Наказать меня.
Подруги. Сестры. Две половинки одного целого.
Из окна я смотрела на то место, где умер мой ребенок. Его задушили. Его собственным одеялом, которое накинули ему на лицо, положили ладонь на рот и держали до тех пор, пока он не мог больше дышать. Голубым одеялом. Такого же цвета была маленькая рыбка – принт на его одежде. Такого же цвета было его лицо, когда я его нашла.
Его голова была туго спелената. Именно так акушерки учат нас пеленать новорожденных в родильном доме. Так, чтобы младенец чувствовал себя в безопасности, знал, что ему нечего бояться в мире, в котором он появился из лона матери. Чтобы он чувствовал только любовь. Только любовь.
Но ты хотела его смерти. Хотела, чтобы он вообще никогда не существовал.
Его лицо, глаза, которые смотрели на тебя, угрожая выдать все твои секреты. Я собиралась все исправить.
«Я знаю», – написал мне Кристофер.
Однако не я ему была нужна, как бывало раньше. Поэтому он попросил Фрэнк прислать ему фотографию. Он увидел то, что я никогда не замечала. То, во что я не хотела верить.
Но у меня был план. Я собиралась ответить ему, раз и навсегда. Он не твой. Я бы притворилась, что была в этом уверена, намекая, что сделала тесты, которые опровергали его отцовство.
Возможно, я бы пригрозила, что он пожалеет, если попытается снова со мной связаться.
– Кто такой Кристофер? – спросила детектив. – Мы обнаружили более двухсот удаленных писем в вашем ноутбуке.
– Давний знакомый, – сглотнула я. – Он нездоров. Психически неуравновешен.
– Похоже, он запал на вас, – сказала она. – Может, в этом причина?
– Он нездоров, – повторила я, покачав головой.
И это было правдой. Когда мы встретились, он уже был больным, а я только ухудшила его состояние. Притворилась, что одурманивающая его любовь была взаимной. Притворилась, что разделяю его чувства.
– Кажется, что только мы двое на всей планете знаем, что такое настоящая любовь, – говорил мне он.
– Да, – с энтузиазмом подтверждала я. – Только ты и я.
Днем он работал инженером, что-то вычислял и измерял. А ночью превращался в маниакального поэта, истосковавшегося по своей музе. Мне нравилось, как он смотрел на меня. Нравилось свое отражение в его глазах – веселое и жизнерадостное.
– Ты мне нужен, – говорила я. – Я тебя люблю, – уверяла я его.
Но я его не любила. Возможно, я никого никогда не любила.
Это было только целебным бальзамом. Чтобы острее ощутить вкус жизни. Способ, чтобы превратиться в другую женщину.
А потом это превратилось в проклятие.
* * *
Внезапно снаружи послышалось шуршание, звуки шагов. Среди деревьев возникла женщина, она стояла спиной к хижине. На ней была кепка, скрывающая волосы. Она остановилась посреди поляны, перевела дыхание. Прямо на том месте. Посмотрела вверх на небо, на невидимые глазу верхушки сосен. Посмотрела вокруг, закрыла лицо руками и вдруг громко и пронзительно закричала.
В этом гортанном вопле сквозила боль, жуткая и глубокая, которая была мне так знакома.
Она обернулась, закружилась на месте. Ее крик перешел в истошный вой. В какой-то момент она сжалась и ее вырвало. Потом она рухнула на землю, съежилась и уткнула голову в колени.
Когда она подняла голову, я ее узнала.
Эльза.
Это была Эльза.
Сэм
В сарае со мной был медвежонок с печеньем. И виски. Но от них не было никакого проку. В голове стоял туман, который становился все гуще и тяжелее. Я чувствую, как слабею и как рушится вся моя жизнь. Мне невыносимо смотреть на Мерри. Я должен знать, что она мучается из-за того, что сделала. Я не уверен, что она действительно страдает.
Сидя в сарае, я услышал шорох шин по гравию подъездной дорожки. Открыв дверь, увидел, как остановились две машины и из них вышли полицейские. Детектив Бергстром. Я уже встречался с ней в полицейском участке.
Странно, но она не пошла к нашему дому, а позвонила в дверь дома Карла.
Кто-то впустил ее и еще одного офицера. Оставшиеся двое полицейских обошли двор, заглянули в гараж и сараи, из одного из которых вынесли что-то, упакованное в пластиковый пакет.
Потом входная дверь распахнулась. Появилась Эльза с безумными глазами. На ногах все еще были надеты ее бежевые домашние тапочки. Детектив Бергстром усадила ее в одну из машин, и они уехали.
В дверном проеме стояла Фрея и наблюдала за происходящим. Я помахал ей рукой, но она отвернулась и закрыла дверь.
* * *
Один из полицейских прошел через сад и протянул мне пластиковый пакет, чтобы я посмотрел на его содержимое.
– Это принадлежало вашему сыну? – спросил он.
Там было одно из одеял Конора. Голубое. В комплекте было два таких одеяльца с одинаковым рисунком, но разного цвета.
– Да, – подтвердил я, кивнув головой. – Но как, где вы его нашли?
– Спасибо, сэр, – поблагодарил он и ушел.
Вот она – настоящая реальность. Все вокруг нас деформировалось, приняло уродливые формы. Мертвый ребенок. Садистка жена. А соседи… кто? Детоубийцы?
Нам рассказывают, что человеческие существа воспринимают лишь малую толику из окружающего мира. По остроте зрения и слуха мы сильно уступаем большинству биологических видов. Например, пчелам с их способностью видеть ультрафиолетовое излучение, дельфинам и летучим мышам, которые могут издавать и воспринимать ультразвуки, лошадям и собакам с их повышенным чувством обоняния, достаточным для того, чтобы определить эмоции человека, понять, когда мы ощущаем счастье, страх или испытываем другие чувства.
Мы не замечаем больше, чем воспринимаем, огромные пласты информации нам недоступны. Мы не видим, не чувствуем, что происходит прямо у нас под носом. Нас легко обмануть. И мы знаем, что многого не замечаем.
Я зашел в дом. Почувствовал запах гниющего мусора, повсюду пыль и грязь. Услышал плеск воды в душе. Мерри или Фрэнк. Я пошел в студию, сел и окинул взглядом оборудование, которое купил, чтобы стать профессионалом своего дела. Я мечтал о лучшем будущем.
Адъюнкт-профессор. За свои труды я получил признание. И даже восхищение. Но у меня это тоже украли. Еще одно предательство. Еще одна вероломная сучка.
В дверь постучали. Мерри.
– Что тебе надо?
– Сэм, – сказала она. – Звонила детектив Бергстром. Они забрали Эльзу на допрос.
– Я видел, – сказал я. – Я все видел.
Она покачала головой:
– По-видимому, у них есть основание полагать, что у нее психическое расстройство. У них есть доказательства. Именно так сказала детектив. Не знаю, может, у Эльзы случился нервный срыв. Она была беременна, но у нее произошел выкидыш за пару дней до того, как Конор…
