Алиса посмотрела в его темные глаза. Неужели он не замечает, что есть еще одна причина, почему она согласилась стать его женой? Причина, которую она отрицала, потому что, признайся Алиса даже себе, что любит Винна, ее решение остаться бездетной было бы для нее стократ болезненнее.
— Вот почему я вышла за тебя, — прошептала она, встала на цыпочки и прижалась губами к его губам.
Руки Винна опустились на ее бедра, и он ответил на ее поцелуй. Алиса начала нетерпеливыми рывками расстегивать пуговицы его рубашки, не обращая внимания на отрывающиеся пуговицы. Вскоре и ее шелковая ночная рубашка оказалась лежащей на полу, рядом с рубашкой Винна, затем туда же отправились его брюки, нижнее белье, носки и обувь. Вскоре уже Алиса лежала на полу на спине, не помня, как там оказалась, и яростно целуя Винна.
— Мы должны чуть притормозить, иначе все выйдет из‑под контроля, — предупредил он.
— Не смей замедляться! — Алиса сжала пальцами напряженные мышцы его ягодиц. — Я хочу тебя. Немедленно!
Винн улыбнулся и вошел в нее.
* * *
Алиса раскинулась на полу, поглаживая плечи и спину Винна, который расслабленно лежал на ней. Оба молчали. Лунный свет лился из окна, окутывая их тела призрачным светом. То же самое могло бы произойти и два года назад, после одного из их страстных занятий любовью, но на этот раз все было как‑то иначе. Алиса не могла объяснить почему. Возможно, потому, что теперь Винн знал ее тайну, и это помогало Алисе чувствовать себя свободнее, словно с плеч упало тяжкое бремя.
Винн приподнялся на руках и посмотрел ей в глаза.
— Я не слишком подгонял тебя?
Алиса улыбнулась и отвела упавшие ему на лоб пряди волос.
— Я в полном порядке.
Винн перевернул жену на живот и начал целовать ее лопатки. Она не могла вспомнить, когда он был с ней таким нежным, будто с чем‑то ценным и хрупким. Потом Винн снова уложил ее на спину, осторожно провел кончиком пальца по ее подбородку, обвел губы, которые все еще покалывало от поцелуев, и пристально посмотрел в глаза.
Алиса боялась, что он сумеет там прочесть больше, чем ей хотелось бы. Например, про то, что она любит его. Возможно, часть ее сердца всегда занимала любовь к Винну. Но теперь эта любовь росла, расширялась, пока не вытеснила из сердца всю ненависть, которую, как казалось Алисе, она испытывала к мужу.
Глава 8
Следующий вечер Винн предложил Алисе провести «как в старые добрые времена». Она не была уверена, что хочет вернуться к «старым временам», — в ресторанах, барах или ночных клубах толком не поговоришь, а ей хотелось узнать больше о матери Винна и о его отце.
Дождавшись, когда они сядут за столик в ресторане, она снова подняла эту тему.
— Винн… Тебе пришлось нелегко после гибели отца. Как же ты справился с этим?
В его глазах мелькнула боль. Казалось, он разрывался между желанием сменить тему и тягой поделиться пережитым, чтобы снять с души часть бремени.
— Да, мне было очень трудно… Я ощущал себя виноватым за то, что не горюю по погибшему отцу так, как горевал по маме. Хотя я был очень маленьким, когда она умерла, я до сих помню ее улыбку, ее объятия. Узнав, что в аварии, унесшей жизнь отца, пострадали и другие, я все не мог перестать думать об этих невинных людях. Я отправил им подарки на Рождество. Я не был уверен, что они их примут, учитывая то, что мой отец чуть не убил всю их семью. Но, кажется, им понравилось то, что я пытался их поддержать, это помогло им, по крайней мере, я на это надеюсь.
— Даже не сомневаюсь в этом. — Алиса накрыла ладонью руку Винна и сжала ее. — Это показывает, какой ты заботливый и щедрый.
Он сдержанно улыбнулся и высвободил руку из ее пальцев.
— Но это не меняет того факта, что мой отец причинил им огромный вред. А еще он стал виновником гибели своей подружки. И эту вину не загладить никакими подарками и денежными компенсациями.
Сердце Алисы сжалось при мысли, что Винн нес такое бремя вины и стыда за отца даже сейчас.
— Это ведь не ты был за рулем той машины, Винн, а твой отец. Большинство людей в такой ситуации не сделали бы и половину того, что сделал ты, чтобы помочь пострадавшим.
Принесли заказанные блюда, и разговор переключился на другие темы. Но после того, как тарелки опустели, Винн потянулся к руке жены и начал нежно поглаживать ее пальцы.
— Ты когда‑нибудь пыталась поговорить с матерью о том, что с ней случилось? Как это повлияло на нее, на ее отношение к тебе?
— Ей не нравится говорить об этом. Майкл хотел, чтобы она пообщалась с психотерапевтом, но мама всегда отказывалась. — Алиса посмотрела на смуглые пальцы Винна, сплетенные с ее пальцами. — В детстве каждый раз, когда я пыталась обнять маму, она отстранялась от меня, и я не понимала почему. Казалось, она не может до меня дотронуться. Мне было очень больно, поэтому я приучила себя не нуждаться в ее объятиях.
— Разве ты не понимаешь, что дело не в тебе, что это психологическая травма, что ты лично ни в чем не виновата?
Алиса встретилась с мужем взглядом.
— Умом я это понимаю, но в моей душе словно еще живет маленькая девочка, которая нуждается в материнском объятии, а ее отталкивают.
Винн ласково погладил ее руку.
— Как ты считаешь, если бы ты поговорила с матерью о своей боязни заводить детей, это могло бы помочь тебе и даже ей?
Алиса пожала плечами. Это все равно не изменит тот факт, что она — дочь насильника. Так какой смысл разговаривать с матерью? Придется просто научиться жить с этим.
Пальцы Винна мягко постучали по ее руке, чтобы вывести Алису из задумчивости.
— Нам пора домой. Или ты еще выпьешь кофе?
Алисе не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. Она никогда прежде ни с кем не ощущала такой эмоциональной близости. Казалось, все барьеры между ней и Винном рухнули, все маски сняты. Долго ли продлится эта новообретенная близость между ними? Что произойдет, когда истечет оговоренный месяц?
Она нерешительно улыбнулась:
— Нет, спасибо, я не хочу кофе, — и подумала: «Я хочу тебя».
Позже, когда они вернулись домой, Винн, не говоря ни слова, потянулся к ней. Их губы встретились, руки сплелись. Он занимался с Алисой любовью неторопливо, но страстно, будто снова раскрывал секреты ее тела, заставив почувствовать, что она — единственная женщина, которую он хочет видеть в своей постели. И Алисе казалось, что последних двух лет просто не было в ее жизни и что она наконец вернулась домой.
* * *
Прошло две недели, жизнь текла по упорядоченному руслу: Винн рано вставал, чтобы поработать несколько часов, затем возвращался к жене, и они вместе навещали его деда.
Доменико теперь полностью пришел в себя, его перевели из реанимации в отдельную палату. И хотя здоровье его оставалось еще довольно хрупким, по крайней мере, цвет его лица уже не был желтушным, как прежде.
