Грею вспомнилось, как разлетелось от пули зеркальце. Попасть в такую мишень нелегко: как видно, эти снайперы свое дело знают.
Монк пожал плечами.
– Я иду. Выхода у нас нет. Осталось меньше получаса до того, как злой двойник Евы вырвется из своего светящегося яйца. И тогда мы проиграем. И уже навсегда.
Грей обвел взглядом остальных. За Монком последовали все, включая и Еву. Мара присела над раскрытым контейнером для транспортировки; внутри него, заливая темный коридор мягким мерцающим светом, покоился «Генезис». Принести устройство сюда попросил Монк. Еве необходимо было находиться здесь, недалеко от Коккалиса, чтобы поддерживать с ним контакт.
Ради чего? Что она задумала?
Видя, что Грей не намерен его пропускать, Монк вздохнул.
– Давай так. Подброшу монетку. Если угадаю, орел или решка, ты меня пропустишь.
Грей вспомнил, как Монк прибегал к этому трюку в баре, чтобы получить бесплатное пиво.
– Ну уж нет! Что ты вытворяешь с монетами, я уже видел.
– Ладно, тогда подбрось сам.
Коккалис порылся в кармане и отдал Грею четвертак. Немного подумав, достал еще четыре монеты, раздал их Ковальски, Бейли, Беатрисе и даже Маре.
– Зачем ты носишь с собой столько мелочи? – спросил Джо.
– Случайно в карманах завалялась. – Монк обвел помещение взглядом. – Теперь все подбросьте монеты. Одновременно.
Грей и остальные смотрели на него с большим сомнением.
– Давайте же! Три, два, один, бросаем!
Монеты взлетели в воздух.
Обернувшись кругом своей оси, Монк ткнул пальцем в каждую прежде, чем она упала.
– Орел, решка, решка, орел… – Повернулся к Грею. – Решка!
Грей поймал монету и разжал ладонь.
Решка!
Он взглянул на остальных – те тоже смотрели на свои монеты и кивали.
– Как тебе это удалось? – спросил Ковальски.
– Это не я, – ответил Монк. – Просто одолжил кое-кому свои глаза.
– Ева… – тихо промолвила Мара.
Грей покачал головой.
– Ничего себе…
Коккалис пожал плечами.
– Не так уж трудно рассчитать результат, если можешь быстро проанализировать силу и направление воздушных потоков, вес монеты, скорость ее падения и вращения. И еще тысячу других факторов. В сущности, то же самое, что делал я в кабаке в Сочельник, только скорость и точность намного выше.
– Нет, не так просто, – заметил Грей. – Ты угадал до того, как монеты упали. А если б кто-то из нас уронил монету или протянул руку и поймал ее раньше? Этого не могла предвидеть даже Ева!
– Ты прав. Не уверен, что смогу пересказать даже малую долю того, что она сейчас пытается мне объяснить. Что-то о вероятностях, о квантовой механике, о неопределенности, о вычислении миллиона, триллиона вариантов развития событий и выборе из них верного. И все это – на интуитивном уровне. Она угадывает верный вариант и соответственно действует.
– «Альфаго зироу»! – вдруг воскликнула Мара.
– А это еще что? – Ковальски непонимающе нахмурился.
Грей вспомнил разговор с Джейсоном.
– Программа искусственного интеллекта, разработанная «Гуглом», которая победила человека-чемпиона по игре в го. Но при чем тут она?
– Го намного сложнее шахмат, – пояснила Мара. – На самом деле вариантов развития игры там в миллион триллионов триллионов триллионов триллионов раз больше, чем в шахматах.
– Наверное, и играть гораздо труднее, – заметил Ковальски.
– Однако «Альфаго зироу» за три дня освоил эту игру так хорошо, что победил чемпиона. И не только чемпиона-человека, но и свою же более раннюю версию, причем сто раз подряд. Как ему это удалось? Он смотрел в будущее, мгновенно перебирал весь миллион триллионов триллионов триллионов триллионов возможных ходов, интуитивно выбирал из них лучший вариант, и так снова и снова – пока не побеждал. Можно сказать, что в этой узкой области программа научилась предвидеть будущее. И всего за три дня!
– Ева говорит, что она сейчас умнее «Альфаго зироу» в 7,376 триллиона раз, – добавил Монк. – Хотя тут, по-моему, она уже загнула!
– Хочешь сказать, что, обладая такой когнитивной мощью, она способна предвидеть будущее? – спросил Грей.
– Ничего удивительного. Она просто выбирает наилучший ход в игре с неисчислимым множеством переменных. Игре под названием жизнь.
– И ты готов на это положиться? Готов отправиться с ней в ад?
Монк постучал по циферблату часов.
– И рад бы ответить «нет», но, похоже, выбирать нам не приходится.
Несколько секунд Грей молча смотрел на своих друзей и в глазах каждого читал один и тот же ответ.
Он прав.
20 часов 14 минут
Прижавшись спиной к стене, глядя на изуродованный обугленный труп в ярде от себя, Монк вдруг понял, что не так уж уверен в Еве и ее плане.
Надеюсь, ты знаешь, что делаешь!
Кому принадлежала эта мысль, пронесшаяся в голове? Ему, Еве – или обоим?
Секунду назад, когда группа подошла к развилке, Сабала высказал те же возражения, что и Грей. Времени подкидывать монету уже не было; Монк просто отодвинул испанца с дороги и занял его место. Грей попросил Сабалу вызвать сюда по радио своих людей. Многие уже толпились здесь, и подходили новые, готовые ринуться вслед за Монком, если он успешно пройдет полосу препятствий.
Если.
Я С ТОБОЙ.
– Вот и нет! – прошептал в ответ Монк. – Сидишь себе в хрустальном шарике, а задницу, если что, поджарят мне!
Грей, стоявший в шаге от Монка, его услышал.
– Что-то не так?
– Просто хочу убедиться, что кое-кто понимает, чем я рискую.
– Послушай, тебе не обязательно…
Может, и не обязательно. Но я так решил.
Сжав в механической руке «зиг-зауэр», Монк ринулся в тоннель. За какую-то долю секунды его взгляд обежал коридор, фиксируя каждую деталь. Слишком много деталей. И зрение, и внимание невероятно обострились. Мозг словно вспыхнул ярким пламенем.
Казалось, само время замедлило ход, пока Коккалис усваивал и перерабатывал поступающие данные:
…две прямоугольные будки со смотровыми щелями по сторонам тоннеля – оттуда ведут огонь снайперы…
…турбулентность воздушных потоков указывает на дыхание…
…пыль поднимается в воздух – это движется ствол винтовки…
…едва заметный блик света – прицел…
Механическая рука, сжимающая пистолет, поднялась сама собой – так быстро, что Монк не успел даже заметить движение. Дважды нажала на спуск. Время замедлилось еще сильнее: теперь он почти видел траектории пуль. Видел, как сперва одна, затем другая влетают в смотровые щели, вонзаются в прицелы, разносят их вдребезги. Видел с болезненной ясностью, как разлетаются черепа снайперов и валятся наземь тела.
