Джейн зажмурилась и спустила курок.
Пистолет громыхнул, ударив отдачей ей в руку.
Она открыла глаза. Жан-Пьер продолжал стоять совершенно прямо, но теперь на его лице не читалось ничего, кроме откровенного изумления. На прикрывавшей грудь шинели расплывалось темное пятно. Охваченная паникой, Джейн нажимала на спуск снова и снова. Три раза подряд. Первые две пули прошли мимо, но третья угодила ему в плечо. Он повернулся лицом к двери и повалился в ее широкий проем.
Мгновенно исчез из поля зрения Джейн.
Я все же убила его, подумала она.
Поначалу она могла ощущать лишь подобие дикой радости при этой мысли. Он ведь сделал все, чтобы схватить ее, посадить в подобие домашней тюрьмы, превратить в свою рабыню. Он охотился на нее, как на дикого зверя. Он предал ее, избивал. А теперь она собственной рукой прикончила его.
Но затем все ее существо прониклось глубочайшим горем. Она уселась на пол и разрыдалась. Шанталь тут же заплакала в унисон, и Джейн пришлось укачивать младенца, заливаясь при этом слезами. Мать и дитя какое-то время безутешно плакали вместе.
Она не смогла бы сказать, как долго это продолжалось. Но потом она поднялась, подошла к креслу пилота и встала рядом.
– С тобой все в порядке? – выкрикнул Эллис.
Она кивнула, сделав слабую попытку улыбнуться ему.
Эллис улыбнулся в ответ, указал на один из приборов на панели и прокричал:
– Ты только посмотри на это! У нас полные баки топлива!
Она поцеловала его в щеку. Однажды она расскажет ему, как убила Жан-Пьера, но не сейчас.
– Далеко ли еще до границы? – спросила Джейн.
– Меньше часа полета. И они уже не смогут послать кого-то преследовать нас, потому что остались без рации.
Джейн посмотрела сквозь лобовое стекло. Прямо перед ней виднелись покрытые снегом горные вершины, которые ей только предстояло бы еще миновать. Едва ли мне это удалось бы, призналась она сама себе. Думаю, мне судьбой было суждено увязнуть в снежной толще и насмерть замерзнуть.
Лицо Эллиса стало вдруг тоже печальным, но и немного мечтательным одновременно.
– О чем ты думаешь? – спросила она.
– Я-то? Я подумал, до какой степени мне хочется сейчас съесть сэндвич с ростбифом, салатными листьями и помидорами под майонезным соусом на огромном куске свежего пшеничного хлеба.
Услышав его ответ, Джейн не смогла удержаться от широкой счастливой улыбки.
Шанталь заерзала и снова расплакалась. Эллис убрал руку с рычага управления и нежно погладил розовую щечку малышки.
– Она тоже проголодалась, – сказал он.
– Пойду сяду сзади и займусь ею.
Джейн вернулась в пассажирский отсек и села на скамью. Расстегнула сначала плащ, потом рубашку и принялась кормить младенца грудью, пока вертолет мчался навстречу уже высоко поднявшемуся солнцу.
Часть третья. 1983 год
Глава двадцатая
Джейн ощущала полнейшее удовлетворение, когда спустилась по подъездной дорожке от дома в пригороде и заняла пассажирское сиденье машины Эллиса. День оказался на редкость удачным. Пицца им попалась вкусная, а Петал очень понравился «Танец-вспышка»
[17]. Эллис заметно нервничал перед тем, как познакомить свою дочь с новой возлюбленной, но Петал настолько очаровала крошка Шанталь, что все прошло легко и просто. Эллис был до такой степени счастлив, что, когда они привезли Петал домой, предложил Джейн проводить ее до порога и заодно поздороваться с Джилл. Неожиданно его бывшая жена пригласила в гости всех троих, тоже придя в восторг от Шанталь, постоянно воркуя над ней. То есть в итоге буквально за несколько часов Джейн достаточно близко сошлась не только с взрослой дочерью Эллиса, но и с его прежней спутницей жизни.
Эллис (Джейн никак не могла привыкнуть к его подлинному имени Джон и решила продолжать называть его Эллисом) пристроил Шанталь в детское креслице позади себя, а потом сел за руль рядом с Джейн.
– Ну и что ты обо всем этом думаешь? – спросил он, отъезжая от тротуара.
– Ты не говорил мне, что она такая красивая, – отозвалась Джейн.
– Петал показалась тебе красивой?
– Я имею в виду Джилл, – пояснила Джейн и рассмеялась.
– Да. Пожалуй, она действительно недурна собой.
– Они обе очень хорошие и не заслужили участие быть родственницами такого типа, как ты.
Джейн, разумеется, шутила, но Эллис явно воспринял ее слова крайне серьезно.
Ей пришлось склониться и погладить ладонью его бедро.
– Я вовсе не хотела тебя обидеть, – сказала она.
– Но в твоих словах заключена истина.
Они некоторое время ехали молча. В тот день исполнилось ровно шесть месяцев с тех пор, как им удался побег из Афганистана. До сих пор Джейн порой могла без видимой причины разразиться слезами, но ей хотя бы перестали сниться кошмарные сны, в которых она снова и снова стреляла в Жан-Пьера. Кроме нее и Эллиса, никто не знал, что произошло на самом деле. Эллис даже своему руководству солгал об обстоятельствах гибели Жан-Пьера, а Джейн заранее подготовилась к тому, как расскажет однажды Шанталь о смерти ее папочки на афганской войне, не вдаваясь в подробности.
Вместо того, чтобы вернуться в центр города, Эллис покружил немного по узким соседним улочкам и наконец нашел место для парковки на площадке у самой воды.
– Чем мы здесь займемся? – спросила Джейн. – Станем ласкать друг друга?
– Конечно, если пожелаешь. Но я хотел просто поговорить.
– Хорошо.
– Прекрасный выдался денек.
– Верно.
– Петал вела сегодня себя со мной гораздо более непринужденно, чем когда-либо прежде.
– Интересно, почему так получилось?
– У меня есть на этот счет одна версия, – сказал Эллис. – Причиной стали вы с Шанталь. Теперь, когда у меня почти появилась новая семья, я не кажусь ей больше угрозой для ее дома и душевного равновесия.
– Мне твоя теория представляется не лишенной основания. Ты именно об этом хотел поговорить?
– Не только. – Он ненадолго замялся. – Я увольняюсь из управления.
Джейн кивнула.
– Меня это очень радует, – с чувством произнесла она, ожидая чего-то подобного, поскольку с некоторых пор заметила, как он подводил черту под своей работой и постепенно уделял ей все меньше времени.
– Моя афганская миссия в целом успешно завершена, – продолжал он. – Программа обучения повстанцев в тренировочном лагере Масуда уже осуществляется полным ходом, и они получили от нас первую партию груза с оружием. Масуд стал настолько силен, что ему удалось добиться с русскими соглашения о зимнем перемирии.
