Правда, смертельная опасность, если она не глядит в глаза человеку, не ощущается как нечто реальное. Человек в такие минуты продолжает жить в мире свойственных ему иллюзий, ложных надежд и далеко не всегда прибегает к решительным мерам, которые, по сути, являются единственным спасением.
Меня лично не покидала мысль, что ценность Союза для миллионов людей не сравнима ни с чем. Она дороже всех высших руководителей, вместе взятых.
Все присутствовавшие на встрече в Кремле вечером 18 августа понимали остроту шага, его государственную правомерность и поэтому выразили согласие. Мы обратились к вице-президенту СССР Янаеву с просьбой взять на себя исполнение обязанностей президента.
Для Геннадия Ивановича этот момент был, пожалуй, самым тяжелым в его жизни. Стремление спасти общее сопровождалось огромным риском для него лично. Все это отчетливо понимали, понимал это и Янаев.
Состояние здоровья Горбачева в тот момент, его жалобы на недомогание подсказали нам возможность прибегнуть к ссылке на его болезнь. Разумеется, самочувствие Горбачева не было настолько опасным, чтобы послужить причиной его отстранения от исполнения обязанностей президента. Однако желание сохранить его лицо, дать ему возможность на какое-то время остаться в стороне от предстоящих событий обусловили появление в официальном документе ссылки на болезнь Горбачева как предлога для обоснования временной передачи дел вице-президенту.
Предполагалось в самые ближайшие дни внести в этот вопрос полную ясность, и, кстати говоря, во время пресс-конференции на следующий день, 19 августа, Янаев выразил надежду, что в самое ближайшее время Горбачев поправится и приступит к работе.
Итак, в ночь на 19 августа 1991 года был принят ряд документов, на которых представляется целесообразным кратко остановиться. Уверен, что к этим документам история еще не раз вернется и их положительное значение будет должным образом оценено. Во всяком случае, они свидетельствовали о намерении группы лиц из числа высшего советского руководства предпринять отчаянную попытку спасти державу и уберечь наш народ от бед, которые так щедро свалились на него. Причем в тот момент лица, подписавшие документ, и не подозревали, каких огромных масштабов достигнут эти беды: они превзошли самые мрачные прогнозы.
Первый документ — Указ вице-президента СССР Г.И. Янаева по поводу вступления в исполнение обязанностей Президента. В нем говорится: «В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым Михаилом Сергеевичем своих обязанностей Президента СССР, на основании статьи 127 (7) Конституции СССР вступил в исполнение обязанностей Президента СССР с 19 августа 1991 года».
Датирован указ 18 августа 1991 года. Причины появления такого указа я уже объяснил.
Следующий документ — «Заявление советского руководства» о введении в стране чрезвычайного положения в отдельных местностях СССР на срок 6 месяцев с 4 часов по московскому времени 19 августа 1991 года». В заявлении указываются причины и цели этой меры. В частности, говорится, что введение чрезвычайного положения предпринято в целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан Советского Союза, суверенитету, территориальной целостности, свободе и независимости Отечества.
В этом же заявлении устанавливается, что на всей территории СССР безусловное верховенство имеют Конституция СССР и законы Союза ССР.
В пункте 3 этого заявления говорится, что для управления страной и эффективного осуществления режима чрезвычайного положения необходимо образовать Государственный комитет чрезвычайного положения в СССР (ГКЧП СССР) в следующем составе: Бакланов О.Д. — первый заместитель председателя Совета обороны СССР, Крючков В.А, — председатель КГБ СССР, Павлов В.С. — премьер-министр СССР, Пуго Б.К. — министр внутренних дел СССР, Стародубцев В.А. — председатель Крестьянского союза СССР, Тизяков А.И. — президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР, Язов Д.Т. — министр обороны СССР, Янаев Г.И. — и. о. Президента СССР.
Заявление, датированное 18 августа 1991 года, подписали Г. Янаев, В. Павлов и О. Бакланов.
Состав ГКЧП был определен там же, в Кремле, 18 августа. Особых разногласий по его составу не было. Кто-то внес предложение включить в состав Комитета председателя Верховного Совета СССР Лукьянова А.И., однако было признано целесообразным не делать этого, поскольку Анатолий Иванович представлял законодательную власть, а она должна была быть в стороне, потому что именно ей предстояло в самое ближайшее время решить вопрос об отношении к созданному ГКЧП, подтвердить или, наоборот, не дать полномочий для действий этого органа.
Обсуждался также вопрос о включении в состав ГКЧП министра иностранных дел СССР А.А. Бессмертных.
В то время он отдыхал в Белоруссии. Я нашел его, сославшись на ряд обстоятельств, каких не раскрывал, попросил срочно приехать в Москву. Он дал согласие и военным самолетом прибыл в Москву. В Кремле он появился часов в десять вечера, в общих чертах его ввели в курс дела.
Конечно, можно было понять состояние человека, который и не подозревал, с какой целью его пригласили в Москву. По ходу разговора он внутренне решал для себя вопрос об отношении к созданному комитету, к возникшей ситуации и тем выводам, к которым мы пришли.
Он не высказал положительной или отрицательной реакции на созданный комитет, но возразил против включения своей кандидатуры в список его участников, поскольку нетрудно было предвидеть реакцию в мире на происходящие события в Советском Союзе и то, что его участие в составе ГКЧП затруднило бы контакты и связи Министерства иностранных дел с представителями зарубежных стран. Эти сомнения и опасения были разумными, с ними согласились все присутствовавшие товарищи. Таким образом, вопрос о вхождении Бессмертных в ГКЧП отпал.
Состав ГКЧП говорит о том, что в него вошли руководители высшего эшелона власти, занимавшие ключевые позиции. Вопросы существования Советского государства для них не были праздными: по долгу службы они обязаны были проявлять об этом заботу и нести ответственность. Высшие органы власти — Верховный Совет и Съезд народных депутатов СССР вправе были спросить именно с этих лиц за судьбу Союза, потому что Основным законом — Конституцией СССР именно на них возлагалась ответственность за жизнедеятельность и безопасность государства.
Созданный Государственный комитет по чрезвычайному положению принял «Обращение к советскому народу». Это документ, адресованный разуму и сердцам патриотов, призывающий тех, кому дорого Отечество, прозреть, оценить обстановку и поддержать стремление остановить произвол и творившиеся беззакония.
«Соотечественники! Граждане Советского Союза!» — так начиналось обращение.
«В тяжкий, критический для судеб Отечества и наших народов час обращаемся мы к вам! Над нашей великой Родиной нависла смертельная опасность! Начатая по инициативе М.С. Горбачева политика реформ, задуманная как средство обеспечения динамичного развития страны и демократизации общественной жизни, в силу ряда причин зашла в тупик. На смену первоначальному энтузиазму и надеждам пришли безверие, апатия и отчаяние. Власть на всех уровнях потеряла доверие населения. Политиканство вытеснило из общественной жизни заботу о судьбе Отечества и гражданина. Насаждается злобное глумление над всеми институтами государства. Страна, по существу, стала неуправляемой».
