Кровь капала из пробуравленного глаза Фрэнки. С совершенно бессмысленным лицом он протянул руки к моему лицу и горлу и попытался открыть мне рот.
Мотор звучал уже в доме. Оглушающе. На нас упала тень.
Джон.
И в его руках что-то было, что-то громкое.
Рев мотора перешел в механический визг, потом слегка притих, словно он через что-то пробивался или измельчал морковку в блендере. На меня что-то полилось.
Расплывчатые металлические зубы бензопилы прошли через шею Фрэнки. Джон работал машиной, водя ею вперед и назад через позвоночник, мускулы и сухожилия; по его рукам текла кровь. Отрезанная голова Фрэнки свалилась с плеч, его мокрые волосы хлестнули меня по лицу.
Тяжелое мертвое тело еще несколько секунд держало меня, а потом грузно упало вперед, выбив воздух из моих легких.
Пила остановилась, и я услышал, как Джон что-то орет. Он схватил Фрэнки за плечо, и мы вместе свалили труп на пол. Я прыгнул на ноги, с отвращением посмотрев на тело. Наверно, я выглядел как ребенок, которого кто-то по непонятной причине взял на ужин с ребрышками, где можно есть все.
– Ну, ты как? – спросил Джон.
Я бросился к двери спальни и захлопнул ее.
– Моя спальня! – восстановив дыхание, заорал я. – Она полна детскими версиями этих чертовых пауков, они облепили мою кровать и едят индеек. Моя кровать, Джон! Они были в моей кровати! Личинки! Все это время. Мы должны что-то сделать!
– Они… сожрали твою одежду?
– Послушай. Армия ввела карантин в больнице, но это не принесет ничего хорошего, потому что пауки уже снаружи. Они здесь. Здесь, Джон! Что мы можем сделать? Если мы выпустим в мир хотя бы одну из этих тварей…
– Хорошо, но первым делом… подожди, а где голова?
Мы оба посмотрели на безголовое тело Фрэнки, лежавшее посреди гостиной в луже крови. Без головы. Что за…
– СМОТРИ! ТВОЮ МАТЬ!
Отрубленная голова Фрэнки бежала.
Из нее торчали лапы паука, и они стремительно несли голову через открытую переднюю дверь. Я побежал, выскочив на крыльцо вслед за головой. Наступив на нее босой ногой и придавив к входному коврику, и крикнул Джону, чтобы тот принес бензопилу. И тут чертова голова укусила меня за ногу.
Я выдернул ногу из зубов Фрэнки, отвел назад вторую ногу и так сильно ударил голову, что, наверно, сломал четыре пальца. Та пролетела футов десять по воздуху и отскочила от ветрового стекла «порше» детектива Лэнса Фальконера, который выбрал именно этот момент, чтобы появиться на подъездной дорожке к дому.
Оставив на ветровом стекле красное пятно, она скатилась с корпуса и снова оказалась у моих ног. Я схватил ее обеими руками, держа лицом от меня, чтобы тварь не укусила меня за член. Выбравшись из машины, Фальконер в полном замешательстве смотрел на меня, стоящего на подъездной дорожке, совершенно голого, зато залитого кровью и прикрывавшего промежность отрубленной головой.
Меня зовут Дэвид Вонг, и у меня есть, что рассказать вам об АМФЕТАМИНАХ.
– ПОЛОЖИ ЕЕ НА ЗЕМЛЮ!
Револьвер Фальконера уже глядел на меня.
– Одну минутку, – ответил я.
Я ринулся внутрь, подбежал к двери спальни, открыл ее, бросил голову внутрь и опять запер дверь. Мимолетный взгляд в комнату: личинки уже расползлись по полу. Я заскочил в ванную, схватил два полотенца и сунул их под дверь. Но это задержит их ненадолго…
– ПРИДУРОК! ПОДНИМИ. РУКИ. ВВЕРХ. СЕЙЧАС.
Фальконер вошел внутрь и опять наставил на меня свою пушку.
– Лады, – сказал я. – Успокойся. Есть новости, хорошая и плохая. Хорошая – мы нашли Фрэнки. Плохая – у нас возникли еще большие неприятности.
– Погоди, – влез Джон из-за спины детектива. – Ты же Лэнс Фальконер!
– Заткнись, или получишь пулю в рожу.
– Вот это и сводило с ума мои мозги всю ночь. Ведь ты тот самый детектив, который схватил придурка, убивавшего только в День отца, верно? Разве ты не выбросил его из вертолета?
Фальконер не ответил.
– Он же знаменитость, – сказал мне Джон. – Я видел на «A&E» целый фильм о нем…
– Заткнись, твою мать. Ты убил Фрэнки?
– Это была самозащита, – ответил Джон. – Он угнал мою машину и приехал сюда, а я должен был переть пешком всю дорогу из полицейского отделения. И прибежал как раз тогда, когда он убивал Дэйва.
– Он не…
– ЗАТКНИТЕСЬ. Оба. Вы пойдете со мной. – И, обращаясь ко мне, добавил: – Надень штаны.
– Хрен тебе. Это мой дом. Я устанавливаю тут законы. Сам раздевайся. Джон, возьми коврик для твистера.
– Ты что, под кайфом? – спросил Фальконер.
– Чуть-чуть.
– А что там в комнате? Почему вы ее запечатали?
Джон, который вообще соображал очень быстро, сказал:
– Инфекция. Которую подхватил Фрэнки. По этой причине они и установили карантин в больнице. Это… это похоже на вирус…
– Стой. Врешь. – И ко мне: – Что в комнате?
– Смотри. Я уважаю твой детектор лжи. И скажу тебе только правду. Гляди мне в глаза. Но здесь действуют факторы, которые ты просто не поймешь, и у нас нет времени их объяснять. Здесь ты ничего не сможешь сделать, детектив, кроме одного – не стоять у нас на дороге. Ты пришел забрать человека. Ты нашел его. Он у твоих ног. Бери его и вали отсюда.
Фальконер посмотрел на меня тяжелым взглядом. Он опустил револьвер, прошел мимо меня и распахнул дверь в спальню.
Его глаза уставились прямо на кровать. И он увидел четырех окровавленных индеек… нет, не так. Он увидел четыре окровавленных скелета индеек, лежавших на кровати среди груд перьев. За несколько минут личинки обглодали их дочиста. А я – но не Фальконер – увидел пауков, которые бегали по ковру, стенам и по оконному стеклу. Они совершенно невероятно увеличились, причем некоторые уже стали размером с кулак.
Я почувствовал, как первая капля упала с моего загривка и потекла по спине, и рефлекторно отступил назад. Один из пауков переполз через носок щегольского сапога Фальконер. Он бы не заметил его, даже если бы смотрел прямо на эту тварь.
– Что это у вас здесь? Какой-то ритуал? Вся эта чушь вуду? Вы, парни, пытаетесь призвать призрака, демона или еще какую-нибудь хрень?
– Нет. Детектив… эта загадка тебе не по зубам.
– Точно. Я понимаю. – Он сунул пушку в кобуру.
Потом в мгновение ока схватил меня за кисть, повернул и стукнул лицом о косяк двери в спальню. Завел правую руку за спину, боль пронзила плечевой сустав, связки закрутились вокруг кости. Я заорал.
– НАЗАД, – крикнул Фальконер Джону.
Холодная сталь наручника обвилась вокруг моего правого запястья. Фальконер втолкнул меня в спальню и поставил на колени среди новорожденных пауков. Я услышал, как Джон завопил: «НЕТ! НЕТ!», но Фальконер развернулся и наставил револьвер на него. Свободной рукой он обвил цепь наручников вокруг металлической рамы кровати и застегнул оставшийся наручник на моем втором запястье.
