Camere din turn
Замок Бран
5 декабря 1888 года
Когда уже после полуночи я наконец поднялась наверх, то обнаружила в своей гостиной Иляну. Девушка стояла на шатком табурете и протирала от пыли битком набитые книжные полки.
На подоконнике стояли мои ботинки и сверкали так, будто их только что начистили, но у меня не было сил спросить, что они там делают. Наш грандиозный набег на главную библиотеку в поисках информации об этих туннелях и о том, куда они ведут, оказался безрезультатен. Мы выяснили лишь одно: что Раду еще более неуклюж, чем мы думали, и что он любит читать старинные немецкие тексты.
Отдел «ЗАМОК И ОКРЕСТНОСТИ» содержался не в лучшем состоянии: там стояли сборники поэзии и журнальчики со всякими дурацкими историями о замке, но ничего полезного не обнаружилось. Я, конечно, не ожидала, что просто пройдусь по библиотеке и выйду из нее с книгой, которую не смогли отыскать ни директор, ни королевский гвардеец, но все же…
Я закрыла дверь за собой, и замок негромко щелкнул. Иляна застыла, не оборачиваясь, рука с пыльной тряпкой повисла в воздухе; деревянный табурет скрипнул у нее под ногами. Подол ее вышитого фартука был выпачкан в грязи, как будто Иляна ползала по мокрой земле. Мне даже думать не хотелось, какой сырой закоулок замка ей пришлось убирать. Если он хоть каплю походил на тот туннель, в котором мы побывали, то это точно отвратительное место.
– Я… мне… простите, пожалуйста! – выпалила Иляна. – Томас попросил меня помочь, и я не смогла… не могла… я не хотела отказывать брату Дачианы. Я ему говорила, что это плохая идея, но он был в отчаянии. Любовь превращает в глупцов даже самых умных людей. Если вы не хотите говорить со мной, я могу уйти.
– Успокойся, пожалуйста. Я на тебя не сержусь. Просто день сегодня выдался долгий.
Иляна кивнула и снова стала тщательно протирать полки от пыли. Я плюхнулась на диванчик и потерла виски. Вот бы сейчас с неба снизошел покой и омыл мою душу, словно очищающий дождь. Если бы дело было только в том, что я сердилась на попытку Томаса восстановить нашу дружбу! Сейчас мне казалось, будто эта дурацкая история, когда он прикинулся покойником, произошла сто лет назад. Теперь же перед нами встали куда более серьезные проблемы.
Как бы ни напугали меня нетопыри-кровопийцы, я понимала, что не они выпили кровь Вильгельма. Иначе его тело было бы покрыто царапинами и укусами. И я все сильнее уверялась в том, что кровь вытянули из его тела с помощью приспособлений, используемых гробовщиками.
Укусы у меня на руке по-прежнему жгло. Мне хотелось забраться в ванну, смыть с себя липкую слюну летучих мышей и никогда больше не вспоминать об этих отвратительных мелких тварях. Отец снова начал бы злоупотреблять настойкой опиума, если бы только узнал, как близко я столкнулась с этими потенциальными разносчиками болезней.
Ясно, что кто-то привез летучих мышей-вампиров в замок, чей самый знаменитый обитатель, по слухам, был вампиром. Первым моим порывом было обвинить в этом директора, но дядя всегда строго-настрого запрещал мне торопиться в такие моменты. Стоит лишь прийти к поспешному выводу касательно личности преступника, как начнешь подгонять факты под этот вывод, а это не приведет к истине и не поможет правосудию.
– Вы, кажется… что-то случилось? – спросила Иляна.
И хотя я обещала Томасу помалкивать, я решила поделиться нашим открытием с Иляной. Возможно, она что-нибудь слышала об этих туннелях от других слуг или обитателей замка.
– Мы нашли в морге сильно… изувеченное тело. Точнее, под моргом. Там оказался люк и… – Иляна словно оцепенела. Я заторопилась, чтобы избавить ее от излишних разговоров о смерти. – Как бы то ни было, я предпочла, чтобы мы оставили все как есть. Мы… мы пока не сталкивались ни с чем подобным в ходе расследований. Там были летучие мыши, которые пили кровь. Уж не знаю, откуда они взялись. Не рассказывай об этом никому. Во всяком случае, пока.
– Эти летучие мыши пили кровь из трупа? – Вот теперь Илона повернулась. Она дрожала так, что казалось, будто ее вот-вот сдует на пол. – Это был кто-то из студентов? Вы кому-нибудь рассказали?
Мне вдруг очень ярко, в подробностях представилось лунно-белое тело девушки и все те страдания, которые она перенесла, прежде чем испустить последний вздох. Я покачала головой.
– Там трудно было хоть что-нибудь разобрать. Даже ее пол я определила только по одежде. Мы собираемся отправить директору анонимное письмо, если ее не обнаружат за завтрашний день. Мы считаем, что человек, повинный в убийстве, может прикинуться, будто нашел ее тело, и сочли за лучшее подождать несколько часов.
Я закрыла глаза, пытаясь изгнать из памяти шум крыльев, бьющих меня по голове, боль от когтей, впивающихся в мое тело. Смерть этой несчастной не была быстрой. Мне даже думать было страшно, сколько она протянула, пока эти твари пили ее кровь. Снова и снова. Как бритвенно острые зубы впивались в тело. Какой бессильной она себя чувствовала, когда жизнь утекала из нее.
Я уставилась на камин, сосредоточившись на языках пламени. Если я позволю своему воображению разгуляться, то меня стошнит.
– Как вы думаете, это дело рук того же человека, который проткнул кольями тех двоих? – спросила Иляна, вертя в руках пыльную тряпку. – Или в Брашове объявился другой убийца?
Я мысленно перебрала все известные мне факты.
– Сейчас имеются два покойника, убитых кольями: один в поезде и второй – тот, о котором написали в газете. Плюс к этому – обескровленное тело Вильгельма Алдеа. И теперь еще эта молодая женщина, которую, похоже, загрызли до смерти летучие мыши. Судя по отсутствию трупного окоченения, я бы сказала, что она скончалась как минимум семьдесят два часа назад. Хотя тут, конечно, трудно утверждать точно.
Я не стала упоминать ни легкое напряжение тела, ни то, что теплая комната могла ускорить процесс. Дядиными стараниями я за прошлое лето запомнила разнообразные факторы, способные ускорить или замедлить постэффекты смерти. Поскольку температура в той комнате была от умеренной до теплой и разложение тела уже началось, значит, прошло как минимум двадцать четыре часа с того момента, как она испустила последний вздох. Хотя я бы все же сказала, что смерть наступила тремя днями ранее, а может, и четырьмя. Очень уж скверно там пахло.
– Может ли она оказаться еще одной жертвой Пронзателя?
Я стянула кружевные перчатки, выставив на свет божий царапины и следы укусов, и, скривившись, посмотрела на лохмотья, в которые они превратились.
– Хотела бы я знать! С первыми двумя трупами дело обставили так, чтобы изобразить их вампирами. А третий и четвертый оказались сожраны вампирами.
Судя по внешним признакам, эти преступления совершили разные люди. И похоже, что женщина и Вильгельм были убиты разными способами, отличающимися также и от первых двух.
Я даже не была уверена, что кто-то силой поместил женщину в ту комнату. Возможно, она заблудилась и, к несчастью своему, угодила в ловушку. В комнате было темно, как в могиле. Возможно, женщина просто забрела туда, а когда нетопыри напали на нее – упала и не сумела выбраться из этой преисподней. Пока не появится возможность исследовать ее труп, остается слишком много вопросов без ответа.
