– Получается, что портрета в доме уже не было, – усмехнулся Серега. – Может, по этой причине Олег и скончался скоропостижно?
– То есть ты думаешь, Олег нанял каких-то людей ограбить дом собственного дяди, а они, не обнаружив портрет, с ним разделались?
– Это ты говоришь, а не я. Но на правду вполне похоже. Только я к этому никакого отношения не имею. Мы давно знакомы, и я терпеливо ждал, когда он со мной расплатится. Боюсь, что наследства не хватило бы, тем более что Пикассо, насколько я знаю, завещан музею. Но у Олега еще квартира была и много чего по мелочи. Он бы расплатился. Не сомневайся.
– Но организовать ограбление собственного дяди все же мог? Ты ведь с этим согласился?
– Чисто теоретически – мог. Он из тех, кто постоянно нуждается в деньгах. А Пикассо стоит дороже всего прочего наследства. Обидно, если он отойдет музею, на черном рынке его продашь дешевле, но деньги все равно немалые. Мог поддаться соблазну.
– Но для того, чтобы продать портрет, нужны связи.
– Нужны.
– И для того, чтобы ограбление организовать, тоже.
– Судя по тому, как оно было организовано, сработали какие-то придурки. Еще и старика убили. А потом, скорее всего, и Олега. Эй, милая, – нахмурился он. – Ты что сейчас имела в виду? Я тебе уже сказал: мне-то какой резон лезть во все это дерьмо? Повторяю еще раз: я совершенно ни при чем. Я лицо пострадавшее, раз уж без денег остался. И закончим на этом.
– Допустим. Тогда чего ты от меня хотел?
– Сейчас или вообще?
– Когда гоблинов своих за мной посылал, вот когда! – рявкнула я.
– Поговорить и предупредить.
– О чем?
Серега тяжело вздохнул.
– Есть человек, которому я точно кость в горле. И он решил от меня избавиться.
– Кто это?
– Не важно. Важно, что он ни перед чем не остановится. А зная, как я к тебе отношусь…
– Откуда?
– Господи, – поморщился Серега. – Это совсем не трудно, милая. Речь идет о серьезных людях. И если они устроят охоту, будут знать обо мне все. Все. Куда я езжу, с кем встречаюсь. Заранее подготовятся. Пути отхода, то-се… чтобы ударить в подходящий момент.
– Ясно, – кивнула я.
– Расскажи мне о своем новом дружке. Кто он такой?
– А связь? – спросила я.
– Что? – не понял Серега.
– Дался тебе мой дружок…
– Идиотка, мать твою! – не выдержал Каверин, будучи парнем, начисто лишенным терпения. Разве переговоры так ведут? – Меня заказали, понимаешь? В городе рыщет киллер, готовый меня шлепнуть, а у тебя появляется дружок, чистый Рембо. Тебя это не удивляет, крошка?
– Савва – киллер? – ахнула я. – Ты в своем уме?
Тут мне стало нехорошо, потому что о киллерах я знаю мало, в основном из кинематографа, и если ему верить, данные типы проявляют чудеса изобретательности и маскировки. И могут быть кем угодно. Даже соседом по лестничной клетке. Саввина доброта и смиренное согласие держать в своем доме весьма странную компанию и раньше выглядело подозрительно. Как и его чудесное появление в моей жизни. Особенно вторичное. Я его ищу-ищу и не могу найти, а потом бац – и мы встречаемся. Я уж молчу про его готовность лезть в драку. Ох как мне стало нехорошо!
– Стоп, – сказала я. – Олеську твои парни похитили?
– И тут же отпустили, потому что поняли, что ошиблись.
– Ты видел объявление в соцсетях?
– Само собой. Детка, мне нужно найти киллера до того, как он меня шлепнет. И у меня пока лишь один подозреваемый. А ты прячешься неизвестно где, вместо того чтобы мне помочь. К тому же я за тебя боюсь. Киллеры – гнусные типы, свидетелей не оставляют. А ты мне дорога.
– Прекрати морочить мне голову! – рявкнула я. – Ничего я тебе не дорога. Иначе бы ты не встречался с другой женщиной одновременно со мной.
В этом месте Сергей выпучил глаза и вполне отчетливо икнул.
– С кем я встречался?
– С Любашей. Скажешь, нет? И она, между прочим, по странному совпадению тоже скончалась.
Мои слова произвели неизгладимое впечатление. Серега с минуту смотрел на меня, после чего недоверчиво спросил:
– Любаша скончалась?
– Утопилась. Но весьма вероятно, ей кто-то помог.
– Твою мать! – заорал Каверин. – Обошел меня, сволочь! Ну надо же… Когда это случилось?
Ответить я не успела. Уже некоторое время назад кое-что привлекло мое внимание. Крохотная светящаяся точка, которая перемещалась по стене и вдруг остановилась на нервно бегающем по комнате Сереге, он в этот момент как раз повернулся ко мне спиной, и я отчетливо увидела ее на его затылке. Тут увиденное и недавно услышанное сложилось воедино, и я, заорав, кинулась на Каверина. Это явилось для него полной неожиданностью, что и позволило сбить его с ног. Мы рухнули на пол, а на голову нам посыпались стекла из разбитого зеркала, антикварного, бабушкиной гордости.
– Ева, ты спятила? – пытаясь подняться, спросил Серега.
– Нет, я тебя спасла, чтоб тебе… Попробуй теперь сотворить какую-нибудь пакость.
Тут неподалеку от нас взметнулась штукатурка, и в Серегином мозгу тоже все сошлось.
– Окно! – крикнул он, а то я не поняла. Схватил меня за шиворот и поволок в прихожую, весьма ходко передвигаясь на четвереньках. Захлопнул дверь, привалился к стене, достал мобильный и начал орать.
– Вы чем там заняты, придурки?! Меня едва не шлепнули!.. Уроды… Окно… Он где-то на крыше… найдите мне его… иначе сами на кладбище отправитесь!
Он убрал мобильный, обнял меня и поцеловал.
– Ева, я тебя люблю.
– А я тебя нет. По-твоему, о такой жизни я мечтала? – успев прийти в себя, возмущенно заверещала я.
Но тошно было по другой причине. Савва не отвечал на звонки… Допустим, это ничего не значит… Но Серега прав, киллер, безусловно, подготовился, заранее выбрав позицию… И узнав, что сегодня мы с Кавериным встречаемся… Как узнал? Его же не было. И дозвониться я не смогла. Тут пошел сплошной непечатный текст. Да неужто я подозреваю Савву? Господи, я ж в него почти влюбилась… Какое там почти? Целовалась и готова была… Кошмар!
– Это временно, – заявил Серега, отвечая на мой вопрос, о котором я успела забыть. – Временные трудности. Я все решу, и мы будем жить долго и счастливо.
– Лучше отдельно. Мне не нравятся трудности, даже временные.
Тут за входной дверью раздался топот ног, и в дверь позвонили.
– Кто?! – рявкнул Серега, не торопясь подниматься, и кивком указал мне в сторону ванной комнаты. – Если что, ныряй в ванную.
– Сергей Николаевич! – пробасили из-за двери.
