– Родион! – сразу повеселев, протянул тот руку.
«Брат» мгновение смотрел испытующе, потом ответил на рукопожатие, назвавшись:
– Константин Говоров!
Лицо его было непроницаемо, а глаза холодны.
Лиля этого не заметила, но Родион сразу понял, что не понравился будущему шурину, и поспешно приобнял Лилю, словно утверждая свое право на нее.
Константин опустил глаза и промолчал.
Он не задержался: поздравил Родиона и тут же простился, – только попросил Лилю проводить его на улицу.
– Ох, Котик, Котик, – цепляясь за руку брата, горестно вздыхала она. – Ты один из всей семьи меня поддерживаешь!
– Ну, началось! – невесело усмехнулся он.
– Как жаль, что ты уезжаешь, тем более на свадьбе не будешь.
– Лилька, ну это выше моих сил! – почти сердито ответил он, втихомолку радуясь, что его не будет на этой свадьбе.
Нет – лучше бы он остался, а свадьбы не было бы. Родион не понравился ему сразу, сильно не понравился, и снова почему-то вспомнилась Динара… Понятно, почему! Кажется, этот парень – птица того же полета. Но сестра так влюблена! И так храбрится, так старается держаться! Конечно, ей страшно, что пошла против отца, что одна сейчас против всех! Кем же надо быть, чтобы признать: а ведь в данной ситуации отец не так уж и не прав… Сказать такое – значит навсегда поссориться с Лилей, а Константин не мог и не хотел потерять ее дружбу.
Поэтому он приказал себе промолчать. И, успокаивая себя, подумал: «Ладно, в конце концов, существуют же разводы! Не заладится что-то – Лилька с ее характером терпеть не будет!»
Да, конечно… Но на душе было так погано, так тоскливо!
И, злясь на сестру, которая совершает такую глупость, на самого себя, который ничего не может сделать, Константин резко бросил:
– Я на пределе! У меня и так всего полчаса, чтобы попрощаться с предками и мчаться за получением нового назначения. Приказы даже я не обсуждаю!
– Но мы же будем всю ночь гулять! Может, успеешь? – робко взмолилась Лиля.
– Да ночью я уже буду идти на бреющем полете к новому месту назначения!
Лиля жалобно вздохнула, смиряясь, и тихонько спросила:
– Как думаешь, мама с папой придут на свадьбу?
– Эх! – не выдержал Константин. – Как дать бы тебе сейчас на прощанье! – И занес руку, как бы снова готовясь отшлепать.
Лиля испуганно вывернулась – и тут же бросилась ему на шею.
Постояли обнявшись, понимая, что прощаются надолго… Потом Костя отстранился, взял под козырек, повернулся и ушел.
* * *
Шульгин, прихрамывая, вышел из комнаты и приостановился, любуясь Тасей, которая причесывалась перед зеркалом.
В новом трикотажном светло-сером платье, облегающем стройную фигуру, с этой новой прической, которая ей так идет, она выглядит необыкновенно молодой и красивой.
Только очень неспокойной…
Необыкновенное волнение заставляло ее то и дело поправлять прическу и одергивать платье.
– Тася, – тихо сказал Шульгин, – ты уверена, что тебе нужно туда идти?
Варвара рассказала им о Лилиной свадьбе, и Тася места себе теперь не находила, то решая, что обязательно должна быть на этой свадьбе, то боясь Лилиной холодности или даже грубости.
Шульгин, конечно, считал, что незачем нарываться на новые неприятности:
– Будешь потом опять переживать, по ночам не спать!
Помог ей надеть кофточку в тон платью, поцеловал, надеясь своей мягкой настойчивостью переубедить ее.
Куда там!
– Будь что будет, – решительно сказала Тася. – Лиля моя дочь, и сегодня она выходит замуж. Я же не могу это пропустить, правда?
– Ладно, – отозвался Шульгин хмуро. – Ну а я пошел.
Ему пора было на работу.
В дверях обернулся:
– Только обещай мне – не плакать! Лады?
Она неуверенно улыбнулась, поправила ему галстук:
– Давай иди уж! Опоздаешь на свое совещание, товарищ начальник.
И чмокнула его в щеку.
– Ну, если я раньше освобожусь, приеду к вам, – сказал Шульгин, у которого мигом улучшилось настроение.
Тася улыбнулась ему вслед и побежала в прихожую – одеваться.
В загс она пришла вместе с Варварой – одной-то страшно было!
На ступеньках толпились пары, все немножко похожие друг на друга: девушки в белом, парни в черном, у всех вытянутые, напряженные, чуточку испуганные лица…
Такой же была и Лиля. Наверное, с перепугу или решив не портить такой важный в своей жизни день, она встретила Тасю вполне миролюбиво, даже приветливо. И Тася, и Варвара принесли лилии – такие же, как те, которые когда-то росли на клумбе возле Дома с лилиями. У Варвары они были розовые, яркие: эти когда-то звались Маргаритками. Тася их ненавидела, поэтому нарочно выбрала белые лилии. Правда, она так растерялась, что забыла вручить букет невесте: только смотрела, смотрела на нее…
Тася уже знала от Варвары, что Говоров выгнал Лилю, в чем та была, что на свадьбу она надела платье, которое ей шили для выпускного. Оно было нежное, красивое, сразу видно – из дорогой ткани, но совсем не столь пышное, роскошное и белокипенное, как на других невестах. На платье Лиля накинула светлое легкое пальтишко: видимо, нарочно купила, чтобы не портить радостную картину своим обычным, черным, – слишком мрачным для этого дня.
Тася с любопытством поглядывала на жениха, своего, собственно говоря, зятя. Красивый парень, ничего не скажешь, и взрослый, уверенный в себе. Даже хорошо, что намного старше Лили: Тася по себе знала, как это замечательно, когда муж старше жены. Особая заботливость, особые отношения, особая ответственность…
«Любил бы он Лилечку, как меня Дементий любит», – пожелала она от всей души.
– Ну что, пора! – сказал Родион, и голос его дрогнул от волнения. – Наша очередь. Готова, Лилия Говорова?
Лиля растерянно, даже испуганно моргнула – но тут же бодро отрапортовала:
– Всегда готова! – И, повернувшись к Варваре, шепотом призналась: – Только тревожно как-то!
– Когда сильно любишь, – сказала Тася, – все тревоги со временем превращаются в радость!
Лиля взглянула Тасе в глаза и слабо улыбнулась.
– Так что тревожься, тревожься, девочка! – засмеялась Варвара. – Можешь даже поплакать, потому что все невесты плачут.
– Не буду, – покачала головой Лиля и засмеялась, целуя Варвару. – Ну зачем же?
– А это к счастью! – пояснила та.
Внезапно раздался автомобильный сигнал.
Тася оглянулась…
Это была машина Говорова. Светлая «Волга»… Неужели Михаил все же приехал на свадьбу дочери?
