Перед сном Марвел вспоминала события дня, разговор с ректором, посещение ателье. Некоторые моменты показались ей странными. Надо бы завести дневник и начать записывать обо всех подозрительных вещах. О той же лире Люси из салона одежды или секретной комнате Агнуса, о которой все шепчутся, но толком рассказать не могут. Вспомнив о дневнике, она поднялась с постели и подошла к подоконнику, согнав с него недовольного Ара. Кот опять пришел в гости, и хронометр запечатлил зверя. Правда, не в движении, а единой картинкой. Но это уже удача. Значит, прибор работает, нужно лишь его усовершенствовать.
Потянув на себя тяжелый подоконник, Марвел сдвинула его и просунула руку в узкую щель, нащупав тетрадь. Достав ее, она принялась перелистывать пустые листы. Неожиданно из тетради выпала записка. Девушка подняла лист и прочитала: «Жду тебя в полночь в третьей пещере алхимиков. Никому не говори, иначе пойдут слухи, а тебе они ни к чему. Герман Пирс». Внутри все оборвалось. Получается, Алегрию Вудсток в пещеру заманил Пирс?
Студентка спрятала записку в тайник, решив, что там ее никто не найдет. И задумалась над тем, что же теперь делать. Можно показать послание полиции, но Марвел была уверена, что Пирс выкрутится. Та же Онория и Арманьяк будут выгораживать родственника, утверждая, что записку подделали и Пирса хотели подставить. Вздохнув, адептка Уэлч вновь принялась листать пустые страницы. Бросив взгляд на светильник под потолком, она вытянула руку, поднося тетрадь как можно ближе к свету. И с удовлетворением заметила, как на странице проявляются расплывчатые буквы. Ее догадка оказалась верна: Алегрия использовала специальные чернила, проявляющиеся при искусственном освещении или при нагревании. Но радость была недолгой, и через какое-то время девушка разочарованно вздохнула: проявившиеся буквы были тусклыми и расплывчатыми, не прочитать ни строчки. Вспомнив, что в шкафу на нижней полке стояла горелка, Марвел решила ею воспользоваться. Она еще в первый день убрала с тумбочки лампу с пряно-пахнущим составом вместо керосина. Очевидно, Алегрии нравился подобный аромат, а вот Марвел такая экзотика была ни к чему. В резервуаре оставалась горючая жидкость, и адептка направила на нее искры, что сорвались с кончиков пальцев. Фитилек загорелся, а Марвел повернула колесико стрелкой вниз, регулируя яркость. Она поднесла тетрадь к лампе, раскрывая страницы. И вдруг стали ярче и четче. Конечно же! Аля была не только артефактором, но и талантливым алхимиком. Об этом ей говорила Марина. Наверняка Алегрия смогла разработать уникальные чернила, которые проявлялись при нагревании специальной смеси. Лишний раз Марвел убедилась в том, что адептка Вудсток в ту роковую ночь никак не могла допустить ошибки в алхимических опытах.
Проделав тот же трюк с другими страницами, Марвел теперь могла прочитать дневник. Погасив лампу, адептка удобно устроилась на кровати, а кот разлегся рядом и с выжиданием поглядывал то на тетрадь, то на Марвел. Девушка неспешно пролистывала страницы дневника, отмечая, что Аля постоянно обращается к какому-то Тину. Студентка-артефактор советовалась с ним, делилась сокровенным, рассказывала об учебе и даже приводила примеры алхимических формул. Написано было немного: дневник вели лишь с сентября. Некоторые опыты Алегрия описывала слишком подробно, из чего Марвел сделала выводы, что Тин прекрасно разбирался в артефакторике и алхимии. Кот подполз ближе, принюхался к тетради, а затем зарычал.
– Тише ты! А то тебя обнаружат соседки, а я пока не знаю – хорошо это или плохо. – Ар бросил на Марвел виноватый взгляд, а она погладила зверя за ушком. – Ты ведь знал Алегрию, так? Это же к ней ты приходил лакомиться?
Кот фыркнул, словно подтверждая ее догадку.
У Марвел слипались глаза, и она уже с трудом вчитывалась в строчки. А ведь утром важное мероприятие – гонки, и надо бы выспаться. Но любопытство взяло свое, и она решила прочитать еще одну страничку, самую последнюю. Все остальное она изучит завтра вечером: внимательно, не пропуская ни слова.
Последняя запись была сделана размашистым почерком. Очевидно, Алегрия торопилась. Не на ту ли самую встречу с Пирсом? Аля писала: «Тин, сегодня не смогу подробно описать свой день в академии, я вынуждена бежать, знакомый студент прислал записку с просьбой о встрече. Как же я ошибалась на его счет. Думала, он пустой и напыщенный любитель развлечений. Представляешь, сейчас нас с ним связывает тайна. Завтра обязательно напишу все подробности. Кажется, у меня получилось оживить кристалл. Это именно то, о чем мы с тобой мечтали: заменить больные органы искусственными. На зимние каникулы я приеду домой, и мы сравним результаты. Кстати, наша магистр алхимии выходит замуж, и место будет вакантным. Может, попробуешь подать документы? Тогда мы сможем быть рядом. Люблю тебя. Аля».
Марвел несколько раз перечитала эти строки, но так ничего и не поняла, кроме того, что в тот злополучный вечер адептка Вудсток отправилась на встречу с Пирсом, и что Германа и Алегрию объединяла общая тайна. Странно, она признается этому Тину в любви и в то же время так свободно пишет о встрече с другим. Либо это очень высокие отношения, либо Марвел что-то не так поняла. Сейчас она устала и вряд ли разгадает ребус. Но чуть позже обязательно докопается до истины и узнает причину смерти Алегрии Вудсток, чего бы ей это ни стоило.
Глава 13
Дирижабли «Акула», «Черный вихрь» и «Красная фурия» уже заняли воздушные коридоры, и теперь разрешения на вылет ждала команда «Чайки». Металлический решетчатый прибор со встроенным кристаллом связи моргнул серебристой вспышкой, послышался сиплый, искаженный голос декана Эштона:
– Борт «Чайка», как слышите? Даем разрешение на вылет, следуйте в четвертый коридор согласно координатам.
Капитан Фрайберг переглянулся с механиком Манкиным и вторым пилотом Уэлч, потянул за рычаг на панели, нейтрализуя действие пристыковочных артефактов, и дирижабль плавно отчалил от башни.
– Еще раз повторяю задание, – прохрипел Фредерик Эштон. – Экипажи, каждый по своему воздушному коридору, должны добраться до места назначения, сбросить на платформу груз и вернуться к причальной башне академии. Учитываться будут не только скорость выполнения задания, но смекалка и слаженность работы команды. Всем ясно?
– Да! Так точно! Понятно, – подтвердили члены экипажа «Чайка», наверняка, как и другие студенты, голоса которых они не слышали.
В переговорном устройстве раздалось шипение, и серебристое свечение исчезло. Эрик потянулся к навигационному прибору, их с Марвел новой разработке. Капитан активировал устройство при помощи кода, и на зеркальной поверхности панели отразились тонкие продольные линии и разноцветные огни.
– Это наш? – Марвел указала на белый огонек.
– Да. – Эрик пояснил: – Красный для «Фурии», синий для «Акулы» и серебристый для «Вихря».
– Вот для чего ты устанавливал маячки на дирижаблях, – раздался позади голос Манкина. – Что за механизм?
– Навигационный. Наподобие небесной карты в рубке декана Моргана. Марвел на днях придумала, как реализовать, а я подхватил идею и довел до ума, – довольно улыбнулся Фрайберг. Манкин нахмурился и хотел что-то возразить, но Эрик продолжил: – Правда, накопитель энергии немного сбоит. Но если сегодня отработает как надо, продемонстрируем Шпицу.
