Голова человека с обожженным лицом и татуировками на руках была повязана желтой банданой, вероятно, скрывавшей шрамы на обезображенном черепе. Но точно ли это была бандана? А вдруг не бандана, а что-то другое? Например, недостающая рубашка? Та самая желтая рубашка, в которой Терри приехал на вокзал в Даброу?
Я совсем головой повернулся, подумал Ральф, и, может быть, так оно и было… но его подсознание (те скрытые мысли за осознанными мыслями) буквально вопило об этом уже столько дней.
Он закрыл глаза и попытался вспомнить, что конкретно видел в те последние две-три секунды жизни Терри. Некрасивая усмешка симпатичной блондинки-ведущей, глядящей на свои пальцы, испачканные в крови. Плакат с иглой от шприца и надписью: «МЕЙТЛЕНД, ДАВАЙ НА УКОЛ». Мальчик с заячьей губой. Женщина, перегнувшаяся через ограждение, чтобы показать Марси средний палец. И мужчина в жутких ожогах, как будто Бог взял большой ластик и стер ему почти все лицо, оставив только комки спекшейся плоти, кусочки непропеченной розовой кожи и две дыры на том месте, где раньше был нос, прежде чем огонь изукрасил его лицо яростными татуировками, по сравнению с которыми татуировки на руках казались бледными набросками. И сейчас, в этом воспоминании, Ральф увидел на голове обожженного человека не бандану, а что-то побольше… что-то вроде накидки, закрывавшей не только голову, но и плечи.
Да, это могла быть рубашка. Но тогда все равно остается вопрос: та ли это рубашка? Та ли это рубашка, в которой Терри мелькнул на записях видеокамер на вокзале в Даброу? И можно ли это выяснить?
Ральф решил, что, наверное, можно. Но ему потребуется помощь Дженни, которая разбиралась в компьютерах гораздо лучше мужа. И наверное, пора перестать воспринимать Ховарда Голда и Алека Пелли как врагов. «Может быть, мы на одной стороне», – сказал ему Пелли вчера на крыльце дома Мейтлендов. И возможно, Алек был прав. Очень даже возможно.
Ральф снова выехал на дорогу и погнал домой на предельной разрешенной скорости.
3
Ральф с женой сидели на кухне перед ноутбуком Дженни. В Кэп-Сити работало пять телестудий: четыре телевизионных канала и «Канал 81», вещавший через Интернет и передававший исключительно местные новости, заседания городского совета и различные общественные мероприятия (например, речь Харлана Кобена на конференции учителей, где так удачно засветился Терри Мейтленд). Репортеры от всех пяти телестудий присутствовали в понедельник у здания суда, все вели съемку, и в каждом из репортажей были общие планы толпы. Когда прозвучал первый выстрел, все телекамеры, разумеется, повернулись к Терри: к раненому Терри с окровавленной головой, который сперва оттолкнул жену с линии огня, а после третьего выстрела он упал и уже не поднялся. К тому моменту камера Си-би-эс уже отключилась – именно эту камеру Ральф разбил своей пулей, когда кто-то толкнул его под руку. В результате чего оператор лишился глаза.
Они просмотрели все записи дважды. Дженни повернулась к мужу, сжав губы в тонкую линию. Она ничего не сказала. Ей и не надо было ничего говорить.
– Давай еще раз посмотрим «Восемьдесят первый канал», – сказал Ральф. – Там все смазано после стрельбы, но до стрельбы у них были лучшие общие планы.
– Ральф. – Дженни прикоснулась к его руке. – С тобой все в…
– Да, со мной все в порядке. – На самом деле это была неправда. У него было такое чувство, словно мир опрокинулся и он сейчас опрокинется вместе с ним, соскользнет к самому краю и сорвется в пустоту. – Включи их сюжет, пожалуйста. И выруби звук. Чтобы не отвлекаться на комментарии репортера.
Она не стала спорить и включила ролик. Толпа у здания суда. Люди размахивают транспарантами. Люди беззвучно кричат, раскрывая и закрывая рты, словно рыбы, выброшенные из воды. В какой-то момент камера резко дернулась в сторону, но не успела заснять человека, плюнувшего в лицо Терри, зато успела заснять, как Ральф сбил его с ног. В таком контексте все это смотрелось как неспровоцированное нападение. Терри помог своему обидчику подняться на ноги (Прямо сцена из Библии, так Ральф подумал тогда, и точно такая же мысль промелькнула у него теперь), а потом камера вновь повернулась к толпе. Ральф смотрел на экран, где двое судебных приставов – низкорослый тучный мужчина и высокая сухопарая женщина – пытались согнать зрителей со ступеней. Блондинка-ведущая с «Канала 7» поднялась на ноги, по-прежнему с изумлением разглядывая свои пальцы, испачканные в крови. Олли Питерсон стоял, вцепившись двумя руками в почтовую сумку. Из-под его вязаной шапки выбивались огненно-рыжие пряди волос. До того, как он станет звездой этого шоу, оставались считаные секунды. В кадре возник мальчик с заячьей губой. Оператор «Канала 81» задержал камеру на футболке парнишки с портретом Фрэнка Питерсона. Потом камера сдвинулась…
– Поставь на паузу, – сказал Ральф.
Они с Дженни разглядывали застывшую картинку, немного смазанную из-за быстрых движений оператора, пытавшегося охватить все и сразу.
Ральф постучал пальцем по экрану.
– Видишь этого парня в ковбойской шляпе?
– Ага.
– Тот обожженный мужик стоял рядом с ним.
– Да, – сказала она… но как-то странно. Ральф в жизни не слышал у Дженни такого нервного, настороженного голоса.
– Клянусь, он там был. Я его видел своими глазами. Я был в таком состоянии, словно под ЛСД или мескалином, и я видел все. Давай еще раз просмотрим остальные сюжеты. Здесь самые лучшие общие планы, но «Фокс» тоже снимал толпу, и…
– Нет. – Она выключила ноутбук и закрыла крышку. – Человека, которого ты видел, Ральф, нет в этих сюжетах. Ты сам это знаешь.
– Думаешь, я совсем чокнулся? Да? Думаешь, у меня… этот… как его…
– Нервный срыв? – Она опять прикоснулась к его руке. – Конечно, нет. Если ты говоришь, что видел его, значит, ты его видел. Если ты говоришь, что он закрывал голову от солнца желтой рубашкой, значит, наверное, так и было. У тебя был очень тяжелый месяц. Может быть, самый тяжелый за все время службы. Но я доверяю твоей наблюдательности. Просто… теперь ты сам видишь… – Она умолкла. Ральф ждал. Наконец она сбивчиво произнесла: – В этом деле так много странностей, и чем больше ты выясняешь, тем больше странностей в нем появляется. Каких-то очень нехороших странностей. Меня это пугает. Эта история Юна… она меня тоже пугает. По сути, это история о вампире. Я читала «Дракулу» еще в школе, но я помню, там было написано, что вампиры не отражаются в зеркалах. А если какое-то существо не отражается в зеркалах, оно скорее всего не отразится и в записи с видеокамер.
– Но это же бред. Вампиров не существует. Ни вампиров, ни привидений, ни ведьм…
Дженни так резко хлопнула ладонью по столу, что Ральф даже вздрогнул. Звук был похож на выстрел.
– Ральф, проснись! Открой глаза! Вот оно, у тебя перед носом! А ты не видишь! Терри Мейтленд находился в двух местах одновременно! Если ты перестанешь искать этому объяснение и просто примешь как данность…
– Я не могу принять это как данность. Это противоречит всему, во что я верил всю жизнь. Если я соглашусь с чем-то подобным, тогда я точно сойду с ума.
