Филипп Викторович с семьей жил в большой девятиэтажке центрального района города. Преодолев затруднения в виде кодового замка в подъезде, Лариса предстала пред его удивленные очи: Астахов сам открыл ей дверь.
– Здрасте… А чем, собственно?.. А почему?.. Заходите. – Растерянность Астахова была глобальной.
– Кто там, Филипп? – донесся строгий голос из глубины квартиры.
И вскоре Лариса увидела стремительно вышедшую в прихожую женщину средних лет с короткой модельной стрижкой и нервно покачивающейся головой.
– Так… Здравствуйте… Вы к кому? – бесцеремонно оглядев Ларису с головы до ног оценивающим демонстративно-снисходительным взглядом, спросила она, недружелюбно поджав губы и давая понять, что принимать визитеров она сегодня не намерена.
– К Филиппу Викторовичу, – спокойно ответила Котова, стараясь держаться как можно более официально. – У меня к нему несколько вопросов.
– Что за вопросы? – подняла брови женщина.
– Это, наверное, по поводу исчезновения нашей сотрудницы… Вернее, ее убийства, так сказать… Я тебе рассказывал, Людочка, помнишь? – Он обернулся к жене, которая с явным скепсисом выслушивала это объяснение.
– Ну а ты-то тут при чем?
– Да я как бы ни при чем, конечно, просто вот товарищ интересуется подробностями…
– Подробностями чего – убийства?
– Ну почему, собственно, убийства? – занервничал Филипп Викторович. – Видимо, вскрылись новые обстоятельства, нужно уточнить показания. Я правильно понял? – Он обратился за поддержкой к Ларисе.
– Почти, – кивнула та. – Так где мы можем поговорить?
Филипп Викторович с опаской покосился на свою жену, потом сказал:
– Проходите… так сказать… в мою комнату, там мы никому не помешаем…
– А вы что, из милиции? Так покажите удостоверение, – скрестила руки на груди жена Астахова.
– Я частный детектив, – глядя в глаза этой явно стервозной женщине, ответила Лариса.
– И что же вы хотите от моего мужа?
– Я уже сказала.
– Что именно? – тоном выше уточнила Астахова.
– У меня вопросы к нему, а не к вам, – парировала Лариса.
Почуяв неладное, Астахов заволновался:
– Людочка, ничего страшного, просто несколько вопросов, тем более что это совсем, так сказать, неофициально. Мы поговорим, и я тебе потом все расскажу.
– Потом уже будет поздно, – с холодным презрением в голосе произнесла супруга. – Впрочем, это твои проблемы.
И она, шурша полами блестящего шелкового халата, скрылась в дальней комнате. Филипп Викторович, облегченно вздохнув, улыбнулся:
– Вот, а вы говорите – плохих мужей не бывает. Еще как бывают! Вот я например… Да сейчас для своей супруги просто семейный тиран. Как женщинам все-таки плохо живется на этом свете!
– Вот и Татьяне Прошаковой очень плохо жилось. И кто-то сделал для нее хорошее дело, избавил ее от этой плохой жизни, – сказала Лариса, проходя за Астаховым в комнату.
– Ну, я не понимаю, так сказать, насколько такое можно утверждать, – в своей обычной манере заговорил Филипп Викторович, закрывая поплотнее дверь и показывая Ларисе на диван.
Котова оглядела комнату. Она была довольно просторной, здесь стояла мягкая мебель, два книжных шкафа доверху были забиты книгами, альбомами с репродукциями художников – от российских передвижников до Сальвадора Дали и прочих зарубежных мэтров живописи, Ларисе неизвестных. Паркет на полу создавал впечатление некой антикварности кабинета, но очень лощеной и богатой. И лишь какое-то небрежное домашнее одеяние Филиппа Викторовича несколько смазывало картину респектабельности. Его вид являл собой образец этакой дворянской, почти маниловской запущенности в сохранявшем благородство антураже собственного поместья.
– Ведь все это довольно неоднозначно… На вещи можно поглядеть с разных сторон, в том числе и на семейное благополучие, которым была обделена Танечка…
– Филипп Викторович, давайте начистоту, – решительно прервала Астахова Лариса, которая почувствовала, что снова, как и несколько дней назад, проваливается в лабиринт многословия замдиректора, откуда выпутаться будет потом чрезвычайно сложно.
Астахов тут же остановился и по обыкновению застыл в изумленно-наивной позе с оттопыренной губой.
– Вы были любовниками, ведь правда? – Лариса чуть понизила голос, но эта фраза, даже произнесенная тихо, повергла в ужас Филиппа Викторовича.
Он даже не в силах был что-либо ответить, только сглотнул слюну, и с его губ слетели какие-то неопределенные междометия.
– А убийство было совершено в обеденный перерыв, между двенадцатью и часом дня. Это доказано экспертизой. Вас в это время на работе не было, – все так же тихо, но твердо продолжала Котова.
Ужас на лице Астахова не проходил. Он по-прежнему не знал, чтоответить. С другой стороны, он понимал, что отвечать что-то нужно, иначе он будет выглядеть совсем нелепо.
– Я… не убивал Танечку, – наконец выдохнул он. – Это какое-то недоразумение.
– Но первое мое утверждение верно? – чуть усмехнулась Лариса.
Астахов отчаянно махнул в ее сторону рукой и закашлялся. На этот раз он обошелся без извинений, но носовой платок из старых спортивных штанов достал и прочистил нос. Наконец он взглянул в лицо Ларисе и в отчаянии покачал головой.
– Нет, – тихо, но так же твердо, как и Лариса перед этим, ответил он. – Не понимаю, почему меня, старого добропорядочного человека, вы все время подозреваете во всех смертных грехах! Нет, нет и еще раз нет! Да это даже смешно! Что вы, что вы! А что касается обеденного перерыва, то это можно всех подозревать. Я имею в виду каждого из нашего коллектива! Потом… Ну сами подумайте, я ведь не был в курсе всего этого, я не знал, где она находится. И у меня не было мотива! Ну подумайте сами…
Астахов схватился за грудь и опустился на диван, который под его телом существенно прогнулся.
– Вы же вроде бы профессионал, – выдвинул он последний аргумент.
– Прошакову убил тот, кто был в курсе ее планов, – сухо парировала Котова. – А это могли быть вы, потому что она с вами очень долго в тот день разговаривала. Потом вы очень часто ходите мимо курилки, где они обсуждали с Машей свои…
– Мало ли кто ходит мимо курилки! – возмущенно перебил ее Астахов, выкрикивая слова и чуть ли не подпрыгивая на диване. – Мотивы, мотивы! Нет мотивов! У меня совершенно нет мотивов!
– Да, с мотивами небольшая неувязка, – призналась Лариса. – Но у каждого есть тайны. Может быть, у вас тоже есть какой-нибудь скелет в шкафу, о котором я и не подозреваю. Психологические комплексы…
– Нет, ну это уже ни в какие ворота… – всплеснул руками Астахов. – У меня не было связи с Татьяной, да вообще я со своими сотрудницами… Чтобы я… Да чушь какая-то просто!
