Этот кадр может быть единственной смешной шуткой фильма, но присутствие Турман излишне: она подчеркивает то, что мы и так уже знаем об Эммете, чей эгоизм в основном пропитывает картину. Пенн погружен в однообразную структуру фильма, однако его игра бесподобна. Он, как Кейт Бланшетт в «Жасмин» около 14 лет после этого углубляется, в одну из алленовских по-настоящему потерянных душ. Конец фильма представляет собой черную жемчужину, там Эммет понимает, что совершил ошибку с Хэтти, он разыскивает ее и узнает, что она вышла замуж. «Счастливо?» — спрашивает он и мгновение не может подобрать слов. Последнее, что мы видим о нем — это его попытка впечатлить Гретхен Мол на железнодорожных путях своим исполнением Sweet Sue, а потом он вдребезги разбивает свою гитару. На это изображение накладывается информация, что Эммет впоследствии исчез с глаз публики, но записал свои лучшие песни. «В нем что-то раскрылось, говорит сам себе Аллен через одну из говорящих голов. — К счастью, у нас остались его последние записи. И они абсолютно прекрасны».
Это звучит, как эпитафия, созданная им самим для него самого. Аллен появляется лишь на мгновение, для человека, который провел большую часть своей карьеры на экране, он исчезает слишком быстро. Его след сложнее найти благодаря шквалу отпирательств и уловок, которые он любит бросать в лица слишком заносчивых журналистов. Но время от времени он проливает свет на свою персону, и этот свет такой поразительный и ясный, как мимолетное появление йети. Внезапно, вот и он. «Сладкий и гадкий» — это такая работа, в которой есть грустно-сладкая боль перед финальным затемнением, что не характерно для работ Аллена. Он сделал огромное усилие, чтобы сбалансировать свой тон между восхищением к искусству и разочарованием в том, что показать художника искренне можно только при помощи драматической интриги. Как бог, он присутствует во всем, отсутствуя. Его агностицизм меньше находится в долгу у теологических воззрений, чем у профессионального вызова.
Мелкие мошенники
2000
«Мелкие мошенники» был первой из четырех идей, выуженных из прикроватной тумбочки Аллена для DreamWorks. «Я думал, что я обязан начать работу над некоторыми из этих идей, потому что я становлюсь старше, и кто знает, что со мной произойдет? Я не хочу, чтобы они лежали в ящике нереализованными, неиспробованными великолепными комедийными идеями, которые я так и не испробую». По правде сказать, фильм появился больше из-за готовности Аллена удовлетворить свою новую студию. Она была впечатлена прокатными успехами «Муравья Антца», в которой он озвучивал героя, и подписала с ним контракт на 4 фильма, но только на комедии, деньги на свои серьезные фильмы он мог брать в другом месте. Во многих смыслах фильмы, которые он делал для DreamWorks: «Мелкие мошенники», «Проклятие нефритового скорпиона», «Голливудский финал», «Кое-что еще» знаменуют если не нижайшую точку его комедийно писательской карьеры, то период вынужденного празднества драматурга, чья комедийная муза начала увядать.
«Мелкие мошенники» — лучший из этих четырех. Это живое эксцентрическое дурачество о преступниках-идиотах, которое в каком-то смысле похожи на «Хватай деньги и беги». Сюжет фильма появился после прочтения Алленом истории о банде воров, которые прорыли туннель в ювелирный магазин из магазина, который они арендовали по соседству. А что если ограбление не получится, но они убьют кого-то из магазина по соседству, который они сняли? «Мне по-прежнему казалось, что у меня была лишь половина истории, — сказал он. — И я начал размышлять, а что будет дальше? Они станут миллионерами. Но им будет не хватать собачьих бегов и телевизора. В действительности они хотят обычной жизни и счастья от того, что они есть друг у друга. А ведь это как раз то, что они потеряют, когда станут богатыми, так что все это внезапное богатство делает их очень несчастными».
Ничтожный вышедший из тюрьмы Рэй Уинклер становится посудомойщиком, он вынашивает план ограбить банк из помещения, которое находится в двух домах от него. Арендованное здание становится кондитерской. Трейси Уллман играет его жену Френчи, бывшую стриптизершу из Нью-Джерси, которая печет печеньки со своей легкомысленной кузиной Мэй (Элани Мэй). Добавьте к этому Джона Ловитца и Майкла Рапапорта в составе туповатой банды Рэя, и у вас будет достаточно высококлассная группа уморительных актеров, собранных под одной крышей — чего стоят только фразочки Уллман. Каждая сцена напичкана оскорблениями и нападками, так как Аллен заставляет своих дураков накидываться один на другого, пока сюжет запинается сам об себя в течение серии спиралевидных полос постепенно снижающейся эффективности. Выпечка Френчи начинает пользоваться невероятным спросом, и в течение года банда превращает кондитерскую в мультимиллионную франшизу. И тут появляется Хью Грант в роли арт-дилера, который должен превратить Френчи в культурную женщину, в то время как Рэй пускается в новое ремесло, становясь вором драгоценностей. И у нас появляется не столько сюжет, сколько поток хороших идей, которым не хватает комедийного места. Мэй практически крадет картину при помощи длительной болтовни о погоде, чтобы отвлечь внимание от кражи Рэя — небольшая ария ветрености. На самом деле ее голова не сильно задействована. «Я просто говорю все, что у меня на языке», — говорит она.
«Вы никогда не услышите, чтобы люди говорили о писателе, художнике или скульпторе: „Вы знаете, это чудесно, у него есть полный контроль над своей работой“».
Мэй такая забавная, а ее связь с Алленом такая тесная, что можно лишь сокрушаться о том, что это их единственная совместная работа. «Она всегда приходила вовремя, она знала свои реплики, она могла креативно импровизировать и была к этому готова, — сказал Аллен о работе с легендарной комедианткой. — Если ты не хотел, чтобы она что-то делала, она этого не делала. Она мечта. Она полностью в твоих руках. Она гениальна, а я не часто использую это слово. В ее голосе есть все». Если «Мелкие мошенники» изобилует жизнью, и неважно, находятся ли на экране они оба, оставшиеся фильмы Аллена для DreamWorks покажут, насколько ему сложно создать такое взаимопонимание на экране.
Проклятие нефритового скорпиона
2001
«Я сильно сожалел об этом и был смущен», — говорил Аллен о «Проклятии нефритового скорпиона». Это его наиболее явное любовное послание эксцентрическим комедиям и детективным сюжетам джазовой эпохи. Этот фильм является очевидной попыткой стилизации после «Теней и тумана» — и он имеет такие же результаты. «Я подвел необыкновенно одаренных актеров. У меня была Хелен Хант, которая является превосходной актрисой и комедианткой. У меня был Дэн Эйкройд, которого я считал просто уморительным. У меня был Дэвид Стайерс, который у меня уже снимался и был великолепен. Элизабет Беркли была замечательной. И фильм пользовался успехом заграницей, но не так успешен был он здесь. Но я, с моей личной точки зрения, чувствую, что, может быть, это худший фильм из всех моих фильмов, хотя на эту роль есть много кандидатов».
Преувеличение. Идея фильма пришла ему в голову около 40 лет назад, когда он писал для телевидения. Аллен играет остроумного следователя страховой компании, который под гипнозом совершает ряд краж, о которых он впоследствии не помнит, и он не понимает, что сам является вором, которого ищет. Сюжет с гипнотизером разработан изобретательно, в нем есть чудесная игра Шарлиз Терон в роли платиновой роковой блондинки, которая только что сошла с экрана «Глубокого сна». Но в фильме есть один неправильно подобранный актер — сам Аллен в главной роли С. В. Бриггса. Изначально Бриггс был частным детективом, но, когда Аллен понял, что сам сыграет главную роль, он поменял его на следователя страховой компании, но даже этого было недостаточно. Игра Аллена, которая должна держать картину, неудовлетворительно перемещается от традиционной аленновской клоунады к попытке сыграть крутого парня — это «Сыграй это снова, Сэм» с Алленом в роли Богарта.
