А Лиля между тем миновала свою комнату и на цыпочках поднялась по боковой лестничке в мансарду.
Сюда как снесли еще в тысяча девятьсот сорок шестом году, при ремонте дома, старье, сохранившееся еще с дореволюционных времен, так оно и оставалось навалено грудами, покрытыми паутиной. Ничего здесь не трогали, никогда не убирали, только завесили окно тюлем, чтобы не чернело пугающе.
В этой мансарде когда-то повесилась хозяйка этого дома, не пережив гибели своего возлюбленного. А ревнивый муж, убийца этого возлюбленного, замуровал здесь труп своей жены.
То есть так гласила легенда. А правда это или нет, никто, конечно, не знал.
Лиля вошла, сделала несколько осторожных шагов, огляделась…
– Даже не знаю, как к тебе обратиться, – тихо сказала она. – Фея лилий? Как-то по-детски. Привидение? Несерьезно… Одним словом, нет на доме никакого проклятия! Нет! И я буду счастлива! Назло всем! Будет у меня любовь! А завтра свадьба… Ты приходи ко мне, если сможешь! Я приглашаю тебя!
– Так ты ж меня уже пригласила, – раздался звонкий голос, и у Лили на миг приостановилось сердце.
Резко обернулась…
Ох, да это же Варвара! А она-то подумала…
– А с кем это ты тут разговариваешь? – спросила Варвара.
– У нас с феей свои тайны, – шепнула Лиля.
– Тебе завтра замуж выходить, а все как дите малое! – расхохоталась Варвара и вдруг всплеснула руками: – Господи, голова моя дурья, зачем же я пришла! Костя сегодня явился как снег на голову!
– Как?! Котик приехал?! – недоверчиво воскликнула Лиля.
– Герой! Красавец! С орденом! Загорелый, как будто не с войны приехал, а с курорта! – торопливо рассказывала Варвара.
– А где он?! – нетерпеливо спросила Лиля.
– Да он же к тебе побежал!
– Как ко мне?! – изумилась Лиля. – Я здесь, а он там?!
Она кинулась прочь из мансарды. Опрометью забежала в свою комнату, нашла в шкафу платье, нарядные туфли, кое-как запихала все это в сумку – и, поспешно простившись с Варварой и взяв с нее клятву непременно быть на свадьбе, убежала, даже не взглянув на одинокие, засыхающие, заброшенные лилии.
* * *
И правда – Константин маялся в общежитском коридоре, когда Лиля влетела туда, задыхаясь от бега. Расцеловались, и Лиля пригласила брата в их с Родионом комнату.
Константин вошел со всегдашним своим шутливым выражением, хотя за этот час, что он провел в коридоре, его настойчиво донимало желание выдрать сестру за косу, а потом как следует отшлепать.
Нет, не потому, что пришлось ее долго ждать! А потому, где пришлось ждать!
Убожество институтского житья-бытья поразило его до глубины души. В принципе-то он мог понять, почему Лиля сбежала из отцовского дома. Но сбежать сюда… в эту вонищу… Может, она в хиппи подалась, почти всерьез забеспокоился Константин, в эти цветы жизни? Хотя вряд ли до заплесневелого, провинциального Ветровска дошли новации, которыми морочит себе голову буржуазная молодежь на Западе! Тогда что? Захотелось барыне вонючей говядинки? Допустимо… но глупо до крайности!
И это Лилька, с которой сдували пылинки все, в первую очередь – всевластный папаша? Было время, когда Костя не на шутку ревновал отца к своей младшей сестре, но потом любовь к этой чудесной девчонке одолела ревность. И сейчас именно эта любовь заставляла его злиться так, что с трудом удалось изобразить фальшивую улыбку.
Приклеив ее к лицу покрепче, Константин вошел в комнату – и тут не удержался: отвесил Лиле шлепок.
– Ты что, дурак, что ли?! – завопила она.
– Да я б тебя вообще задушил! – дал злости волю Константин. – Как тебе здесь может нравиться?!
– Котя, – снисходительно ответила сестра, – вот ты влюбишься – и поймешь!
– А эту тему не трожь! – рявкнул брат. – Мне Динары хватило, я еле с ней развелся, больше не сунусь ни в какую любовь!
– Да уж, – понимающе кивнула Лиля – и вздохнула, с обожанием глядя на брата, на его орден Красной Звезды, украшающий мундир, который сидел как влитой. – Ой, Котик, какой же ты у меня красивый!
– Я знаю, спасибо! – хмыкнул он, снова огляделся, недовольно поморщился и, обреченно вздохнув, пробормотал: – Ладно… как бы то ни было – принимай подарки!
– Какие подарки? – удивилась Лиля.
– Какие, какие… материальные блага! – И Костя брякнул перед ней увесистую пачку денег.
– Ты что, не надо, зачем?! – Лиля и смущалась, и злилась… и радовалась: с деньгми было всегда так трудно, а завтра свадьба!
– Бери, бери! – Костя и слушать ничего не хотел. – У меня их все равно больше, чем нужно. А ты купишь себе красивое платье, фату, кольца… Ну, в общем, если тезисно, – гулять так гулять!
– Котик! – счастливо вздохнула Лиля, убирая деньги в учебник, лежащий на столе. – Фата! Спасибо тебе большое! А кольца мы уже купили. В сорок рублей уложились.
Костя вскочил:
– Лиля, ты меня прости! Если бы я знал, что здесь такое событие, все было бы по-другому! – Он сокрушенно вздохнул: – А сейчас у меня приказ в кармане: завтра быть в Москве.
– Как? – ахнула Лиля.
– Ну, для получения нового назначения, – пояснил Костя. – Ладно, я не об этом. Ты не грусти! Я пожелание свое все-таки тебе выскажу!
– Ну, желай, – опасливо шепнула Лиля.
– Чтобы елось и пилось, чтоб хотелось – и моглось! – продекламировал он.
– Котик! – хохоча завопила Лиля. – Ну какой же ты циник и хулиган!
Схватила с кровати подушку и швырнула в брата.
– Знаешь, многим нравится! – заявил он обиженно.
В это мгновение распахнулась дверь.
– Лиль, посмотри, что я достал! – восторженно воскликнул возникший на пороге Родион, поднимая большой магнитофон. Осекся было, но все же договорил, подозрительно косясь на незнакомца в военной форме, почему-то прижимающего к себе подушку: – Ребята со второго этажа одолжили, только надо пассики
[8] почистить…
– Вот, молодые люди, знакомьтесь, – поспешно сказала Лиля, заметив ревнивый блеск в глазах Родиона. – Это мой брат, а это… – Она быстро чмокнула Родиона в щеку, чтобы поскорей успокоился. – А это – суженый, как ты, Костик, наверное, уже догадался.
