья. У нее возникла мысль навьючить на кобылу багаж несколько иначе, чтобы наиболее тяжелые сумки оказались ближе к голове. Это помогло бы животному более уверенно держаться на шедшем по-прежнему вверх склоне выступа, но, во-первых, для любых манипуляций с багажом на выступе было слишком мало места, а кроме того, одолевал страх: если она остановится сейчас, сумеет ли заставить себя снова двинуться дальше?
А выдающаяся вперед часть горы еще более сузила тропу, начавшую огибать выступавший далеко в сторону отрог. Джейн с особой осторожностью переставляла ноги на этом казавшимся наиболее опасном участке тропы, но, вопреки ее усилиям (хотя, быть может, именно потому, что она так сильно нервничала), поскользнулась. На какое-то ужасающее мгновение она решила, что теперь неизбежно свалится с выступа, но лишь вновь припала на колени и сумела сохранить равновесие, упершись в камень обеими руками. Краем глаза она успела заметить покрытые снегом склоны, находившиеся в сотнях футов под ними. Ее начало крупно трясти, и она лишь с огромным трудом смогла снова взять свои эмоции под контроль.
Медленно поднявшись, она оглянулась назад. Ей пришлось бросить поводья, и они теперь свободно болтались, свисая над пропастью. Лошадь стояла и смотрела на хозяйку, но ее ноги застыли в одном положении, и она дрожала, явно тоже охваченная безумным страхом. Когда Джейн попыталась дотянуться до поводьев, Мэгги в панике шагнула назад.
– Стоять! – выкрикнула команду Джейн, но затем заставила себя успокоиться и сказала уже тихо и хладнокровно: – Не надо пятиться дальше. Иди ко мне. Все будет хорошо.
Эллис, еще не успевший обогнуть отрог и ничего не видевший, окликнул ее из-за поворота:
– Что там у тебя стряслось?
– Тише, – отозвалась Джейн. – Мэгги смертельно напугана. Оставайся пока на месте.
При этом она могла думать только о том, что Эллис несет Шанталь. И она продолжала бормотать для кобылы какие-то бессмысленно ободряющие слова, медленно приближаясь. Мэгги выпучила на нее огромные глазища. Пар от дыхания струился из ее ноздрей. Джейн подобралась вплотную. Ей оставалось только протянуть руку, чтобы снова завладеть поводьями.
В этот роковой момент лошадь резко мотнула головой, отступила еще дальше назад, заскользила по камням и окончательно потеряла равновесие.
Джейн даже успела ухватиться за узду, но Мэгги завались вправо, и поводья опять вырвались из руки. Испытывая, видимо, неописуемый ужас, лошадь медленно начала сползать к краю уступа, а потом и вовсе упала с него, издав короткое ржание.
Из-за поворота показался Эллис.
– Немедленно прекрати! – воскликнул он, и она поняла, что сама громко кричит от страха.
Она сразу же замолчала. Эллис припал на колени и выглянул через край выступа, все еще прижимая к себе Шанталь, укрытую у него на груди теплым обшлагом пуховика. Джейн справилась с истерикой и встала на колени рядом с ним.
Она ожидала увидеть труп несчастной кобылы на снегу в сотнях футов ниже выступа. Но на самом деле Мэгги приземлилась на еще один уступ, располагавшийся от них в каких-то пяти или шести футах. Она лежала на боку, и только ее ноги свешивались над казавшейся бездонной пропастью.
– Мэгги жива! – обрадованно сказала Джейн. – Слава тебе, господи!
– И наш багаж тоже уцелел, – гораздо более прагматично отметил Эллис.
– Да, но как нам теперь поднять ее назад?
Эллис смерил ее хмурым взглядом, но промолчал.
До Джейн дошло, что вернуть лошадь на тропу им больше не удастся.
– Но не можем же мы просто бросить ее там умирать от холода! – снова чересчур эмоционально отреагировала она.
– Прости. Здесь мы с тобой бессильны. Ей уже ничем не помочь.
– Боже! Это невыносимое зрелище!
Эллис расстегнул молнию на своем пуховом пальто и снял с груди перевязь, в которой лежала Шанталь. Джейн приняла ребенка и сразу же укрыла под плащом.
– Для начала мне необходимо спасти хотя бы наши запасы продовольствия, – сказал Эллис.
Он улегся на живот вдоль кромки выступа, а потом развернулся и свесил ноги. При этом лошадь обдало обвалившимся вниз небольшим сугробом снега. Эллис начал очень медленно спускаться, нащупывая ступнями твердую почву. Когда уверенно встал рядом с Мэгги, позволил своим локтям лишиться опоры на верхнем выступе. Затем осторожно развернулся на месте.
Джейн наблюдала за ним, совершенно окаменевшая от испуга. Между скалой и телом лошади не оставалось пространства, чтобы Эллис мог поставить ноги на ширину плеч. Ему приходилось удерживать себя в вертикальном положении, расположив одну ступню позади другой, уподобившись фигуре на древних египетских настенных росписях. Он подогнул колени и осторожно опустился на корточки, чтобы сразу же дотянуться до мудреного переплетения кожаных ремней, крепивших к седлу полотняные мешки с провизией.
В самый неподходящий момент лошадь вдруг попыталась встать.
Она подогнула передние ноги и каким-то чудом ухитрилась подтянуть их под свое тело, а затем обычным для каждого животного движением приподнялась и начала искать опору для задних ног.
