– Один вопрос, – сказал он. – Второй опрос, который ты провела по телефону.
– Там особо не о чем говорить. Тогда ведь она сама позвонила мне. У нее был какой-то вопрос. Помнится, я начала спрашивать ее, не вспомнила ли она чего-нибудь еще. Не хотела ли добавить. Но куда там. Ее главным образом интересовало, как идут дела у нас. Я на самом деле по памяти записала тот разговор.
– Ты не увидела попытку что-то вынюхать?
– Нет, абсолютно нет. Все как всегда со старыми дамами, естественное беспокойство, любопытство. Мне помнится, она спрашивала, нашли ли мы автомобиль, который искали. Красный «гольф».
– И как ты отреагировала?
– Сообщила, что это больше не актуально. Свидетель изменил свое мнение. У нее самой не было ни водительского удостоверения, ни автомобиля. Она слабо разбиралась в машинах. Едва знала разницу между «вольво» и «саабом».
– И как ты решила эту проблему?
– Я была молодой и амбициозной в то время. Поэтому, разговаривая с ней в первый раз, естественно, взяла с собой фотографию красного «гольфа».
– И какова была реакция?
– Нет, она не узнала автомобиль. Те из ее друзей, кто водил машину, не ездили на микролитражках. По данному пункту она выразилась очень четко. У них речь шла о «мерседесах», «ягуарах», БМВ и подобных марках. Ее муж, если верить ее рассказу, всегда предпочитал большие американские модели… Когда он умер, после него остался «линкольн». По-моему, само мое предположение о том, что кто-то из знаменитостей может кататься на подобной мелюзге, она восприняла как оскорбление. Так она и сказала, когда я в первый раз показала ей фотографию «гольфа».
– Вы, значит, опрашивали ее у нее дома?
– Да, сначала расположились в гостиной и разговаривали, как я говорила, а перед моим уходом она захотела показать мне остальную часть дома.
– И ты приняла ее предложение?
– Естественно, – ответила Карина Телль. – За кого ты меня принимаешь?
– Рассказывай, – попросил Юханссон. – Как все там выглядело?
– Полно мебели, как я уже сказала. Всякие вещицы кругом, красивых хватало, естественно, антиквариат и ковры, хрустальные люстры и наверняка масса дорогих картин. Но при таком количестве все представлялось единой серой массой.
– Гостиная находилась внизу, на первом этаже?
– Да. – Карина кивнула. – Сначала большой коридор, когда входишь. Потом налево кухня и буфетная. Направо старая библиотека. У ее мужа, конечно, имелся кабинет, или рабочая комната. А прямо впереди находилась большая гостиная с застекленной верандой, выходящей в сторону сада. Именно там мы сидели, когда я опрашивала ее. Слева находилась столовая. В общем, это был неплохой дом, по-настоящему помпезный. Сегодня он, пожалуй, стоил бы несметную кучу денег.
– А второй этаж?
– Сначала прихожая. Прямо впереди, над гостиной, находилась большая комната, которая служила ее музыкальной студией. Там помимо всего прочего стоял огромный рояль. Помнится, я подумала тогда, что, наверное, нелегко далось затащить его туда по всем лестницам. Со студией соседствовала ее спальня с особой комнатой для нарядов, гардеробной, и большой ванной комнатой. Она и ее муж явно имели отдельные спальни в те времена, когда он был жив. Спальня и ванная мужа – он имел собственную тоже, хотя ее была по крайней мере вдвое больше, чем его, – находились со стороны улицы, насколько я помню. Была еще какая-то пошивочная со всевозможными швейными приспособлениями и материалами и пара небольших спален. Всего в доме, наверное, было восемь – десять комнат. Ну, существовала еще каморка для прислуги за кухней. Но она, конечно, пустовала много лет. При жизни ее мужа там обитала их домработница, но ее уволили уже через год после его смерти.
– Подвал?
– Да, подвал был. С входом из кухни, но его мне не показали. Она успела рассказать, что хранила там свои вина.
– Чердак?
– Туда я тоже не попала.
– Нет, значит, – констатировал он.
«Заставленный мебелью, – подумал он. – Всевозможные вещицы повсюду. Вина в погребе, одному богу известно, что на чердаке. Много не разнюхаешь зараз, даже при соответствующем настрое».
– Ты должен мне все рассказать. – Карина Телль наклонилась вперед и улыбнулась ему. – Почему тебя так заинтересовала Маргарета Сагерлиед и ее дом?
– По моему мнению, там все и произошло, – объяснил Юханнссон. – Именно там убили Жасмин.
– При всем к тебе уважении, – сказала Карина Телль и покачала головой, – в подобное мне ужасно, ужасно трудно поверить. Почему ты так считаешь?
– Просто я это чувствую, – ответил Юханссон и пожал плечами.
– О’кей, – сказала Карина Телль. – Я услышала тебя. Но в таком случае женщина, которая жила там, Маргарета Сагерлиед, об этом понятия не имела. В этом я абсолютно уверена. На тысячу процентов.
– Я согласен с тобой. Она наверняка находилась в полном неведении.
«Только позднее поняла, как обстояло дело, – подумал он. – И тогда весь ее мир разрушился».
– Тебе больше нечего добавить относительно этого расследования? – спросил Юханссон.
– Я достаточно часто думаю о нем, – призналась она. – По разным причинам. Один из моих клиентов, он тренируется в зале, которым я владею, жил в том же квартале, что и Жасмин, и Маргарета Сагерлиед, когда все случилось. Я вижу его пару раз в неделю.
– Кто он такой?
– Военный на пенсии, по-моему, даже стал генералом, прежде чем закончил службу. Ему уже восемьдесят. Выглядит не старше шестидесяти. Бодр и хорошо тренирован, ясная голова, – констатировала Карина Телль и улыбнулась Юханссону.
– Как его зовут? – спросил Юханссон.
– Аксель Линдерот, – сказала Карина Телль. – Я уверена, он есть в телефонном каталоге, а если нет, я могу достать его номер. По-моему, он вышел на пенсию в звании генерал-лейтенанта. Раньше трудился в штабе обороны. Возьми мою визитку, вдруг пригодится, – добавила она. Поднялась и положила свою карточку ему на стол.
– Спасибо, – сказал Юханссон.
– Рада буду услышать тебя. И готова помочь с твоим жиром на животе, он ведь совершенно тебе ни к чему.
– Очень любезно с твоей стороны, – сказал Юханссон. – Спасибо за участие, и обещаю тщательно взвесить твое предложение и с позитивным настроем.
«И тебе здорово повезло, что не я был твоим шефом в тот раз», – подумал он.
– Хорошо, – сказала Карина Телль. – Привет жене.
– Ты знаешь Пию?
– Она также тренируется у меня, – ответила Карина Телль. – Так делают все умные люди, которые заботятся о своем здоровье.
Потом она ушла. Кивнула, улыбнулась, закрыла дверь в его кабинет.
«А ты лежишь здесь, – подумал Юханссон. – В полном одиночестве, жирный и оказавшийся на задворках жизни, и едва можешь повернуться на собственном диване. Хотя больше нет никакой головной боли, никакого беспокойства. Легко дышится даже. Скоро я доберусь до тебя. Скоро я доберусь до тебя, несмотря на все утверждения, что ты даже не существуешь».
