– Найдж, наши леди скупили весь магазин. Вот именно поэтому я никогда и не женюсь, – пробурчал сэр Генри, направляясь к экипажу.
– Да, это веская причина, – поддержал маркиза герцог и предложил Ане свободную руку.
– Я так вас и не спросил, чем вы занимаетесь там, в вашем времени? – поинтересовался Аргайл, пока они шли.
– Я художник. Преподаю рисование детям и рисую картины на продажу, – призналась девушка, а сэр Найджел кивнул, слегка сжав ее руку.
– Ну, разумеется. Вы очень талантливый художник. Я с удовольствием брал бы у вас уроки. – И герцог так на нее посмотрел, что Аню бросило в жар, когда она вспомнила их последний «урок».
– А вы чем занимаетесь? – спросила девушка и осеклась, рассудив, что герцогам не обязательно чем-то заниматься.
– У меня три поместья, которые приносят хороший доход, правда, нужен жесткий контроль. Также есть доля в предприятии, которое расположено в Шотландии. Это стрижка овец, чистка и переработка шерсти. А скоро я открою ткацкую мануфактуру по производству твида, – гордо произнес Аргайл. – А еще я член парламента от своего графства, и это тоже занимает много времени.
Герцог еще что–то рассказывал про свои занятия и обязанности, Аня же подумала, что она совершенно не представляет себе жизнь аристократов девятнадцатого века. Да и не только аристократов. Ей всегда казалось, что прошлые века – это что-то слишком далекое, а люди и вовсе не живые, а плоские картонные персонажи из книг и фильмов. И вот рядом с ней идет мужчина из плоти и крови, с непростым характером, умный, обеспеченный и не бездельник.
Они с герцогом уже подходили к экипажу, когда Аня зачем-то спросила:
– А что ваши родители? Они живы? Вы с ними близки?
Сэр Найджел задумался, но все же ответил:
– Мать умерла десять лет назад. Мы были с ней близки, но отец не одобрял таких отношений. Он ратовал за более суровое воспитание. И я на него не в обиде. Четыре года назад отец умер и оставил мне большое наследство. Я не смог бы добиться таких результатов и существенно увеличить доход, если бы не строгое воспитание и дисциплина.
– Ясно. Мне жаль, – произнесла Аня.
Они уже подошли к экипажу, герцог пронзительно посмотрел на девушку, словно пытался что-то для себя решить. Не найдя подходящих слов, он вздохнул и помог Анне подняться в экипаж. В это время подоспели и граф с женой. Оставшуюся часть пути Аня и Аргайл не разговаривали, потому что Катерина всех затмила рассказом о магазинах двадцать первого века.
А подозрительный мужчина в котелке, наблюдал за лордами и их спутницами из-за угла. Он проводил взглядом удаляющийся экипаж и прошел вниз по улице, затерявшись среди прочих горожан. Мужчина направился из города Барнард-Касл к развалинам старого поместья. Со стороны могло показаться, что он с интересом изучает кладку единственной прилично сохранившейся кирпичной стены. На самом деле мистер Смит вынул из кармана небольшой предмет, похожий на камень. Отсчитав нужное количество кирпичей от края стены, он подошел к этому месту, нагнулся и положил свой камень на землю. Озираясь по сторонам, агент Смит поднялся на холм, где возвышался замок-шато. Даже если кто-то из случайных прохожих и обратил внимание на его странные манипуляции, то вряд ли бы догадался, что внутрь замаскированной под камень шкатулки была вложена записка следующего содержания: «Появилась вторая шпионка, в деле явно прослеживается русский след. Лорды подозрительные разговоры не ведут, но сборы в часовне продолжаются. Пытаюсь проникнуть внутрь и подробнее узнать о принципе действия агрегата. P.S. Необходимо дополнительное финансирование. Все гораздо серьезнее, чем предполагал. С.»
***
А в поместье Барнард-Касл в послеобеденное время дамы в сопровождении графа, герцога и маркиза решили прогуляться по парку. Сэр Томас поведал, что на днях к нему должен приехать дальний родственник – виконт-повеса, едва избежавший брака. Мужчины одобрительно засмеялись, а женщины недовольно переглянулись. К ужину герцог не спустился, сославшись на какие-то неотложные дела, и Аня с сожалением поняла, что больше его не увидит. Очевидно, что ему нечего ей предожить. Девушка оставила в гостиной Катю и графиню-мать, которые пытались научить подруг игре в вист. Не дожидаясь утра, Анна занялась сбором вещей. Она попросит графа вернуть ее в двадцать первый век. Аня пришла к неутешительному выводу, что удивительный и необычный отпуск подошел к концу, и она немедленно должна покинуть поместье девятнадцатого века.
Ближе к полуночи Анна лежала на огромной кровати в гостевой спальне, обитой темно-синим шелком, и никак не могла заснуть. Она вспоминала жаркие поцелуи, откровенные ласки, затуманенный взгляд герцога, когда он рисовал влажной кистью на ее обнаженной коже. Мрачный, немногословный мужчина оказался страстным и умелым любовником. А еще Аню удивила та нежность, с которой он подбирал губами слезинки с ее лица, ласково гладил волосы и шептал волшебные слова на красивом певучем языке. Но в то же время Аня понимала, что никакой перспективы быть вместе у них нет. Это Кате повезло, что граф придумал себе жену из России. И сэр Томас не был любителем светских раутов, живя отшельником в своем замке. Герцог же вращался в высших кругах лондонского общества, заседал в парламенте, и он не мог себе позволить взять в жены незнакомку с улицы. А любовницей Аня ни за что не согласилась бы стать. Этот путь она уже проходила. Что же, завтра она покинет поместье, попрощается с подругой и постарается забыть властного и своенравного герцога, которого вряд ли сможет укротить какая-нибудь женщина.
Уже засыпая, Анна услышала стук в дверь. Странно, в такое время горничные не тревожат хозяев, а Катя входит без стука. Торопливо накинув на плечи шелковый халат, Аня открыла дверь. На пороге стоял герцог Аргайл без сюртука и жилета, в одной рубашке, заправленной в брюки. Судя по растрепанным волосам, горящему взгляду и поджатым губам, мужчину явно что-то тревожило. Он произнес чуть охрипшим голосом:
– Вы разрешите? Я знаю, что это не совсем прилично посещать даму в такое время. Тем более с вами нет компаньонки.
– Да, это большое упущение, – кивнула Аня и сделала шаг назад, пропуская мужчину в спальню.
– Я хотел бы извиниться за свое недопустимое поведение в библиотеке и в гостиной, – проговорил сэр Найджел, подойдя к девушке слишком близко. – Прошу принять это в качестве моих извинений.
Герцог протянул Ане коробочку, и девушка обнаружила изящную брошь: огромные ягоды-рубины аппетитно расположились в бриллиантовой корзиночке в окружении листиков-изумрудов. Неожиданно Аргайл притянул девушку к себе, зарываясь пальцами в ее волосы и приближая свои губы к ее полуоткрытым от удивления губам.
– Когда я поцеловал тебя в первый раз, то почувствовал вкус клубники. Этот аромат преследует меня днем и ночью.
Касаясь губ возлюбленной легким поцелуем, он прошептал:
– Особенно ночью. Знаешь, я приношу тебе свои извинения, но не сожаления. Я ни о чем не жалею.
