75
Вторник 10 августа 2010 года
Личная гигиена, приготовление завтрака и первая трапеза за этот день, затем обычная поездка на лечебную физкультуру. Сегодня вдобавок визит к кардиологу. Сначала ЭКГ, УЗИ, измерение давления и в заключение эскулап, который обеспокоенно покачал головой.
– Поскольку ты предпочитаешь прямые ответы, пожалуй, могу сказать, что у меня бывали пациенты, чувствовавшие себя лучше, чем ты, – сказал доктор и дружелюбно кивнул Юханссону.
– Не сомневаюсь, – буркнул Юханссон. – Но встречались и такие, кто чувствовал хуже, не так ли?
– Проблема с ними состояла в том, что они почти всегда умирали, – ответил врач. – Ты прибавил два килограмма с тех пор, как мы виделись в последний раз. Выходит, игнорируешь мои рекомендации относительно необходимости двигаться. Давление еще хуже, чем тогда. Сейчас оно настолько плохое, что я вынужден увеличить дозу лекарства для его понижения. Но это кратковременная мера, да будет тебе известно. Ты должен нормально питаться, гулять, избегать стрессов. Неужели подобное трудно понять?
– Зачем ты спрашиваешь меня об этом? Ты же врач, а не я, – сказал Юханссон.
– Я просто не понимаю, в чем дело, – нахмурился кардиолог. – Почему нельзя следовать моим предписаниям?
– Что это за жизнь, когда только и ждешь неизбежного и считаешь дни до конца, – парировал Юханссон, прежде чем уйти.
Макс отвез его домой в Сёдер. По пути тайком поглядывал на него. Не произнес ни слова, пока они не припарковались перед домом Юханссона на Вольмар-Икскулльсгатан.
– Как состояние, шеф? – спросил Макс.
– Нормально, – ответил Юханссон. – Как ты сам чувствуешь себя?
– Мне кажется, лучше, чем шеф, – заметил Макс.
– Ерунда, – буркнул Юханссон, улыбнулся и похлопал Макса по плечу. – Только скажи, если захочешь помериться силой на руках.
Макс не улыбнулся. Просто посмотрел на него. Покачал головой:
– Если шефу что-то понадобится, достаточно намекнуть, я все сделаю.
– Очень мило с твоей стороны.
– Я знаю, каково это, когда тебя что-то гложет изнутри, – сказал Макс.
После обеда Юханссон лег на диван у себя в кабинете. Матильда взбила ему подушки. Принесла большую бутылку минеральной воды. Наклонила голову и посмотрела на него.
– Позови, если захочешь еще чего-нибудь, – сказала она.
– Кончай со мной нянчиться, – проворчал Юханссон.
* * *
Потом он заснул. Проснулся оттого, что Пия села рядом с ним и провела рукой по щекам и лбу.
– Что сказал доктор? – спросила она.
– Все замечательно, – ответил Юханссон. – Все просто замечательно.
– А на самом деле? – не унималась Пия.
– Неужели, ты думаешь, я стал бы врать тебе, – солгал Юханссон и сел на диване без особого труда. – Правая рука с каждым днем действует все лучше и лучше.
«Мечтает ведь об охоте на лосей точно так, как и ее хозяин».
– Ты можешь говорить?
– Естественно.
– Я размышляла о том, о чем мы разговаривали позавчера. Об убийце Жасмин, – сказала Пия.
– И что там с ним? – спросил Юханссон.
– Все из той же серии, – ответила Пия. – Если бы это коснулось твоих собственных детей или кого-то из внуков? Как бы ты поступил тогда?
– Я забил бы его насмерть, – признался Юханссон. – Следуя заповеди Ветхого Завета. Око за око, зуб за зуб.
«Считал бы удары, делая это».
– Когда я разговаривала с тобой в прошлый раз, у меня не создалось такого впечатления. Я надеялась…
– Просто тогда мы не говорили обо мне, – перебил жену Юханссон. – Ненавижу ходить вокруг да около. Давай начистоту. Если бы кто-то только дотронулся до тебя, моих детей или внуков, если бы не существовало никакого другого способа, смог бы я убить такого человека? Конечно.
– А ради меня? – спросила Пия.
– Что ты имеешь в виду?
– Ради меня, надеюсь, ты выбрал бы другое решение.
– Не беспокойся, – сказал Юханссон и взял ее за руку. – Я обещаю хорошо подумать, прежде чем что-то сделать.
– Но у тебя ведь и мысли не возникает просто остаться в стороне? Я беспокоюсь о твоем здоровье.
– Никогда, – сказал Юханссон. – Как бы это выглядело, если бы я остановился в подобной ситуации? Где бы мы очутились тогда? В таком мире ни ты, ни я не захотели бы жить.
76
Среда 11 августа 2010 года
Альф позвонил еще до завтрака и спросил, не может ли он пригласить Юханссона на обед.
«Ничего себе, – подумал Юханссон. – Интересно будет посмотреть, во что все выльется, когда придет счет».
– Я получил данные, которые, на мой взгляд, не оставят тебя равнодушным, – сказал Альф. – Относительно первого периода Стаффана Нильссона в Таиланде. В конце восьмидесятых и в первой половине девяностых.
Оказалось, у меня есть старый знакомый, хорошо знающий Нильссона. Мы братья по ордену, и вдобавок он также является членом Английского клуба. И участвовал в том же самом гостиничном проекте, что и Нильссон, в конце восьмидесятых, хотя сам по себе очень серьезный человек. Немного старше тебя и меня, много лет провел у черта на рогах, жил подолгу. Потом продал большую часть собственности после цунами, и у него в Таиланде сейчас, по-моему, осталась только квартира. Если ты не имеешь ничего против, я бы предложил тебе встретиться с ним. Подумал, тебе лучше услышать все непосредственно от него, чем играть в «испорченный телефон», скажем так.
– Естественно, – согласился Юханссон. – И как ты объяснил ему мой интерес к Нильссону?
– По моей версии, Нильссон якобы предложил тебе вложить деньги в новый таиландский проект. А ты попросил меня выяснить, какой он человек и возможный бизнес-партнер. Строго конфиденциально, – сообщил Альф с осторожным покашливанием.
– Замечательно, – сказал Юханссон. – Где и когда?
– Я предлагаю в клубе. Сегодня в час, поскольку к этому времени основной наплыв посетителей спадает и мы сможем посидеть спокойно.
Когда Юханссон ровно в час вошел в ресторан Английского клуба на Бласиехольмене в Стокгольме, «основной наплыв» посетителей явно уже спал. В одном углу большого зала сидел пожилой джентльмен, одетый в костюм с жилетом. Он ковырял вилкой в своей тарелке с закусками, одновременно читая «Дагенс индастри» и периодически прикладываясь к тому, что, вероятно, считалось большой рюмкой водки. В противоположном углу расположились сотрапезники Юханссона: его зять и на пару лет более возрастной, но в остальном очень похожий на Альфа господин. Тоже высокий, худой, немного сутулый, лысоватый и в меру загорелый. В синем пиджаке с эмблемой Королевского яхт-клуба, серых льняных брюках и начищенных до блеска коричневых туфлях. Если не считать их, заведение оказалось абсолютно пустым, только немолодой официант занимал позицию перед дверью в кухню.
