– И сыновья были с ним? – спросил Хоуи. – Двоюродные братья Клода?
– Да, сэр. Они сами работали на полставки в экскурсионном бюро и сразу примчались, как только узнали. Известие распространилось мгновенно, и многие местные вызвались помочь в поисках. Поначалу казалось, что никаких проблем быть не должно. Спасатели слышали голоса потерявшихся мальчиков и точно знали, в какой из тоннелей они забрались. Когда посветили туда фонарем, там лежала пластмассовая фигурка вождя Ахиги, которую мистер Джеймисон купил кому-то из сыновей в сувенирной лавке. Видимо, выпала из кармана, когда парнишка полз по тоннелю. Как я уже говорила, близнецов было слышно, но никто из взрослых спасателей просто физически не помещался в такой узкий лаз. Они даже Ахигу забрать не смогли, не дотянулись. Они кричали мальчишкам, чтобы те шли на звук голосов, а если в тоннеле нельзя развернуться, чтобы просто ползли задним ходом. Они светили в тоннель фонарями, и сперва им казалось, что голоса потерявшихся близнецов стали громче, вроде как мальчики приближались, но потом голоса начали затихать и звучали все тише и тише, пока не умолкли совсем. Лично мне кажется, что они изначально были не так уж близко, как думали спасатели.
– Каверзная акустика, – сказал Юн.
– Sí, señor. И тогда Роджер сказал, что надо проверить другой вход в пещеры, со склона Ахиги, который он хорошо изучил по своим прежним спе-ле-оло-гическим вылазкам. И действительно: на той стороне они снова услышали близнецов, четко и ясно как день. Быстренько сбегали за снаряжением, взяли веревку и фонари и отправились вызволять пацанов. Вроде бы правильное решение, но в итоге оно привело их к погибели.
– Что случилось? – спросил Юн. – Вы знаете? Кто-нибудь знает?
– Как я уже говорила, эти пещеры – тот еще лабиринт, в котором сам черт ногу сломит. Один из спасателей остался снаружи, чтобы травить и, если понадобится, надвязать веревку. Это был Ив Бринкли. Он потом почти сразу уехал из Мэрисвилла. Перебрался в Остин. Совершенно убитый горем, но хотя бы живой. А все остальные… – Люба тяжко вздохнула. – Так и сгинули в этих пещерах.
Ральф представил себе эту жуткую смерть, и ему стало страшно. По-настоящему страшно. Судя по лицам всех остальных, они сейчас думали о том же самом.
– Когда от большого мотка веревки оставалась последняя сотня футов, Ив услышал какой-то грохот. Он говорил, это было похоже на взрыв петарды в унитазе, закрытом крышкой. Видимо, какой-то придурок решил пальнуть из ружья в надежде, что потерявшиеся мальчишки придут на звук, и в пещере случился обвал. Не знаю, кто это сделал, но точно не Роджер. Ставлю хоть тысячу долларов, что не Роджер. Он, конечно, был знатным придурком, но все-таки не настолько, чтобы стрелять из ружья в пещере, где пуля может отрикошетить куда угодно.
– И где от громкого звука может обвалиться часть потолка, – добавил Алек. – Как в горах, где звук выстрела может вызвать лавину.
– Значит, их раздавило, – сказал Ральф.
Люба вздохнула и поправила трубку в носу.
– Нет. Может, было бы лучше, если бы раздавило. По крайней мере это было бы быстро. Но люди, ждавшие в главном зале – в Чертоге звука, – слышали, как они звали на помощь. Точно так же, как те потерявшиеся близнецы. К тому времени там собралось уже человек шестьдесят или семьдесят. Все хотели помочь. Мой Джордж тоже рвался туда – все-таки среди тех, кого завалило, были его родной брат и племянники. Я сначала пыталась его удержать, но в итоге сдалась. Я, конечно, пошла вместе с ним. Чтобы быть уверенной, что он не наделает глупостей и не полезет, куда не надо. Это бы точно его убило.
– И когда это произошло, – сказал Ральф, – Клод был в колонии?
– В Гейтсвиллском трудовом интернате, кажется, так он назывался. Но по сути, в колонии, да.
Холли достала из сумки блокнот с желтыми разлинованными страницами и что-то сосредоточенно в нем писала.
– Когда мы с Джорджем добрались до Провала, уже стемнело. Там довольно большая стоянка, но она была переполнена. У главного входа в пещеру установили прожекторы на столбах, и подогнали какие-то грузовики, и люди носились туда-сюда, и впечатление было такое, будто там снимают фильм. Новый отряд спасателей вошел в пещеры через вход Ахиги. У них были каски, и мощные поисковые фонари, и специальные куртки вроде бронежилетов. Они шли по веревке и добрались до завала. Идти пришлось долго, местами сквозь полузатопленные участки. Завал разбирали всю ночь и половину утра. Но к тому времени крики о помощи прекратились.
– Как я понимаю, ваш деверь и его отряд не дождались спасателей? – сказал Юн.
– Нет, не дождались. Наверное, Роджер – или кто-то другой – решил, что знает дорогу к главной пещере. Или, может быть, они боялись, что обвал повторится. Трудно сказать. Но они отмечали свой путь. По крайней мере вначале. Оставляли отметки на стенах, бросали на пол монетки и кусочки бумаги. Кто-то даже бросил свою карточку из боулинг-клуба в Типпите. Еще одна отметка, и ему полагалась бы бесплатная партия. Об этом писали в газете.
– Как Гензель и Гретель с их хлебными крошками, – задумчиво произнес Алек.
– А потом все следы оборвались, – сказала Люба. – Прямо посреди тоннеля. Никаких больше отметок на стенах, ни монеток, ни шариков смятой бумаги. Ни с того ни с сего. Оборвались – и все.
Как те следы на песке в истории Билла Сэмюэлса, подумал Ральф.
– Второй поисковый отряд пошел дальше. Они долго ходили, звали пропавших, размахивали фонарями, но никто не ответил. Репортер из остинской газеты потом беседовал с теми, кто был в этой второй спасательной группе, и все они говорили одно и то же: слишком много тоннелей и ответвлений, и все ведут вниз и вглубь, некоторые – в тупик, некоторые – к колодцам сплошной темноты. Кричать было нельзя, чтобы опять не случился обвал, но кто-то все-таки крикнул, и, конечно, кусок потолка обвалился. Тогда-то они и решили, что пора выбираться наружу.
– Но ведь они не оставили поиски после первой попытки, – сказал Хоуи.
– Разумеется, нет. – Люба достала из холодильника еще одну банку колы, открыла ее и наполовину осушила одним глотком. – В горле совсем пересохло. Я отвыкла так много говорить. – Она проверила свой кислородный баллон. – И кислород почти на исходе. Но у меня есть запас. В ванной, в аптечке, среди чертовой кучи медикаментов должен быть еще один. Если кто-то его принесет, буду очень признательна.
Эту задачу взял на себя Алек Пелли, и Ральф вздохнул с облегчением, когда стало ясно, что Люба не собирается закуривать, пока Алек меняет баллоны. Как только кислород снова начал поступать, Люба возобновила рассказ:
– Поиски продолжались годами, вплоть до землетрясения в две тысячи седьмом. Потом все свернули. Решили, что слишком опасно. Землетрясение само по себе было не очень сильным, три-четыре балла. Но пещеры, они же хрупкие. Чертог звука выстоял, хотя с потолка сорвалось несколько сталактитов. Часть тоннелей обрушилась. Галерея навахо обрушилась точно. После землетрясения Мэрисвиллский провал закрыли. Главный вход заколочен и опечатан, и вход Ахиги, я думаю, тоже.
