Когда в конце 1990-х в России стала развиваться мобильная связь, компании-операторы уделяли основное внимание построению сетей и поиску клиентов, продажи телефонных аппаратов их не интересовали, и на этом сегменте рынка начали появляться самостоятельные компании. Одной из них была «Евросеть», которая вела агрессивную эпатажную рекламную кампанию, главным действующим лицом которой был ее совладелец Евгений Чичваркин. Компания стремительно наращивала количество своих магазинов по всей стране. В период 2000–2006 гг. ее темпы роста превышали 100 % ежегодно, и к 2004 г. компания стала очевидным лидером на рынке. Но, как и все остальные розничные торговцы, «Евросеть» использовала коррупционные схемы таможенного оформления импорта.
Российская экономика бурно росла, росло и благосостояние россиян, которые быстро осваивали мобильную связь. Вследствие этого стремительно рос импорт мобильных телефонов. Масштаб коррупционных доходов привлекал внимание
[449]: с одной стороны, многие представители силовых структур были не прочь взять их под свой контроль, с другой – временами российская власть начинала борьбу с «серой экономикой» и нелегальными схемами таможенного оформления импорта. Иногда самым причудливым образом эти два процесса сплетались воедино.
Силовики хорошо знали о незаконных схемах ввоза мобильных устройств в Россию и время от времени арестовывали партии ввозимых телефонов под видом борьбы с нарушением закона. Но вскоре арестованные аппараты появлялись на прилавках магазинов: действующее законодательство разрешало сотрудникам милиции без участия суда принимать решения о прекращении хранения вещественных доказательств (телефонов) на складах и об их продаже через специально организованные аукционы. Стоит ли говорить, что в этих аукционах могли участвовать только те компании, которые были связаны с силовиками специфическими отношениями. В ходе торгов арестованная техника продавалась за 5–10 % от реальной цены, после чего покупатели перепродавали эти же телефоны за 25–30 % от реальной цены тем компаниям, у которых телефоны были арестованы на границе
[450].
Поскольку такая схема работала безотказно, среди силовых структур началась борьба за контроль над этим потоком доходов. Весной 2005 г. в подразделение таможни, расположенное в московском аэропорту Шереметьево (через который ввозилось примерно две трети всех аппаратов сотовой связи), приехал человек из Управления «К» МВД России. Это подразделение официально занималось преступлениями в области компьютерной и информационной безопасности и обеспечивало организацию прослушивания телефонных разговоров и компьютерных сообщений. Неожиданно для участников рынка именно это подразделение в тот момент стало активно и демонстративно бороться с контрабандой бытовой техники, включая мобильные телефоны, – репортажи о милицейских акциях достаточно регулярно появлялись на экранах телевизоров и на страницах газет.
Этот человек сделал таможенным посредникам и компаниям – импортерам мобильных телефонов очень простое и доходчивое предложение: «$1 с каждого телефона». Отказ одного из крупных импортеров пойти на такое соглашение привел к тому, что сотрудники прокуратуры развернули полномасштабное следствие и в конечном итоге довели до суда дело о коррупции на таможне
[451]. В ответ на это в августе 2005 г. силовики арестовали на таможне крупные партии импортных телефонов (более 1,2 млн штук) на общую сумму около $100 млн – примерно половина месячного объема продаж на российском рынке. Одновременно стали возбуждаться уголовные дела против руководителей торговых компаний, которых обвиняли в контрабанде.
Это поставило рынок сотовой связи на грань коллапса, и президент Путин поручил заняться этой проблемой министру экономики Герману Грефу. Греф, помимо того, что считался представителем либералов в российском правительстве, был старым знакомым и очень близким к президенту Путину человеком. Воспринимая Грефа личным представителем президента, руководители торговых компаний согласились на предложенную им «сделку»: они отказываются от услуг всех посредников, честно платят на границе все налоги и сборы, а Греф им лично гарантирует оформление грузов на таможне четко и в срок. «Если будет задержка хоть на два дня, сразу звоните мне в приемную», – сказал он на прощание
[452].
«Евросеть» одной из первых перешла на «белую» схему. Хотя сделка, предложенная министром, вдвое увеличивала размеры платежей, связанных с таможенным оформлением телефонов
[453], торговые компании вскоре поняли, что они не проиграли. Их бизнес становился прозрачным, и банки начинали давать более дешевые кредиты, что позволяло расти еще агрессивнее. Доходы становились более прогнозируемыми и прозрачными, с точки зрения инвесторов, компании начали задумываться о выходе со своими акциями на биржу. И главное, переход к честному бизнесу существенным образом повышал уровень личной безопасности и убирал риски уголовного преследования.
Примерно через полгода после встречи у Грефа случилось чрезвычайное происшествие. После прохождения всех таможенных процедур в Шереметьево сотрудники Управления «К» МВД России арестовали 167,5 тысячи мобильных телефонов, ввезенных в Россию «Евросетью» на основании прямого контракта с производителем, компанией Motorolla. Покупка телефонов была оформлена по всем правилам, были уплачены все необходимые таможенные взносы. При этом милиционеры отказывались предоставить сотрудникам «Евросети» документы, объясняющие причины изъятия телефонов. Изначально МВД выпустило заявление о том, что телефоны ввезены без таможенного оформления, потом утверждало: «Подавляющее большинство аппаратов не предназначалось для использования на территории России. Партия телефонов была произведена в Бразилии, Китае и Сингапуре для их внутреннего использования, то есть адаптированная для конкретной страны и оператора связи, не отвечающая российским требованиям»
[454].
Однако на защиту «Евросети» и своей репутации немедленно встала Motorolla, официально заявившая, что «поставленные телефоны предназначались именно для России» и что их в Россию доставил самолет, арендованный Motorolla, которая оплатила страхование риска во время транспортировки до Москвы. По совокупности «это является доказательством легального происхождения продукции»
[455]. МВД отозвало свое заявление, однако отказалось признать неправомерными свои действия
[456] и отправило арестованные телефоны на склад хранения вещественных доказательств. «Евросеть» поняла, что телефоны вскоре могут быть или уничтожены, или проданы с торгов за долю своей цены, и начала громкую публичную кампанию по обвинению милиционеров, выпустив заявление с подробным описанием случившегося с указанием имен милиционеров, принимавших участие в операции по изъятию телефонов
[457].
