— Это та девка?! — вскинулся Стефан. — А производит впечатление праведницы.
— Да ладно, не накачивай себя, она-то при чем?
— Зови. — Видя, что Петя не двигается, он пообещал: — Ну, ей лицо я бить не буду, это сто пудов.
— Смотри, слово держи, а то не люблю я этих… страстей из мира animals
[1]. К тому же Алика мой гость.
— В фартуке? — усмехнулся Стефан. — Зови, зови.
Альку Петя предупредил, с кем ей предстояло поговорить, и он, наивный, полагал, что это испугает ее, хотя бы напряжет! Ничуть не бывало. Она выключила плиту, детям дала задание нарисовать дом Пети, а также всех, кто живет в нем, и поднялась вместе с ним в кабинет.
Стефан пригласил ее присесть рядом и попросил в подробностях рассказать о расстреле матери, в мельчайших подробностях, разумеется. А что она могла поведать ему нового?
— Вы совсем не видели убийцу? Ну, хоть мизерную примету?
— Я бы сказала об этом следователю, — ответила Аля.
Стефан поставил локти на колени, обхватил голову и застонал:
— Не знаю… Не знаю…
— Что вы не знаете? — забеспокоилась Аля.
— Как найти того, кто убил мою мать.
— Но его же ищет полиция, — резонно заметила Аля.
— Мне это нужно больше, чем полиции! Хочу найти его раньше них и замочить. Пулей в лоб. Как убили мою мать.
Ого, сколько ненависти! Вдруг он схватил ее руку, придвинулся ближе, заглянул в глаза, а у самого взгляд безумца. Аля вся съежилась от этого порыва, а Стефан напирал, как будто главное его желание было — зомбировать девушку:
— Послушайте, Алика! Зрение у человека способно улавливать больше, чем обрабатывает мозг в момент видения. А позже… иногда внезапно… вспышками… короткими… всплывают детали. Иногда снова прячутся в лабиринтах памяти, но их можно достать, надо только постараться восстановить картину, пройти шаг за шагом весь путь. Алика, может быть, вы видели, как качнулась штора или дверь приоткрылась…
— А… а что это означало бы? — спросила Алика. — Ну, штора?
— Что убийца был не один.
Аля покачала отрицательно головой и не понимала, каким образом такая скудная информация способна помочь в поисках убийц. Стефан отбросил ее руку, она чуть с дивана не упала по инерции, нет, как будто Аля виновата, что убили его мать! И вообще — мужик, а расклеился, словно некачественная обувь под дождем.
— Знаешь, Стефан… — взяла Аля безжалостный тон, перейдя на «ты». — Моих родителей тоже убили. Обоих сразу. Трасса за городом ровная, новая, немножко извилистая, по ней очень любят некоторые лихачить. Ехал один пацан семнадцатилетний на крутом бронированном джипе, почти на танке ехал. Ему было прикольно обогнать на бешеной скорости автомобиль папы и ударить в бок, ну, посмотреть хотел, что будет. Это зафиксировала камера наблюдения за городом, там висят… Машина с моими родителями взлетела и несколько раз перевернулась. Ее просто смяло, внутри все всмятку было. А потом началось банальное продолжение: мы захотели возмездия, но получили по голове. «Бедного мальчика» спрятали, а его адвокаты в три горла доказывали, что виноваты мои родители. Конечно, виноваты! Они не захотели испариться с дороги, когда ехала золотая сопля, мешали. Честно признаюсь, я ненавидела их всех, но убить… это только так, на словах, на деле — нет.
— Почему? — заинтересовался Стефан.
И так наивно, так искренне спросил, что у Али брови взметнулись вверх — странно, что простых вещей он не понимает. Пришлось объяснить то, что вовремя не вдолбила в его голову, сердце, душу любимая мамочка:
— Потому что убить не каждый может. К счастью. Иначе планету давно населяли бы одни звери, которые добрее людей. А вот представь: произошла ошибка, и ты убил человека ни за что. Как потом жить? Люди об этом знают, хотя им кажется, они никогда не думают про это.
— Но ты же сказала — камеры…
— Ты не понял: с этим надо родиться. Наверно, идиот за рулем думал, что будет, как в компьютерных игрушках: машина запрыгнет назад на дорогу без вмятин, целенькая, мои родители выглянут из окошек, помашут ему вслед кулаками и поедут дальше, а дегенерат будет ржать. Он не думал, что несет смерть людям, да и вряд ли он вообще умеет думать. Он с этим родился — убить для него не проблема. Его не наказали, значит, он совершит еще что-нибудь «прикольное» со смертельным исходом, пока та же сила, что в нем живет, не сметет его с земли, а она однажды сметет. У меня другое предназначение, и… я этому рада.
Виновато улыбнувшись, Аля и руками развела, дескать, вот такая я несовершенная, если и не нравлюсь вам, то это не мои проблемы. Стефан смотрел на нее пристально, но что в его мозгах — неизвестно. Да и неинтересно. Аля поделилась с ним своим видением, дальше — ему решать, поэтому встала и не забыла пригласить:
— Ужин стынет. Идемте? На всех хватит.
— Оставайся, Алика здорово готовит, — поддержал ее Петя.
— Спасибо, ребята, но пойду я… — поднялся Стефан.
Уговаривать не стали, в его состоянии еда не лезет в рот, уж Алька данный факт на себе испытала. Она прибежала на кухню вовремя, дети как раз складывали свои рисунки, не занять их — можно потом очень сильно пожалеть. Когда пришел Петя, Миша с Машей сунули ему свои творения, оказалось, у девочки явные способности есть, а у мальчика…
— Старик, рисование не мужское дело, — утешил его Петя. — У тебя вон какая большая голова, мозгов там много, найдешь им более подходящее применение.
— Но ты же рисуешь, — возразил Миша.
— Это другое: я проектирую. Я создаю людям красоту.
— Да ладно, — подмигнул синим глазом Миша. — Я все равно больше читать люблю, а сейчас есть хочу.
А на столе чего только нет — пирог, рис, овощи, рыба и…
— Это что? — указал вилкой на сотейник Петя.
— Жюльен, — сказала Аля, подкладывая Маше кусочек запеченной рыбы. — Не бойся, Петя, не отравишься, там грибы, курица, сливки, сыр.
Наблюдая, как Петя берет ложкой жюльен, а за массой тянутся сырные нити, Миша поднял свою тарелку, потребовав:
— И мне! И мне тянучки дайте! Хочу тянучку!
Маша, конечно же, вторила брату, подняв свою тарелку, но Аля прекрасно укрощала желания детей без какого бы то ни было напряжения:
— Обязательно попробуете, а как же! Через четыре годика. Я читала в одном журнале, что детям грибы нельзя давать до десяти лет — так врачи советуют. А мы с козявочками будем слушаться врачей, кушать будем то, что полезно, да?
Дети согласились, они удивительно послушные, главное, инициативу у них перехватывать, понял Петя. Поедая помимо жюльена и другие Алькины блюда, он второй раз похвалил ее:
— Я, признаться, думал, что ты бесполезное существо, но у тебя есть плюсы. Н-да, Стефку ты круто приложила, он хотя бы задумался, может, от маниакальных идей откажется. Слушай, а вкусно. Где готовить научилась? В кулинарном колледже?
