– Ну, можете осмотреть дом.
– Спасибо, уже. Он был здесь, верно? Вчера?
– Ага.
– Прямо перед тем, как начал стрелять и кусать людей в больнице. На самом деле за несколько минут до этого.
– Ага.
– И здесь он тоже вел себя странно?
Меня бросило в жар, лицо нагрелось, тепло поднималось вверх прямо из подбородка. Я почувствовал, что меня загнали в угол.
Быть может, я должен был сказать, что Фрэнки здесь не было…
– Нет, он не кричал или что-нибудь в этом роде. Он вообще почти ничего не говорил.
– Он приехал сюда из-за звонка соседа, который сказал, что из вашего дома слышатся крики и вопли.
– Ага. Я имею в виду, что это еще не все. В моем доме была… одна штука, которая меня разбудила. И укусила.
– «Штука»?
– Я думаю, что белка, енот или что-то такое.
– Когда офицер Бёрджесс ушел, он казался нормальным?
– Да, да, как я и сказал. Просто посоветовал мне быть более осторожным. Он беспокоился обо мне.
– А разве не вы с вашим другом Джоном отвезли Фрэнки в больницу? Вас видели восемь свидетелей. И камера слежения. А еще ваш друг сказал персоналу больницы, что Фрэнки в каком-то смысле захвачен. А потом он сказал это репортерам новостей, на камеру, и добавил, что Фрэнки инфицирован крошечным инопланетным паразитом.
– А, это. Ну, Джон, он немного… странный. Вы понимаете. Наркотики.
– Но вы же сказали, что Фрэнки казался нормальным, когда вышел из дома.
– Я имею в виду… он был нормальным, когда вышел. Потом подошел к своей тачке, и вот тут начались проблемы. Мы загрузили его в машину и отвезли в больницу.
– И ничего такого, что привело к приступу? Никакого странного поведения? Никаких подергиваний, спазмов или бессмысленных слов?
– Нет, нет. Он казался совершенно нормальным. Не похоже, что он нарик или что-то в этом роде.
– А что у него в горле?
Лэнс Фальконер застал меня врасплох, и я отвел глаза, стараясь избегать взгляда детектива. Но когда он говорил, я смотрел на него не отрываясь, и он это заметил.
– Что вы имеете в виду?
– Ваш друг, Джон, он попросил дежурных санитаров проверить горло Фрэнки.
– О, ага. Да. Я не знаю, когда его что-то там схватило, но он стал хвататься за горло. Как будто задыхался.
– Он что-нибудь ел?
– Нет.
– Курил большую сигару, а? Что-то удивило его, и он проглотил ее? Или, быть может, он жевал табак?
– Не знаю. Не знаю! Мы просто пытались помочь.
– Что вы скрываете?
– НИЧЕГО! – почти прокричал я. Потом собрался и сказал: – Я просто… я просто испугался этого, как и все. И вот теперь вы здесь и обвиняете меня, а я ничего не сделал…
– Вы слышали о деле Леонарда Фармхэнда?
– Нет. Подождите… не тот ли это парень, который похищал женщин и делал им операции в своем подвале? В Чикаго?
– Точно. Ну, Фармхэнда поймал я. Его IQ – 175, но я все равно поймал его. И вы знаете почему? Потому что я оказался с ним в одной комнате. Вот и все, что потребовалось. Смотрите, у меня есть внутренний детектор лжи, который ни разу меня не подводил. И каждый раз, когда вы открываете рот, Вонг, все его огоньки мигать начинают и дым из него идет.
Фальконер встал со стула. Он был на добрых четыре дюйма выше меня, хотя частично из-за ковбойских сапог.
– Вот моя теория, – продолжил он, – во всяком случае, сейчас. Мне кажется, что вы как-то знали Фрэнки еще до того, как все это произошло. Вы с вашим другом. И мне кажется, вы что-то такое сделали, и он спрыгнул с катушек.
– Ну, это ваше мнение, – запинаясь, пробормотал я. – Нет, серьезно. Мы с Фрэнки вовсе не знали друг друга. Я последний раз видел его шесть или семь лет назад, наверно, еще в школе. И каким образом я мог свести Фрэнки с ума? Психоконтроль?
«Верный ход. Попробуй соединить эти точки, ты, задница. Сунь свою руку в дыру, и ты вытащишь кровавый обрубок».
– Может быть, он и не был вашим другом. Может быть, он был вашим фанатом.
– У меня нет фанатов, детектив. Я работаю в видеомагазине. Джон, да, у него есть своя группа. Спросите его.
– Уже. Я спросил его обо всем этом пару часов назад. Значит, вы, парни, верите, что в этот город вселилась нечистая сила?
Я вздохнул:
– Нет.
– Неужели? Разве вы с Джоном не говорите об этом? Он, например, только и рассказывает безумные истории.
– Мы не сошли с ума. Я, во всяком случае.
– А причем тут «Зипрекса»
[2]?
– Что?
– В вашей аптечке лежит упаковка.
– А, да. Это… это ничего. Просто… средство от стресса. Иногда мне что-то кажется.
– А что с тем парнем, в которого вы выстрелили из лука, так как решили, что он монстр?
– Из арбалета. Просто недоразумение.
– Я слышал, как парни из полицейского участка говорили о вас с вашим другом. Они думают, что вы основали что-то вроде культа. Они говорят, что за последний год отсюда уехали три соседа, только из-за страха перед вами. И именно вы были последним парнем, который видел Фрэнки перед всем этим, и они все несут чушь на вопрос, почему вас до сих пор не допросили. Похоже, они вас просто боятся.
– Люди, э… глупы.
– А вы знаете, что в больнице Фрэнки разорвал зубами одной старухе горло?
Я почувствовал, как невольно шагнул к двери. Этот парень выкачал из меня весь воздух.
– Неужели это правда? Это ужасно.
– И слышали, как он говорит на языке, которого никто не узнал.
Я ничего не ответил.
– Вот моя теория, Вонг. Прошлой ночью Фрэнки пришел сюда не в первый раз. Мне кажется, что он – один из последователей вашего маленького культа. Мне представляется, что вы с вашим другом что-то сделали с его мозгом – скорее всего, накачали его наркотиками и сказали, что те дадут ему магическую силу или что-то в этом духе. И я думаю, что именно из-за этого он перебил кучу народа.
– Вы утверждаете, что у вас есть высококачественный детектор лжи; готовы ли вы проверить на нем все, что только что сказали? И что пара местных придурков может контролировать сознание? Хотел бы я, чтобы вы обвинили меня в этом. Суд будет очень отпадным.
Он выдал мне самую тревожную улыбку из тех, которые я только видел, и сказал:
– Мне очень понравилась наша беседа, вот что я имел в виду. Ты дал мне то, что я люблю больше всего. Загадку. Смотри, мне было скучно, все слишком просто. Большинство дел, которые я вел, вгоняли меня в сон. Сразу видно, кто, а остальное – тяжелая скучная работа: надо наполнить дело доказательствами, чтобы прокурор мог передать его в суд. А сейчас? Я вроде мальчика за неделю до рождества, который трясет подарками под елкой, пытаясь узнать, что же внутри. Я только что потряс твои, парень, и во всем этом есть что-то крутое.
