Но прошло пять минут, потом десять, а Кадет ничего на поляне так и не обнаружил. Он уходил все дальше, рыскал, как охотничий пес, но поиски невзрачного маленького гребня, потерянного десять лет назад, оказались не таким уж легким делом.
Нил не торопил – он сидел и представлял, как Ястребы ждут, несуетливо, спокойно, зная, что мимо не пройти. И он, конечно, пойдет туда все равно, но если можно хоть немного отсрочить момент, он с удовольствием это сделает.
– Может, это вообще не здесь было. Но если мы его найдем… – начал Кадет вдалеке, по-прежнему не отрывая взгляда от травы.
– Когда. Не если.
– Когда мы его найдем, – исправился Кадет: то ли правоту признал, то ли слишком замучился, чтобы спорить. – Ты ведь поймешь, что с ним делать?
– Разберемся, – махнул рукой Нил. – Он волшебный, я волшебный, уверен, мы найдем общий язык. Да, собака?
Он глянул на монструма, уныло лежащего рядом, и шумно выдохнул. Вот ведь болван! Кто в прошлый раз отыскал золотой купол? Кто привел его к Кадету, сидевшему под деревом с ножом в руке? Кто тут хороший пес?
Нил схватил монструма за бока и поднял. Тот был легкий как пух, смешно перебирал лапами воздух и дергал носом, обнюхивая Нилу лицо. Глаз по-прежнему не было, но он определенно смотрел.
– Эй, малыш! – Нил покачал монструма из стороны в сторону. Хвост мел по воздуху, как заведенный. – Поможешь нам? Умный пес, хороший, хороший.
Он опустил монструма на землю и протянул ему руку, мучительным усилием заставив аниму засиять на пальцах. Пес обнюхал руку и чихнул.
– Ищи, – тихо сказал Нил, коснувшись его носа кончиком пальца.
Кадет уже стоял рядом и ежился – ему, наверное, было неприятно, что его теневым помощником командуют, – но мешать не стал. Монструм потоптался, нюхая землю, и засеменил на своих коротеньких лапках в лес.
– Он не сможет, – неуверенно сказал Кадет. – Я ведь говорил: у золотой магии нет запаха. То, что он в прошлый раз нашел купол, просто случайность.
Ага, конечно. Случайность. Нил с трудом оторвал себя от земли и пошел за монструмом, хватаясь за деревья на пути, – он подозревал, что рухнет, стоит хоть чуть-чуть споткнуться.
– Ты… Ты его создал по образу своей собаки. Ястребы ведь этого не знали? – Кадет покачал головой, и Нил расплылся в улыбке. – Так и думал. Он был твоим секретом, и я не знаю, как это работает, но в нем точно есть искра анимы. Он не какие-то… щупальца, которые должны просто хватать и душить. Из тебя все-таки так себе Ястреб: даже сгусток Тени сделал не чудищем, а смешным мохнатым балбесом. Анима превращает даже страшное в доброе. Она есть и у него, и у тебя. Как бы ты ни шипел.
Кадет действительно зашипел, и Нил рассмеялся: как же забавно так хорошо кого-то знать. Монструм взбудораженно загавкал, помчался быстрее и, добежав до неприметной полянки, начал скрести когтями землю.
Нил доковылял до него и упал на колени рядом, задыхаясь. Они с Кадетом в четыре руки начали щупать траву, заваленную сухими листьями, и Нил наткнулся на что-то твердое.
Гребень казался частью самой земли – его оплели растения, трава проросла между зубьев. Они никогда бы не заметили его, проходя мимо. Кадет шумно выдохнул и огляделся.
– Да. Вот здесь, – выдавил он. – Это… Это было здесь.
Нил рванул на себя гребень вместе с травой и сглотнул: тот был теплый, хотя лежал на мокрой осенней земле. Чувствуя себя глупее некуда, он попытался расчесаться. Поежился от удовольствия, когда зубцы коснулись головы, но в остальном – ничего. Передал аниму руке и крепче стиснул гребень. Ничего.
А, ну конечно: ведь подарок-то сделали не ему! Нил вложил гребень в руку Кадету, сидевшему рядом. Тот отшатнулся и побледнел, но Нил обеими руками сжал его пальцы на гребне так, что зубья вдавились в перчатку.
– Эй. Тебе надо просто захотеть, чтобы сработало, – зашептал Нил. Монструм крутился вокруг, и он положил одну руку ему на холку. – Ты ведь хотел быть золотым волшебником? Когда-то? Ты им будешь, это не так уж и сложно! В тебе есть анима, хоть немного, но есть! Ты сможешь.
Кадет закрыл глаза и сжал гребень, опустив голову так, что под капюшоном стало не разглядеть лица.
– Нет. – Кадет открыл глаза. – Я чувствую только… Только страх. Жар. Я уже давно не тот, кто был бы способен на золотую магию. Она ощущается неприятно. Чужеродно. Давай сам. – И он торопливо втолкнул гребень обратно Нилу в руку.
Следующие пять минут Нил крутил гребень и так и сяк, просил его раскрыть свои тайны, изо всех сил желал, чтобы магия, заключенная в деревяшке, освободилась, – без всякого результата. Нил слегка постучал себя гребнем по лбу, но это тоже не помогло. Он чувствовал себя хуже некуда, ноги дрожали, все силы уходили на то, чтобы не терять сознание, тут не до магии. Как же он ее земле передаст, если даже гребню не может!
– Ладно, – сказал Нил и убрал гребень в карман. – Позже что-нибудь придет в голову. Ничего страшного.
Нил тоскливо глянул в небо – он давно перестал проверять, не летят ли за ними, – и прерывисто вдохнул. Только что он думал, что хуже быть не может, но нет, ошибся: могло. В той стороне, где было место силы, небо казалось темнее, словно облака сгустились. Такую же тучу он видел в тот день, когда его дом захватили. Нил, уже оцепеневший от усталости, почувствовал укол живительного ужаса. Если раньше то, что их ждут, было чем-то далеким и недоказанным, то теперь можно было не сомневаться.
– Это для устрашения, – выдохнул Кадет.
– Работает, – слабо произнес Нил.
На Кадета, видимо, тоже действовало – он растерял все остатки боевого духа и, судя по глазам, уже не уверен был, что хочет пойти туда и умереть, как мужчина. Нила так и подмывало как-нибудь пошутить на эту тему, но вместо этого он спросил:
– Помнишь, что ты сказал в то утро, когда меня около Изгороди последний раз нашел?
– Что ты доигрался, – глухо произнес Кадет, не отводя глаз от тучи.
– Это уж точно, но я не о том. Ты сказал: «У каждого наступает день, когда можно сделать только одно – сдаться».
– И как? – В глазах Кадета проступила хмурая улыбка. – Пора?
– Нет. Сегодня не такой день. Ясно? – Нил, кряхтя, встал на ноги. – Соберись. Мы пока что вполне живы.
– Тебе этого достаточно, чтобы не беспокоиться? – Кадет смотрел на него, не отрывая глаз.
– Более чем достаточно.
Нил подхватил с земли трясущегося монструма и сунул Кадету в руки.
– Неси. Ему нравится, когда ты рядом. Он же собака.
– Он не…
– Мне плевать, из чего он сделан. Ему нравится быть с тобой, ты его хозяин. Тебе что, жалко?
Кадет прижал к себе пса, исподлобья глядя на Нила.
– Ты опять надеешься на лучший исход там, где его быть не может.
