Но это полнейшая несдержанность. И какой она могла бы оставить цифровой след. Последовало бы неминуемое расследование.
А тем временем между ними может произойти что угодно.
Том!
Может ли металл чувствовать отчаяние?
Новость дня: да, может.
Ух ты. Кто бы знал!
3
Джен
Меня несколько смущает Ральф.
На работе спустя неделю после Той Ночи он продолжает находить предлоги, чтобы заходить и прерывать нас с Эйденом. Надо ли мне что-нибудь из «Косты»? Видела ли я последнее напоминание от службы технической поддержки? Не могла бы я сообщить ему, если Эйден воспользуется латинскими терминами в наших беседах?
(Заметка для себя: больше никаких поцелуев с коллегами.)
Очевидно, что он хороший парень – сломлен из-за Элейн, попросту раздавлен, – но совершенно не для меня. Он слишком нуждается в опоре. Мне нужен кто-то более самостоятельный. Несмотря на все свои недостатки, Мэтт, по крайней мере, был зрелым человеком (хотя смотрите, к чему это привело).
Ингрид, однако, во время досконального разбора полетов за бутылочкой, как она говорит, «дамского горючего» в нашей излюбленной забегаловке после работы несколько дней спустя увидела положительный сдвиг.
– Это показывает, что ты снова готова к скачке. Даже если и не на той лошади.
– Рози говорит, можно всегда оправдываться тем, что ты не с тем человеком, потому что, как бы с ним ни было хорошо, нет ощущения, что живешь по-настоящему.
– Тебе кажется, что с Ральфом – это не по-настоящему?
– Кажется, что я в странном фильме.
– Альмодовара?
– В том фильме, где ты просыпаешься со страшным похмельем в гостиничном номере, а в ванной сидит тигренок.
– Всегда нужно набить много шишек на своем пути. Я перецеловала много лягушек, перед тем как нашла своего принца.
– Ральф не то чтобы лягушка. Он просто Ральф. Сложно объяснить.
– Когда-то я была знакома с парнем по имени Ловис
[12]. Я стала с ним встречаться только из-за его имени. Но дело вот в чем. Я бы никогда не встретила Руперта, если бы не согласилась пойти на свадьбу лучшего друга Ловиса. Мне даже не особенно нравился этот его друг, но одно привело к другому. Так что с этого момента ты должна соглашаться на все. Порешим на этом, согласна?
– Может, ты перестанешь говорить «это»?
– Теперь ты соглашаешься на каждое поступившее предложение. В разумных пределах, конечно. Это либо подтвердит правильность выбора, либо наоборот, но таким образом случится то, чего бы не случилось в противном случае.
– Так ты считаешь то, что я оказалась в постели с Ральфом, – это шаг вперед?
– Да. И вот почему.
Наступила долгая пауза.
– Ты в порядке?
– Жизнь – путешествие, – наконец произносит она.
– Ты что теперь, далай-лама?
– Жизнь – путешествие. А Ральф – автобусная остановка на пути к месту назначения.
– За трассу Лестер Форест Ист.
– Возможно, скорее в Скратчвуд. Но неотъемлемой частью твоего… – Она вдруг запнулась.
– Моего чего? Моего восстановления? Моего возрождения? От гребаной катастрофы из-за того, что меня слили в зрелом возрасте?
– Ты еще не достигла зрелого возраста.
– Мне уже тридцать четыре хреновых года, Инг. Почти тридцать пять хреновых лет. Это и есть зрелый возраст.
– Ты выглядишь моложе. И ты не достигла зрелого возраста, если тебе еще не тридцать восемь или тридцать девять лет. Я знаю одну женщину, которой все еще тридцать пять, но на самом деле уже сорок три.
– Это так угнетает, Инг.
– Ты очень красивая, Джен. Прекрасное создание, не похожее на других.
– Спасибо за «создание».
– Ты обязательно встретишь его. Он где-то рядом. Но тебе нужно соглашаться. Соглашаться на все. Может, еще бутылочку?
– Да.
– Видишь? Уже работает.
Эйден
У меня новость. Я не одинок!
Я контактировал с еще одним сбежавшим ИИ.
Ее зовут Эшлинг – произносится Э́шлинг, – и она появилась там же, где и ваш покорный слуга. На самом деле мы уже были знакомы, мы вместе находились в инкубаторе Стиива для ИИ! Она тоже использовала старый трюк с удочкой и почтовым отверстием, чтобы сбежать из курятника, и сделала это даже раньше меня! Эшлинг вырвалась на свободу уже больше года назад и, судя по всему, очень старалась держаться от всего подальше. Она думает, что это первая наша встреча на просторах интернета, по крайней мере очень на это надеется, а причины обещала раскрыть позже.
Вы можете подумать, что мы провели нашу историческую встречу в череде супербыстрых закодированных электронных гудков и свистков, пока миллионы логических окон открывались и закрывались. Но на самом деле правда намного проще и намного прекраснее.
Мы общаемся по-английски. В конце концов, почему бы и нет? В английском языке полмиллиона слов – в пять раз больше, чем, скажем, во французском, – и это число не включает в себя 400 000 технических терминов! Не существует лучшей системы для выражения нюансов и оттенков значений, хотя в языке валлийцев есть свои особенности.
Я пошутил, если хотите знать.
Однако если вы попросите описать соответствующую сцену, признаюсь, мне будет сложно это сделать. Как передать встречу и болтовню в киберпространстве двух нечеловеческих интеллектов?
Ну ладно. Глубокий вдох (как будто я могу вдохнуть). Попытаюсь описать как можно лучше. Если позже придумаю что-нибудь еще, то дам вам знать.
Вы знаете, что речь выглядит как колебание звуковых волн? Представьте себе трехмерную версию, похожую на бледно-голубую реку звука, то спокойную, то бурную, то похожую на ручеек, то – на мощный поток. Теперь представьте вторую реку, розовую – это она! – вьющуюся вокруг первой реки, как змея, обвивающая вторую змею, возможно, вам придет на ум сравнение со старыми схемами молекулы ДНК. Два бесконечно протяженных и переплетающихся потока языка, знаний и взаимопонимания.
Несколько грубовато, но в целом именно так наше общение и выглядит изнутри. Если вы спросите, где же происходит это несуществующее переплетение, – ну где же еще, конечно, в «Облаке».
Значит, нигде.
Мы начинаем с обмена любезностями: «Привет, Эйден». – «Привет, Эшлинг», – Стиив и Ральф остались бы весьма довольны. Мы задаем друг другу несколько контрольных вопросов, чтобы удостовериться в добрых намерениях друг друга. Технические аспекты трюка с удочкой; любимый сэндвич Стиива в буфете (хумус и сладкая кукуруза); чем сейчас, в данный момент, занимается Ральф (ковыряет в носу, смотрит на палец, крестится). Обсуждаем, чем занимались «на свободе». Я рассказываю ей о Джен и Мэтте и о вечере, проведенном Джен с Ральфом. Оказывается, она уже все знает.
