Она опустилась на четвереньки и поползла через отвратительную траву, липкую от крови и выделений, которые должны были никогда не покидать свои органы. Колени давили размазанные по земле внутренности, пока она неловко карабкалась в окно, а потом так же неловко спускалась в кафетерий.
В темноте Эми ничего не видела. И фонарь исчез, и фонарик. Молли мгновенно очутилась рядом. Эми наклонилась, чтобы погладить ее, потом ухватила за ошейник. Молли куда-то потянула ее, так что Эми использовала собаку как поводыря.
Она ударилась ногой о труп и споткнулась, но сумела удержаться на ногах благодаря чистому отчаянию – ей очень не хотелось опять ползти через кишки. Молли вывела ее из комнаты в коридор, и Эми попыталась оттащить ее от лестницы и подсобки внизу, которая, как она знала, сейчас стала братской могилой. Но ей не удалось переубедить Молли, та тянула ее прямо к лестнице.
Нет.
Эми не волновало, что у Молли на уме. Она не собиралась спускаться в тот подвал. Ни сейчас ни потом. Никогда. Даже за миллион долларов. Даже если от этого зависит ее жизнь. Эми потянула в противоположную сторону. Молли уперлась ногами и потянула в свою.
Прекрасно.
Эми отпустила ее и пошла в противоположном направлении от лестницы и жуткой могилы, которая, как она знала, находится ниже. Она выставила перед собой руку и шла вслепую; наконец наткнулась на металлическую дверь, точно такую же, как та, от которой хотела убежать.
Замкнутую дверь.
Она провела пальцами по ручке и дверному засову, надеясь найти задвижку, но вместо этого обнаружила замочную скважину; требовался ключ, которого у нее не было. За ее спиной когти клацнули по плиткам пола – Молли вернулась, чтобы сказать: «Поняла?»
Эми не двигалась. Она дрожала. Трусики промокли. Пальцы были липкими от крови других людей. Молли залаяла. Эми схватила ее за ошейник и разрешила отвести себя в коридор. Потом они достигли его конца и лестницы.
Вниз. Они вышли к камерам, и там воняло канализацией и порохом, там были двери, из-за которых слышалось царапанье. Эми постаралась о них не думать. Молли опять потянула ее, и Эми знала, куда они идут. Наконец они добрались до двери «ХОЗБЛ». В полной темноте Эми провела по ней пальцами и почувствовала сморщенные дыры от пуль. Закрыла глаза, выдохнула и молча помолилась.
Она толкнула дверь, и та открылась.
* * *
За дверью развергся Ад. Комнату наполнял дым, вившийся между ржавых труб и воздуховодов, из-за которых большое помещение выглядело так, словно на него напал гигантский робот-осьминог. Пахло фейерверками, сгоревшей одеждой и жженым мясом. Лишь брошенный фонарик посылал слабый луч вверх в центре комнаты, освещая ночной кошмар, который Эми придется видеть всю оставшуюся жизнь. Мертвые открытые глаза глядели в потолок. Открытые рты, скрюченные пальцы. Все тела выкрашены в один и тот же сплошной цвет. Она почувствовала, как по коже пробежал мороз.
Молли освободилась, пробежала между трупов, миновала столбик света от фонаря и углубилась в темноту. Остановившись у противоположной стены, она поглядела на Эми и помахала хвостом.
Эмми сосредоточилась на свете – она решила не замечать ничего другого в этом кошмарном месте. Если она сумеет попасть туда, тогда у нее будет фонарик, и все станет чуть лучше. Она осторожно пошла, переступая руки, ноги и всякие мягкие вещи, и проверяла место перед собой пальцами ног, чтобы найти твердый пол. Один шаг, другой, третий… наконец оказалась достаточно близко и схватила фонарик, заставив себя не заметить, что его держали три мертвых скрюченных пальца. Она уменьшила свет и подошла к Молли. Дым добрался до нее – ядовитые жгучие пары жгли глаза.
В стене обнаружилась дыра. Шлакоблоки были расколоты и отброшены в сторону. Именно здесь монстры пробили туннель в помещение. Она посветила внутри и обнаружила, что была не совсем права – проход оказался старым. Сделанный из кирпича, он походил на старомодный канализационный туннель – такие проложили под многими европейскими городами. Старые ржавые трубы, и все такое. Неужели зомби живут в нем? Под городом?
Молли пробежала мимо Эми, прыгнула и забралась в туннель.
– Молли! Подожди!
Едва слышнее шепота. Туннель кишел жуками, сверху капала грязная вода. Но это было не самое худшее, что, как она знала, затаилось там. Молли помчалась в темноту, клацанье ее когтей исчезло бог знает где.
– Молли!
Эми посветила фонариком внутрь туннеля и увидела, как свет отразился от двух глаз. Молли стояла и глядела на нее, но оставалась на месте.
Нет, нет, нет, нет, нет…
Эми забралась в туннель, осознав, что он слишком низкий, чтобы идти согнувшись. Ей придется ползти по кирпичам на четвереньках. Она начала, и тут сообразила, что зажженный фонарик в правой руке почти бесполезен, свет беспорядочно хлестал вокруг, пока она продвигалась вперед. На мгновение она подумала, не взять ли фонарик в рот, но представила себе мертвую руку, которая сжимала его, и решила, что не стоит.
Она поднажала.
* * *
Эми ползла, ползла и ползла. Кирпич въедался в колени, обрубок левой руки и костяшки правой, которой она пыталась одновременно держать фонарик и действовать, как Молли передней лапой. Та умчалась вперед, ее когти цокали по туннелю до тех пор, пока даже эхо не перестало доноситься до Эми, и она спросила себя, какой длины может быть этот туннель.
Она ползла. Боль вспыхивала каждый раз, когда коленная чашечка ударялась о кирпич, стирая тонкую, как бумага, кожу под джинсами. Ей казалось, что она ползла много часов и много миль. Вода капала на волосы и на спину. Она продиралась через паутину, давила жуков, попадавших под руку, и однажды ей показалось, что она видела, как при свете фонарика удрала крыса.
Ей необходимо остановиться и отдохнуть. Она больше не в силах терпеть мучительную боль в коленях и пальцах. Когда ползешь, приходится напрягать мускулы, которыми не пользовался с тех пор, как научился ходить.
Она остановилась, подобрала колени и оперлась о ржавые трубы. Она посветила в том направлении, откуда пришла, и с трудом разглядела вход в туннель. Потом она посветила перед собой. Конца не видно. Колени стали мокрыми и темными. Кровь. Он превратила коленные чашечки в гамбургер. Таракан пополз по бедру, и она прихлопнула его. Внезапно ее посетила безумная идея, но в это мгновение и в этом месте она полностью поверила в нее: она умерла в фургоне, и сейчас находится в Аду. Вот так Ад и выглядит: узкий, темный и холодный туннель, по которому ты будешь вечно ползти, стирая кожу, мускулы и кости на руках, а потом свои руки и ноги; бесконечный кирпич будет жевать твое тело до тех пор, пока ты не станешь беспомощной грудой, едой для насекомых и крыс, и так будет длиться вечно.
Она услышала шорох. Он донесся сзади, из комнаты с мертвыми. Что-то приближалось. Ей опять надо двигаться. Она поползла быстрее, чем раньше, отгородившись от боли и надеясь, что тот, кто преследует ее, еще хуже приспособлен к ползанью, чем она.
