ТНК-ВР получила даже небольшую прибыль от своих инвестиций в проект, но лишилась перспектив развития газового бизнеса
[392]. Судьба остальных акционеров сложилась по-разному. «Интеррос» еще в 2008 г. продал за $576 млн свой 25 %-ный пакет акций «РУСИА Петролеум» электрогенерирующей компании ОГК-3, которую «Интеррос» контролировал через «Норильский никель». Сама ОГК-3 не смогла получить ничего в ходе банкротства «РУСИА Петролеум», и ей пришлось списать сумму, уплаченную «Интерросу» на убытки, то есть акционеры этой компании и «Норильского никеля» оплатили выход «Интерроса» из «РУСИА Петролеум». Также ничего не получила после банкротства «РУСИА Петролеум» и администрация Иркутской области, которая была там акционером. Разработка Ковыкты не началась до сих пор.
История со счастливым концом
В отличие от гигантов российской нефтяной промышленности, созданных на основе крупных добывающих предприятий, унаследованных от Советского Союза, «РуссНефть» – необычная компания. Она возникла с нуля: ее активы по крохам собирались на протяжении 2002–2005 гг. владельцами, основным из которых был Михаил Гуцериев, бывший руководитель компании «Славнефть».
Поработав в нефтяной промышленности, Гуцериев хорошо понимал стратегию работы крупных нефтяных компаний, которые были заинтересованы в разработке гигантских месторождений и у которых не хватало менеджеров для работы на малых и средних месторождениях. В мировой практике это известная ситуация, именно поэтому крупные игроки не стремятся покупать мелкие месторождения, отдавая их разработку малому и среднему бизнесу. Такая стратегия приносит очевидные плоды: так, например, в США существует более 16 тысяч нефтедобывающих компаний и около половины всей нефти добывается мелкими компаниями, объем производства которых не превышает 2,5 млн тонн нефти в год. В России такая практика не нашла применения – крупные компании не хотят отдавать мелкие месторождения, так как считают, что это будет восприниматься государственными структурами как неспособность выполнять условия лицензионных соглашений и препятствовать получению лицензий на новые месторождения. В итоге в России существует менее 200 нефтедобывающих компаний, а на долю малых (с добычей до 2 млн тонн в год) приходится менее 3 % добываемой нефти.
Михаил Гуцериев решил пойти по «западному пути» и, уйдя из «Славнефти», начал заниматься скупкой мелких месторождений. В определенной мере ему сильно повезло – он начал свой проект в тот момент, когда цены на нефть «пробили» уровень $30 и начали стремительный рост. Кроме того, для построения новой компании ему удалось привлечь крупный кредит ($2,3 млрд) от международного сырьевого трейдера Glencore. К 2007 г. «РуссНефть» сильно выросла: по сравнению с 2002 г. ее объемы добычи увеличились в восемь раз. Но в масштабах отрасли она оставалась «малышом» – на ее долю приходилось лишь 3,2 % добычи российской нефти.
И в этот момент совершенно неожиданно государство начало преследовать Михаила Гуцериева и его бизнес. На «РуссНефть» обрушились многочисленные налоговые проверки, под микроскопом стала изучаться вся история сделок с акциями купленных компаний. «РуссНефти» было предъявлено смешное обвинение в нарушении условий лицензионных соглашений: она добыла на 60 тысяч тонн нефти (0,4 % от общего объема добычи) больше, чем ей разрешалось
[393]. В ноябре 2006 г. против руководителей нескольких дочерних компаний были возбуждены уголовные дела, хотя претензии относились к тому времени, когда они не входили в состав «РуссНефти». В мае 2007 г. было возбуждено уголовное дело против Михаила Гуцериева
[394], он дал подписку о невыезде, однако вскоре, опасаясь разделить судьбу Михаила Ходорковского, нарушил свое обязательство и бежал за границу. В июне 2007 г. Федеральная налоговая служба подала восемь исков к компаниям Михаила Гуцериева, обвиняя их в совершении сделок, «противоречащих основам морали и нравственности». Государство потребовало признать сделки с акциями «РуссНефти», совершенные между этими компаниями, ничтожными и передать акции «РуссНефти» в доход государства. Арбитражный суд Москвы в качестве обеспечительной меры наложил арест на акции «РуссНефти»
[395],
[396].
Причины атаки государства на бизнесмена до конца не ясны. Понятно одно: это не ЮКОС, «РуссНефть» – слишком сложная для управления компания (32 добывающие компании, 170 месторождений)
[397], и ее активы не представляют особого интереса для государства. Ни одна из двух государственных компаний – «Роснефть» и «Газпромнефть» – не была заинтересована в ее поглощении.
В прессе звучали две версии. С одной стороны, Михаил Гуцериев мог попасть на заметку еще в 2002 г., когда Кремль выдвинул для участия в выборах на пост президента Республики Ингушетия
[398] генерала ФСБ Мурата Зязикова. Однако Михаил Гуцериев на тех выборах поддержал своего брата, Хамзата Гуцериева, одновременно реализуя крупные благотворительные проекты на территории республики за счет средств «Славнефти». Хамзат Гуцериев был министром внутренних дел Ингушетии, пользовался поддержкой бывшего президента Ингушетии Руслана Аушева и был очевидным фаворитом предвыборной гонки. За два дня до первого тура голосования Верховный суд России, забрав дело по иску о нарушении Хамзатом Гуцериевым правил предвыборной агитации, которое еще не было рассмотрено Верховным судом Ингушетии, пользуясь нечеткостью норм законодательства, снял того с выборов. Это помогло Зязикову в первом туре: набрав лишь 19 % голосов, он вышел во второй тур, где при весьма сомнительных обстоятельствах получил 53 % голосов и был объявлен победителем
[399].
