Чарли отбросила волосы со лба Тома, и отблески вечернего солнца заплясали в глубине его синевато-серых глаз. Он не выглядел на тридцать восемь лет, и она тоже не ощущала, что ей уже тридцать шесть. Чарли чувствовала себя лет на десять, а то и на двадцать моложе. Казалось, совсем недавно она впервые увидела эти улыбающиеся глаза и уставилась в них с липкого ковра, на котором растянулась в том злополучном кафе. «Привет», — невозмутимо сказала она тогда незнакомцу, а потом неловко поднялась, наступив на его сверкающие модные ботинки. Ей было всего шестнадцать.
«Святой Георгий и дракон» оказался старым постоялым двором, при котором имелся трактир. Стеклянная дверь пестрела стикерами с рекламой пива. Сертификат в рамочке на стене сообщал, что владельцем заведения является Виктор Лэббин.
Когда они вошли внутрь, работяги, сидевшие за столом, прекратили смеяться и внимательно посмотрели на новых посетителей. Но затем один из них что-то сказал, и раздался новый взрыв хохота. Стоявший у стены одинокий музыкальный автомат мигал разноцветными огнями, каждые несколько секунд повторяя отрывок одной и той же мелодии. Аудитория состояла из старой английской овчарки, лежавшей на полу и сонно наблюдавшей за автоматом, словно скучающий импресарио на прослушивании.
Все помещение, с массивными деревянными балками и низким, пожелтевшим от времени потолком, было насквозь прокурено. На стене, рядом с мишенью для метания дротиков, висели старинные сельскохозяйственные орудия. Чарли осмотрелась. Старого образца краны-помпы для разлива пива, кресло у незажженного камина. Возле мишени было пришпилено объявление о распродаже всякой всячины.
В одном из трех посетителей у дальнего конца стойки бара Чарли узнала Хью Боксера, их соседа.
— Привет! — Он отсалютовал ей, приподняв короткую трубку.
На Хью были мятая рубашка в клетку и вязаный галстук. Дружелюбная улыбка все время играла на его бородатом лице, хотя еще при знакомстве Чарли почувствовала, что перед ней человек сильный духом и властный.
Чарли познакомила его с Томом, и Боксер, заказав обоим выпивку, представил их своим собеседникам, супругам по фамилии Гарфилд-Хэмпсен, которые жили в самом конце их улочки, в доме из красного кирпича, с античными колоннами вокруг бассейна. Джулиан Гарфилд-Хэмпсен, облаченный в модную полосатую рубашку с текстильными запонками-узелками, высокий, краснолицый, с громовым голосом, постоянно приглаживал свои красивые волосы. По всей вероятности, он был ровесником Тома, но выглядел лет на десять старше.
— Как здорово, что на нашей улочке появилась еще одна молодая пара! — произнесла его жена Зои тихим, но звонким голосом. Она говорила медленно, старательно выговаривая слова, словно школьница на уроке дикции. Это была та самая блондинка, которую Чарли видела выходящей из конюшни в бикини и высоких сапогах. — Мы с Джулианом всегда обожали Элмвуд-Милл, — добавила она.
— Да, нам он тоже очень понравился, — кивнула Чарли.
— Дом просто супер! Мы бы и сами его купили, но он расположен в низине, и зимой там мало солнца.
— Ваш коктейль. — Хью Боксер передал Чарли бокал. — А для супруга пинта лучшего пива из запасов Вика.
— Ваше здоровье! — Том поднял кружку, разглядывая темный горький напиток, затем отпил немного и одобрительно кивнул хозяину заведения.
Трактирщик, коренастый, сурового вида мужчина с редкими черными волосами, поначалу никак на это не отреагировал. Но через некоторое время нагнулся, чтобы взять из маленькой алюминиевой раковины высокий стакан, и бесстрастно поинтересовался:
— Вы крикет любите?
— Ну да, играю немного, — ответил Том с удивлением.
Виктор протер стакан салфеткой и сказал:
— В ближайшее воскресенье, в десять утра, в Элмвуд-Грине проводится благотворительный матч: мы против Родмелла, а у нас в команде как раз двух человек не хватает.
— Да я уж несколько лет не играл, совсем потерял форму.
— Предпочитаете быть боулером или бэтсменом?
[2]
— У меня лучше получается орудовать битой.
— Ясно. Так я запишу вас на игру?
— Ну, я, вообще-то, не… хм…
Однако хозяин трактира уже достал ручку:
— Как ваша фамилия?
— Уитни, — ответил Том. — Но у меня совсем нет снаряжения.
— Вас тут мигом возьмут в оборот, — вставил Хью. — И месяца не пройдет, как вас включат во все комитеты.
— Виола Леттерс отвечает за чай, — продолжал Вик. — Она с вами свяжется, миссис Уитни. Надеюсь, вы ей поможете?
— Хорошо, — несколько ошеломленно ответила Чарли, но заставила себя улыбнуться.
— А поужинать у вас можно? До скольки вы открыты? — Том жадно запустил пальцы в большую чашу с арахисом на стойке бара.
— Ресторан вон там, — показал хозяин. — Прием заказов заканчивается без четверти десять.
Том сгреб еще порцию орешков и отправил в рот. У них оставалось полчаса.
— Джулиан тоже играл в прошлом году в крикет, но ужасно ушиб плечо, — сказала Зои и спросила у Чарли: — А сколько у вас детей?
— Да пока что ни одного. — При этом вопросе Чарли всегда краснела. — Мы… мы надеемся здесь обзавестись потомством.
— Здорово! — ответила Зои, но выражение ее лица говорило совсем другое: «Это в вашем-то возрасте?!»
У самих Гарфилд-Хэмпсенов было трое детей: Орландо, Гервейс и Камилла. Джулиан (по-домашнему Джу-Джу) занимался разработкой компьютерных программ. Зои увлекалась конным спортом. И все у них было просто супер.
Чарли перехватила взгляд Хью Боксера и поинтересовалась:
— Это ваш старый «ягуар» припаркован снаружи? Том влюбился в него с первого взгляда. Он обожает ретроавтомобили.
— Скажите ему, пусть заходит в любое время, когда дверь мастерской открыта. Я сейчас как раз ремонтирую очаровательный старый «бристоль». — Он легонько постучал трубкой о край керамической пепельницы, и в этом звуке ей послышалось что-то уютное. Хью коснулся лба тыльной стороной массивной ладони. — А сегодня вечером душновато.
Чарли была абсолютно с ним согласна.
— Небо все в тучах. Синоптики обещали грозу.
Хью Боксер раскурил трубку и сделал несколько глубоких затяжек, а потом, помахав рукой, погасил спичку. Под ногтями у него все еще была густая смазка.
— Это что же, у вас бизнес такой, старые автомобили? — спросила Чарли.
Он вынул изо рта трубку и выпустил из ноздрей дым, окутавший его плотным облаком.
— Нет. Я занимаюсь этим для души. А на жизнь совсем другим зарабатываю. — Он глотнул виски, покачивая рюмку в руке.
