– Джош? Что это? Где…
Джош заставил ее замолчать, но Эми подумала, что он выглядит так, как будто из всех сил пытается не обкакаться. Армия одетых в черное людей с навороченными автоматами заполнила автобус, их красные глаза плыли в ночи. Дула были подняты, словно они были готовы разрисовать внутренности фургона красным. Один из охранников подошел к Фредо, и тот ему что-то сказал. Судя по всему, Фредо назвал пароль или что-то в этом роде, который получил от ОАЭЭ. Боец ничего не ответил, но вернулся и поговорил с кем-то еще. Наконец, после нескольких напряженных минут, он махнул рукой. Эми и семеро членов «Взвода Противодействия Зомби» проникли в эпицентр эпидемии.
В большей части города света не было, все магазины закрыты, но так было бы и раньше, поскольку стояла глухая ночь. Телефон Эми все еще не ловил.
– Мы в шести кварталах от цели, – сказал Фредо. – Все еще ничего от ОАЭЭ?
Джош постучал по своему лэптопу и сказал:
– Да. В последний час все линии перерезаны.
– Скорее всего, мы слишком близко к городу, – сказала Эми. – Здесь вся беспроводная связь блокируется или типа того. Вроде они могут что-то посылать, но мы не принимаем их сообщений.
– Вероятно, так оно и есть, – с сомнением сказал Джош. – На самом деле я не знаю, как раньше они посылали сообщения, несмотря на отключенное электричество.
– Вау, что это? – сказал Фредо. – Видите огоньки?
– Карантин, – ответил Джош. – До всех этих событий – обычная городская больница. Они осветили периметр. Поглядите на изгородь.
– Господи Иисусе, – выдохнул Фредо. – Они… прямо… там. Они прямо там, за изгородью. Господи Иисусе.
Эми могла видеть, как в воображении Фредо крутятся образы созданий, шаркающих за оградой. Или, может быть, она приписала Фредо то, что делала сама.
И Дэвид там, среди них.
Погоди, а что это за объявления на ограде? В свете одного из прожекторов она увидела рекламу «Макдональдса» – жареные колбаски.
Толстяк с длинным автоматом – Эми узнала «автомат, который все плохие парни используют в фильмах о Вьетнаме» – сказал:
– Что мы будем делать, если они заражены?
– Действовать по обстоятельствам, – ответил Джош, что, по мнению Эми, означало: «Мы развернемся на 180 градусов и поздравим себя, что попытались». Фургон проехал мимо карантина и направился прямо к самому жуткому зданию в городе: бывшей туберкулезной лечебнице, старому унылому строению, похожему на гигантскую закопченную глыбу, которую кто-то выудил из болота; рядом стояло похожее здание, но поменьше, и они оба возвышались над окружавшими их мертвыми деревьями.
– Ну и ну, – сказала Эми. – Это место не выглядит безопасным.
Бо́льшее здание было повреждено, из огромный дыры в одной из стен струился дым. По двору было разбросано самое разнообразное оборудование. Эми увидела коробки с припасами на поддоне и, по меньшей мере, два капюшона от защитного костюма, валявшихся в сорняках. Либо их всех убили, либо они в панике убежали. И сидевшие в фургоне детки из колледжа назвали это их новым безопасным домом.
– Готов поспорить, – сказал Джош, – что это было самое безопасное место в городе. Федералы проделали хорошую работу, укрепив все окна и двери, и ОАЭЭ говорит, что внутри осталось много еды и оружия.
Фургон остановился. Эми уставилась на огромную дымящуюся дыру, и в ее воображении тут же возник образ какого-то создания размером со слона, которое, изрыгая огонь, разносит стену кулаками.
«Так, кончай шутить, Салливан».
– Там, за стеной с дырой, находится спортзал, – сказал Джош, – но ОАЭЭ запечатало его, так что через нее невозможно попасть в остальное здание. Мне кажется, что взорвался бак с кислородом.
– Они пытались убить акулу?
– Что?
Эми не ответила.
– Ты захватил сигнальные ракеты? – спросил Джош у Фредо.
Фредо без единого слова протянул руку в бардачок и вытащил оранжевую ракетницу с комически расширенным дулом. Он опустил боковое стекло, направил ракетницу в небо и выстрелил. Газон окатило светом, и в небо взлетела крошечная белая звезда, которая немного повисела там и стала лениво падать обратно на землю.
– Предполагается, что они ответят светом из одного из окон. У них есть фонарик или что-то похожее, и они зажгут его и погасят.
Все уставились в темноту. Прошли минуты. Никаких огоньков.
– Может быть, они его не видели.
– Давай вторую, – сказал Джош. – У тебя есть красная? Может быть, они не заметили первую.
Еще одна ракета. Еще одно ожидание. Никакого ответа из здания.
– Черт побери, – сказал парень с вьетнамским автоматом. – Как в аду. Может быть, пора делать ноги.
– Слушай, – сказал Джош, – мы за этим и приехали сюда, Донни. Если им нужна помощь, они ее получат. Именно для этого мы привезли столько снаряжения. Здесь – настоящее дело, и мы приехали не для того, чтобы сыграть с зомби в видеоигру и подрочить в сторонке. Загружаемся и выходим.
Эми в конце концов заговорила и сказала то, что хотела сказать последние два с половиной часа. Она знала, что это бесполезно, но должна была попытаться:
– Джош… Я бы хотела, чтобы вы оставили все оружие.
– И чем мы будем защищаться? – спросил вьетнамский автомат, Донни. – Крепким словцом?
– Почему? – спросил Джош.
Эми набрала полные легкие воздуха:
– Я не знаю, как сказать, чтобы не задеть твое эго или еще что-нибудь, но, заряжая свою винтовку, ты четыре раза невзначай направил ее на меня. Джош… я очень впечатлена тем, что ты делаешь; ты ошеломил меня тем, что решился на эту поездку. Но ты не знаешь, что делать с этой штукой. И мне кажется, на самом деле есть только один процент того, что винтовки вам понадобятся, и девяносто девять процентов того, что на вас выпрыгнет уличный кот, и вы начнете палить друг в друга. И по мне.
Джош засмеялся.
– Я не шучу. Вы – не пиксели на экране. Вы из плоти и крови. Если ты перепугаешься и выстрелишь в своего друга, он умрет, и умрет навсегда или окажется на каталке. И ты будешь жить с этим всю жизнь. Оставьте ружья здесь. И если внутри что-то есть, то, скорее всего, мы выживем потому, что добежим сюда, а не потому, что вы попытаетесь стоять столбом и вести себя как в фантастической видеоигре. А ружья замедлят вас, Джош.
– Я обещаю, что мы будем осторожны.
– Нет, вы не будете, потому что вы не обучены понимать, что такое «осторожность». Джош, я прошу вас.
– Я прошу прощения, но…
– Если вы оставите здесь ружья, я обещаю, что пересплю с тобой, когда мы вернемся. Могу записать свои слова. Я не шучу. Твои друзья смогут наблюдать. Могут даже снимать на видео.
– Перестань. Мы не пойдем туда без защиты, и точка. И это не фантастическая видеоигра; говоря так, ты оскорбляешь нас.
