– Мы скажем Клоду и Любе, что сначала нам надо заехать в Типпит, потому что… э… даже не знаю. Еще что-то купить в «Хоум депо»?
– Неубедительно, – сказал Хоуи.
Алек спросил:
– Ты не помнишь, как зовут того полицейского, который приезжал к Клоду в Мэрисвилл?
Ральф не помнил, но все было записано в его заметках на айпаде. Порядок есть порядок, даже если гоняешься за фантастическими чудовищами.
– Его зовут Оуэн Сайп. Младший сержант Оуэн Сайп.
– Хорошо. Мы скажем Болтону и его маме… А это практически то же самое, что сказать чужаку напрямую, если он и вправду способен проникать в мысли Клода. Так вот, мы им скажем, что тебе позвонил младший сержант Сайп и сообщил, что полицией Типпита разыскивается человек, приблизительно подходящий под описание Клода Болтона, по обвинению в ограблении, или в угоне автомобиля, или, может быть, в краже со взломом. Юн сможет подтвердить, что Клод этой ночью был дома…
– Не сможет, если он спал в беседке, – возразил Ральф.
– Хочешь сказать, он не услышал бы, как Клод заводит свой драндулет со сдохшим глушителем, который давно пора заменить?
Ральф улыбнулся:
– Согласен.
– В общем, мы скажем, что сначала нам надо заехать в Типпит, выяснить, что там и как, и если это вообще не по нашему делу, мы спокойно вернемся во Флинт-Сити. Как вам такой вариант?
– Замечательно, – сказал Ральф. – Главное, чтобы Клод не заметил эти каски и фонари.
15
Уже в двенадцатом часу ночи Ральф лежал на скрипучей кровати в своем гостиничном номере и никак не мог заставить себя выключить свет. Прежде чем ложиться в постель, он позвонил Дженни, и они проговорили почти полчаса: немного о деле, немного о Дереке, но в основном просто о пустяках. Потом он попытался посмотреть телевизор, памятуя о полуночных проповедниках Любы, которые, как он надеялся, заменят ему снотворное – или хотя бы помогут остановить бешеную гонку мыслей, – но телевизор даже не включился. Вернее, включился на заставке: «НАШИ СПУТНИКОВЫЕ КАНАЛЫ ВРЕМЕННО НЕ РАБОТАЮТ. БЛАГОДАРИМ ЗА ТЕРПЕНИЕ».
Он уже потянулся к лампе на тумбочке, чтобы все-таки выключить свет, и тут раздался тихий стук в дверь. Ральф уже было взялся за ручку, но потом передумал и посмотрел в глазок. Как оказалось, без толку. Глазок был плотно забит то ли грязью, то ли вообще непонятно чем.
– Кто там?
– Это я, – произнесла Холли голосом таким же тихим, каким был ее стук.
Ральф открыл дверь. Футболка Холли была не заправлена в джинсы, пиджак, который она набросила на плечи, спасаясь от ночной прохлады, нелепо перекосился на одну сторону. Поднявшийся ветер растрепал ее короткие седые волосы. В руках она держала айпад. Ральф вдруг осознал, что стоит перед ней в одних семейных трусах, и прорезь на ширинке наверняка разошлась. Ему вспомнилась фраза из детства: А у тебя есть разрешение на торговлю хот-догами?
– Я вас разбудила, – сказала Холли.
– Нет, я не спал. Заходите.
Она замялась, но все-таки вошла в номер и уселась на единственный стул, пока Ральф натягивал джинсы.
– Вам обязательно надо поспать, Холли. Вид у вас очень усталый.
– Да, я устала. Но иногда так бывает, что чем сильнее устаешь, тем труднее заснуть. Особенно когда тебя что-то тревожит.
– А снотворное не помогает?
– Снотворное не рекомендуется принимать одновременно с антидепрессантами.
– Понятно.
– Я собрала информацию. Иногда поиски в Интернете помогают заснуть. Я начала с газетных статей о трагедии в Мэрисвиллском провале, о которой нам рассказала миссис Болтон. Статей было много. И о самом происшествии, и о его предыстории. Я подумала, вам это будет интересно.
– Это нам как-то поможет?
– Думаю, да.
– Тогда интересно.
Ральф сел на кровать, и Холли сдвинулась на самый краешек стула, плотно сжав колени.
– Хорошо. В своем рассказе Люба не раз упомянула вход Ахиги. И сказала, что один из близнецов Джеймисонов обронил пластмассовую фигурку вождя Ахиги. – Она включила айпад. – Этот снимок был сделан в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом.
На фотографии с эффектом сепии был изображен благородного вида индеец, стоявший в профиль к зрителям. Его головной убор из перьев спускался до середины спины.
– Какое-то время вождь Ахига жил с небольшой группой навахо в резервации Тигуа близ Эль-Пасо, потом женился на белой женщине и переехал сначала в Остин, где к нему относились как к человеку второго сорта, а потом – в Мэрисвилл, где его приняли в общество, когда он постригся и перешел в христианскую веру. У его жены было немного денег, и они открыли Мэрисвиллский торговый пост, который потом превратился в «Индейский мотель».
– Дом, милый дом, – сказал Ральф, обводя взглядом обшарпанный номер.
– Да. А это вождь Ахига в тысяча девятьсот двадцать шестом, за два года до смерти. К тому времени он поменял имя и стал Томасом Хиггинсом. – Холли вывела на экран следующую фотографию.
– Обалдеть. – Ральф покачал головой. – Я бы сказал, что он заделался коренным американцем, хотя тут все было с точностью до наоборот.
На снимке красовался все тот же благородный профиль, но повернутая к зрителю щека была изрезана глубокими морщинами, а головной убор из перьев пропал. Теперь бывший вождь навахо носил очки без оправы, белую рубашку и галстук.
Холли сказала:
– Вдобавок к своему торговому предприятию – единственному процветающему предприятию во всем Мэрисвилле, – вождь Ахига, он же Томас Хиггинс, обнаружил Провал и организовал экскурсионные туры по пещерам. Они пользовались популярностью.
– Но пещеры назвали не в его честь, а в честь города, – заметил Ральф. – Что характерно. Будь он хоть трижды добрым христианином и преуспевающим предпринимателем, для здешнего общества он оставался дикарем, краснокожим. Хотя, видимо, здесь к нему относились добрее, чем в Остине. Отдадим должное жителям Мэрисвилла. Давайте дальше.
Холли показала ему еще один снимок. Деревянный щит с нарисованным вождем Ахиги в индейском головном уборе и надписью снизу: «ЛУЧШИЕ ПИКТОГРАММЫ – ТУДА». Холли увеличила часть фотографии, и Ральф разглядел каменистую тропинку, ведущую сквозь валуны.
– Пещеры назвали в честь города, – сказала Холли, – и все-таки вождю кое-что досталось. В его честь назван вход на другой стороне холма. Там все было не так грандиозно, как в Чертоге звука, но Чертог напрямую соединялся с входом Ахиги. Через него сотрудники заносили в пещеры снаряжение. И это был запасной выход на экстренный случай.
– И через него же входили отряды спасателей в надежде найти другой путь к потерявшимся близнецам?
– Верно. – Холли подалась вперед, ее глаза блестели. – Главный вход не просто заколотили досками, Ральф. Его залили бетоном. Чтобы больше никто уж точно не потерялся в пещерах. Вход Ахиги – так сказать, заднюю дверь – тоже заколотили досками, но я не нашла ни одного упоминания о том, что он забетонирован.
