Опять зазвенел зуммер, и внутренние ворота зашуршали, открываясь. На траве, на том самом месте, где недавно выбросили меня, лежало четыре человека. Молодые, студенческого возраста. Три парня, одна девушка. Все три парня в зеленых комбинезонах, девушка в красном. И у всех руки связаны за спиной.
– Черт побери, – пробормотал Каталка, стоявший где-то за мной. – Я бы хотел, чтобы их не клали на землю вот так. Иначе чуваки однажды малость удивятся, если появится Карлос и захочет перекусить.
Клянусь, мне иногда казалось, что местные говорят на японском. Меня это начинало нервировать.
Четыре новых жителя Паучьего карантина Неназываемого неловко поднялись на ноги и пошаркали во двор. Через секунду после того, как последний из них вошел, ворота заскользили, смыкаясь. Механизм работал быстро – я бы сказал, что они полностью закрылись за две секунды.
– Добро пожаловать в карантин, – крикнул им огромный беловолосый парень, которого, по словам ТиДжея, звали Оуэн. – Пожалуйста, выслушайте внимательно то, что я вам скажу, и не говорите ничего, пока я не закончу. Я отвечу на большинство ваших вопросов.
Его слова эхом отдавались во дворе, мощные легкие рвали воздух, словно винтовочные выстрелы в лесу.
– Как вы видите, здесь нет стражи. Нет федералов, нет солдат. Они сбежали отсюда несколько дней назад. И нас это устраивает. У нас есть еда, вода и медицинские принадлежности, и вы сможете получить все, в чем нуждаетесь. Это хорошие новости. Но есть и плохие. Здесь нет почты. Нет телефонов, Интернета, телевизоров и радио. А те, что есть, не ловят сигнал. Мы отрезаны.
Оуэн остановился, чтобы дать им переварить услышанное.
– Итак, здесь нет властей. Может быть они вернутся, может быть нет. Мы обходимся без них и будем обходиться без них, пока кто-нибудь не разберется со всем этим дерьмом, не придет и не даст нам выйти из этой тюрьмы. Теперь, когда вы все усекли мои слова, я перехожу к важной части. Нас здесь чуть больше трехсот. И, как вы видите, никто не инфицирован.
Опять пауза. Он по очереди поглядел в глаза каждому из новичков.
Мне кажется, Теннет сказал пятьсот.
– Ага. Верно. Мы торчим здесь только потому, что даже за девять дней федералы не смогли найти тест, который работает. Так они считают. И я готов спорить, что никто из вас не инфицирован, никто. И вот как мы это проверим. У нас есть эксперт, который определит инфицированность на глаз. Он только посмотрит на вас, и, как только он подтвердит, что вы чисты, мы срежем с вас наручники, введем внутрь и дадим вам комнату, одеяла и все, что нужно. Звучит заманчиво, а?
Никто не ответил.
Оуэн поглядел на меня. Новички посмотрели на меня. Все посмотрели на меня. Я не мог вздохнуть.
– Давай, – сказал ТиДжей. – Сделай это, и все кончится.
Он подвел меня к первому парню, который выглядел как ботаник, да еще с прыщами на щеках. Он щурился, вероятно потому, что где-то потерял очки.
– Мне нужно, – сказал ТиДжей голосом, напомнившим мне, что он несколько лет был военным, – чтобы вы открыли рот, сэр.
Взгляд юнца метнулся в одну сторону, потом в другую, ища того, кто спасет его от всего этого.
«Малыш, остынь. Мне нужно только проверить, не завладел ли контролирующий сознание паук твоей головой».
Он открыл рот. Выглядит как обычный человеческий рот. Много дырок в задних зубах.
– Он в порядке, – сказал я.
Парнишка закрыл рот и глаза одновременно. Напряжение скатилось с него, как камень. И тут же мне пришло в голову, что я – самый могущественный человек в карантине.
– Как вас зовут, сэр? – спросил ТиДжей.
– Тим, – ответил ботаник.
– Добро пожаловать в карантин, Тим. Мы рады приветствовать тебя. – ТиДжей повернул его к себе спиной и вытащил пару кусачек. Он перекусил пластиковые полоски, служившие наручниками, и парнишка немедленно стал тереть глубокие красные отметки на запястьях.
Я перешел к следующему юнцу. Высокий, квадратная челюсть. Скорее всего, играл в баскетбол в старших классах школы и в колледже. Не дожидаясь моей просьбы, он открыл рот и еще подвигал языком, чтобы я смог все рассмотреть. Вот парень, который никогда не провалил ни одного теста, что физического, что умственного. Однажды будет сенатором. Идеальные зубы.
– Да, он чист, – сказал я.
– Кевин, – сказал парень, когда ТиДжей срезал его наручники. – Кевин Росс. И я могу за десять секунд вскарабкаться на ограждение, если что-нибудь набросить на колючую проволоку. Разорвите ковер или что-нибудь такое.
– Ага, мы уже думали об этом, – ответил Ти-Джей. – Не катит.
Оставалось двое – девушка и подросток с курчавыми волосами, напомнивший мне персонаж Джоны Хилла из «SuperПерцев».
Девушка была следующей. Хиппи. Сразу видно, несмотря на красный комбинезон заключенного. Волосы в мелких косичках, и этот одурманенный доверчивый взгляд, словно она с первого взгляда видит в твоей душе доброту.
Она как-то трагически улыбнулась подарила мне выражение, которое я описал бы как трагическая улыбка и дрожащим голосом прошептала:
– Привет. Как тебя зовут?
– Дэвид. Просто открой рот, лады?
– Я чувствую себя так, как будто заболела, Дэвид.
– Тогда я буду держаться на расстоянии. Это займет не больше секунды.
Она опять улыбнулась, по ее щеке скатилась слеза.
– Давай открывай, – сказал я.
Она так и сделала. Куряга, все передние зубы желтые. Но ни одной каверны. Хорошая новость для нее.
Она уже плакала навзрыд.
– Все в порядке, выглядит хорошо. Успокойся, мы вместе с тобой все проверим. – Я взял ее руку. Только посмотрите на меня, действую, как профессиональный начальник.
– Не беспокойся! Я эксперт.
Она что-то прошептала между всхлипываниями, я не сумел разобрать.
– Что ты сказала?
– Проверь снова.
– Я могу, если ты хочешь, но…
– Неделю назад у меня был проколотый язык, с штангой. – Она сжала глаза и всхлипнула, пытаясь вздохнуть полной грудью, чтобы слова вышли наружу. – А сейчас я его не чувствую.
– Что? Я не пони…
Но я уже все понял.
Однажды утром она проснулась и поняла, что рот уже ей не принадлежит.
О, Боже, нет, нет, нет.
На этот раз она открыла рот пошире. Я не хотел смотреть. Но ничего не мог поделать. И, конечно, увидел их. Две черные мандибулы, между нижними передними зубами и нижней губой.
Я с ужасом отпрянул, и все вокруг отшатнулись вместе со мной.
Но Оуэн уже бросился к ней сзади, собираясь что-то сделать. Она, плача, упала на колени.
