– Насколько я знаю, ваша вера не требует получать разрешение на брак у родителей, – возразила Доротея. – Я узнавала.
– Узнавала? У кого? – недоуменно моргнул Денни.
– У Присциллы Анвир из Лондона. Она тоже квакер. Кажется, вы с ней знакомы, она о тебе упоминала… Неужели ты правда вскрывал гнойник на ягодице ее младшего брата?!
Только теперь Денни, рассеянно заморгав, заметил отсутствие очков. Он хотел было их поправить, но, не нащупав на носу дужки, рассеянно огляделся. Рэйчел со вздохом шагнула вперед и водрузила пропажу ему на нос. Затем протянула второй стакан с вином.
– Она была права. Вино тебе не помешает.
* * *
– Честное слово, – выпалила леди Доротея. – Так мы ничего не добьемся.
Вообще-то она мало походила на женщину, привыкшую добиваться своего, хотя упрямства ей было не занимать. По крайней мере, возвращаться к дяде, как предлагал Денни, она отказалась наотрез.
– Ни за что, – в который раз повторила она. – Потому что иначе ты тут же отправишься в Валли-Фордж к Континентальной армии, куда я, по-твоему, не поеду.
– А ты ведь не поедешь? – с некоторой надеждой уточнил Денни, хотя непонятно было, на что именно он надеется.
Леди Доротея вскинула на него небесно-голубые глаза.
– За вами, Денни… то есть за тобой я поеду хоть на край света! Вы… ты думаешь, я испугаюсь какой-то там армии?
Дэнни почесал переносицу.
– Нет, – признал он. – Не думаю. Поэтому я сам не поеду. Не хочу, чтобы ты отправилась вслед за мной.
Леди Доротея сглотнула, но все равно храбро вздернула подбородок.
– Почему? – спросила она чуть дрогнувшим голосом. – Почему ты не хочешь, чтобы я за тобой ехала?
– Доротея, – как можно мягче начал Дэнни. – Не будем даже говорить о том, что к подобной затее твоя семья отнесется крайне неодобрительно. Это армия. Более того, армия практически нищая. У них нет ни одежды, ни обуви, ни еды. Более того, солдаты на грани поражения. Пойми, это место не для тебя.
– А твоя сестра, значит, чувствует себя там как дома?
– Вовсе нет, – возразил он. – Но…
Денни замолк, понимая, что вот-вот угодит в ловушку.
– Но меня остановить ты не можешь! – подсказала ему Рэйчел. Она еще раздумывала, стоит ли помогать этой странной женщине, но силой ее духа восхищалась.
– И меня тебе тоже не остановить! – твердо заявила леди Доротея.
Дэнни с силой потер треугольник между бровями и зажмурил глаза, словно мучаясь сильной мигренью.
– Доротея, – снова начал он. – Я делаю то, что должен, ибо на то воля Господа. Рэйчел следует за мной не только из женского упрямства, но и потому, что я за нее в ответе и ей некуда больше идти.
– Вовсе нет, – горячо заспорила Рэйчел. – Ты сказал, что можешь договориться с местной общиной и найти мне безопасное жилище. Однако я не захотела… и сейчас не хочу.
Денни открыл было рот, но леди Доротея драматично выставила перед собой руку.
– Придумала!
– Боюсь даже спрашивать, что именно, – искренне сказал Дэнни.
– А я не боюсь, – вмешалась Рэйчел. – Что ты придумала?
– Я ходила на собрание квакеров. Даже дважды. И знаю, как они поступают в таких случаях. Давайте дружно помолимся и попросим, чтобы нас направил Господь!
Денни разинул рот. Надо же, до сих пор мало кому удавалось его поразить – а леди Доротея делает это раз за разом.
Рэйчел она уже почти нравилась.
– Это просто… просто… – выдавил Денни.
– …отличная идея! – подхватила Рэйчел, подтаскивая к камину еще один стул.
Денни не нашел сил спорить и дальше. Вконец ошеломленный, он сел – хотя Рэйчел обратила внимание, что оказалась между ним и Доротеей. То ли он боялся быть слишком близко к женщине, лишавшей его силы духа, то ли, наоборот, – сидя напротив, он лучше ее видел.
Поерзав немного, они устроились поудобнее и замолчали. Рэйчел закрыла глаза, но красноватый отблеск камина пробивался и сквозь сомкнутые веки, а приятный жар согревал руки и ноги. Она вознесла благодарность за тепло, вспоминая, как в лагере вечный мороз больно кусал за пальцы, а дрожь не ослабевала даже ночью, под одеялом, изнуряя тело. Ничего странного, что Денни не желает для Доротеи таких же испытаний. Ей и самой не хотелось ехать обратно, Рэйчел уже готова была остаться – но ради брата стискивала зубы и молчала. Да, она терпеть не могла холод и голод, но куда хуже жить в тепле и сытости, зная, что он там мучается один.
Интересно, леди Доротея хоть представляет, каково ей придется? Рэйчел открыла глаза. Леди сидела, выпрямив спину и грациозно сложив руки на коленях. Наверное, Денни тоже представлял, как эти пальцы испачкаются в крови, покраснеют от холода, а красивое лицо исхудает и пойдет пятнами от грязи.
Глаза у Доротеи были закрыты, но Рэйчел подозревала, что та сквозь веки подглядывает за Денни. А ведь она здорово рискует! Что, если Господь велит Денни взять ее с собой? Или Сам напрямую обратится к Доротее?
А вдруг Он уже с ней говорит?!
Квакеры ведь не считают себя исключительными – мол, Господь говорит лишь с ними… Просто, по их мнению, люди другой веры редко к Нему прислушиваются…
А сама Рэйчел? Прислушивается ли? По правде говоря, она в себе сомневалась. И даже знала почему. Она закрывала уши из страха услышать то, что ей не понравится: что надо забыть Йена Мюррея, оставить о нем мысли, которые согревали ее в зимнем лесу так, что иногда казалось – протяни руку, и падающий снег с шипением растает на пылающей ладони.
Сглотнув, она зажмурила глаза, пытаясь распахнуть душу – и страшась услышать неизбежное.
Однако в тишине раздавалось лишь шумное дыхание. В ладонь вдруг ткнулся влажный нос Ролло. Рэйчел смущенно потрепала его за уши. Не стоит, конечно, этого делать во время молитвы, но пес все равно не отстанет, пока не получит свое. Он полуприкрыл от удовольствия желтые глаза и положил тяжелую голову ей на колено.
Перебирая густой мех, Рэйчел думала о том, что собака любит Йена. Значит, Йен не может быть дурным человеком, так ведь? Правда, Господь не отвечал на ее молитвы, а брат сказал бы: «Собаки, конечно же, существа достойные, но о человеческом нраве судить, увы, не в силах».
«А вот я – в силах, – подумала Рэйчел. – Я знаю, какой он… и каким мог бы стать».
Она посмотрела на Доротею, застывшую, словно статуя, в своем безобразном сером одеянии. Ради Денни леди Грей была готова пожертвовать привычной жизнью, отказаться от семьи и стать квакером. Раз так, может, и Йен Мюррей откажется от насилия ради Рэйчел?..
Нет, что за мысли! Откуда в тебе такая гордость, Рэйчел Мэри Хантер?! С чего ты взяла, будто имеешь власть изменять людей? Это дано одному лишь Господу!
