Которых оказалось не так уж много. Никого из посторонних, кроме Евсея Ильича, не звали. Шульгина, конечно, пригласили, однако он что-то задерживался. То ли дела перехватили, то ли пришлось праздновать у первого секретаря обкома. Говоров еще предлагал позвать Руфину Степановну, однако Маргарита скорчила такую гримасу…
Ну и ладно, Говоров не стал спорить. Даже к лучшему, что Маргарита против. Могла бы выйти неловкость. Наверняка Руфина не забыла ту немыслимую сцену, которая однажды разыгралась в кабинете директора завода, когда он носил на руках какую-то неизвестную женщину и восклицал, совершенно потеряв голову: «Тася, Тасенька!» Легко представить, какое у нее стало бы лицо при виде этой самой Тасеньки, которая преобразилась в повариху в доме Михаила Ивановича Говорова!..
Так что в самом деле – собрались только свои, и вот настал тот долгожданный миг вручения подарков. Об этих подарках Говоров позаботился очень старательно, и искренняя радость домашних доставила ему огромное удовольствие.
Лиля получила коньки-снегурки и немедленно кинулась показывать их Маргарите. Однако после этого она подбежала к Тасе, и Говорову показалось, что Маргарита наблюдает за этим со странным выражением лица.
Впрочем, то, что Тася необыкновенно ласкова с Лилей, а девочка к ней привязалась, в доме заметили все.
Да и что? Добрая женщина Тася, а Лилю трудно не полюбить. И все же взгляд Маргариты стал подозрительным.
Или на воре шапка горит?..
Честно говоря, Говорову так не хотелось отягощать этот праздничный вечер какими-то неприятностями, пусть даже самыми мелкими, что он тотчас прогнал все из головы и продолжал доставать из красного дедморозовского мешка новые подарки.
Косте был вручен фотоаппарат ФЭД с пленкой – вполне готовый к употреблению, – и сын мгновенно запечатлел, как Говоров набрасывает на плечи Маргарите серый каракулевый полушубок.
– Маргарита Васильевна… – простонала восхищенная Варвара. – Королева!
Маргарита бросилась на шею мужу, и поверх ее головы Говоров взглянул на Тасю. Она мгновенно опустила голову, но ему не почудился, нет, не почудился промельк жестокой ревности и боли в ее ясных серых глазах!
Говоров почувствовал себя таким счастливым, каким не был уже давно, очень давно!
«Ничего, Тасенька! – мысленно пообещал он ласково. – Ты не думай – я тебя не забыл! Это дороженный полушубок – ерунда, отвлекающий маневр, дымовая завеса! Все это делается только ради тебя – ну и ради детей, конечно!»
Варвара получила настоящий оренбургский платок, над которым принялась причитать так восторженно, что все покатились со смеху.
– А Тасе? – вдруг встревожилась Лиля. – А Тасе подарок?
Говоров хотел схватить их обеих в объятия – и дочку, и ее мать, двух своих самых любимых женщин. Какое же счастье, что Люлька такая чудесная девчонка! Как же она его порадовала этим восклицанием, этой заботой!
Тасе стало неловко. Маргарита поджала губы и «тактично» зашикала на Лилю, как бы давая понять, что зря она это, зря, ведь прислуга ни на какие подарки рассчитывать не может. Варвара – ладно, она почти член семьи, а эта Тася кто вообще?! Какие ей подарки?!
– Конечно! – почти с мстительной радостью вскричал Михаил Иванович. – И Тасе будет подарок! Конечно!
Он достал из красного мешка коробочку и постарался встать спиной к Маргарите.
– Тася… вот!
Напускное веселье исчезло из его голоса, и лицо стало серьезным:
– Часы…
Взгляд Маргариты прожигал спину, Говоров чувствовал это физически!
Но сейчас все было неважно, кроме радости в глазах Таси.
– Ну что вы, не нужно, это же очень дорого… – пролепетала она, страшно смутившись при виде маленьких анодированных – ну почти как золотых! – часиков на затейливом кожаном ремешке, лежавших в продолговатой бархатной коробочке.
– Но вы же должны знать, когда завтрак, обед и ужин, – хрипло сказал Говоров, не сводя глаз с Таси и точно зная, что слышит она сейчас совсем другие слова – те, которые он произносил мысленно: «Я хочу, чтобы ты думала обо мне каждую минуту, каждую секунду! Чтобы ты знала, что я томлюсь по тебе каждую минуту, каждую секунду! Эти стрелки отсчитывают время моей любви к тебе, которая бесконечна, как само время!»
Судя по тому, каким светом засияли ее глаза, она все услышала, все поняла.
Пробормотала:
– Спасибо вам, Михаил Иванович! – и быстро ушла в кухню.
Вот если бы кто-то подарил Говорову возможность свободно пойти за ней и обнять…
Но Деду Морозу почему-то никто и никогда не дарит подарков, тем более – таких!
– От фронтовика – фронтовику! – провозгласил Говоров, отвлекаясь от этих ненужных мыслей и опасных желаний и вручая Евсею Ильичу серебряный портсигар.
Он и не заметил, как Маргарита тоже отправилась на кухню.
Там Варвара помогала Тасе застегнуть ремешок часов. Конечно, с непривычки трудновато.
Маргарита с самым приветливым выражением лица погладила Варвару по полным плечам, прикрытым белым роскошным платком, и улыбаясь взглянула на Тасю:
– Похвастайтесь подарком, Таисия!
Тася встревожилась, но часы неохотно отдала.
Маргарита взяла их изящной ручкой, повертела, а потом, не сводя с Таси глаз, вдруг разжала пальцы.
Часы упали на пол…
– Маргарита Васильевна! – ахнула Варвара.
Тася стремительно опустилась на колени, схватила часики, поднесла к уху.
Они не шли.
– Надо же, – равнодушно сказала Маргарита, – упали! Я такая неловкая…
Тася медленно выпрямилась, сжимая в кулаке часы.
Варвара просто похолодела, увидев, с каким выражением она смотрит на хозяйку.
– Вы же… – пробормотала Тася. – Вы же…
«Замолчи!» – мысленно приказала ей Варвара. Слепому было видно, что Маргарита Васильевна нарочно уронила часы. Бросила их, вот и все! Ох, стервозная… но что делать? Небось тошно ей стало видеть, какой дорогой подарок Михаил Иванович прислуге преподнес! А уж если бы она знала про тот случай, когда ее муж… Да вцепилась бы Таське в волосы, вот и все, не посмотрела бы на свою образованность, воспитание, на то, что истинная дама. Ревность из любой дамы базарную бабу сделает!
– Что? – с вызовом произнесла Маргарита, насмешливо глядя на Тасю. – Ну, что я?
Та зажмурилась и кинулась вон из кухни.
– Тася! – донеслось восклицание Лили. – Ты куда?
И дрожащий голос Таси:
– Я сейчас приду, сейчас…
Маргарита почувствовала, что ее губы расползаются в торжествующей улыбке, но вдруг заметила, как на нее косится Варвара.
Толстуха тоже все поняла.
