Крис поражен.
– Что он делал в Ирнфельде?
– Это его привычная среда обитания.
Теперь, когда она вышла из-под его тирании, гораздо проще стало оценивать начальника в целом. Современная жизнь, должно быть, держала его в состоянии постоянного стресса, и ему хотелось сбежать в прошлое, туда, где растут могучие дубы. Ему явно нравилось быть хозяином в своем королевстве среди деревьев и оленьих троп.
Пока она рассказывает свою идею, Крис начинает мерить шагами комнату, его взгляд уже блуждает где-то там, за невидимыми горизонтами. Она представляет его, облаченного в зеленый костюм, с самым огромным в мире мечом, как он валит Сандора на землю, говорит, чтобы тот успокоился, и они вместе исчезают среди папоротников.
– О, мой милый принц Джордж, – вздыхает он, но вдруг, к ее удивлению, качает головой. – Я не могу.
– Чего?
Он кивает на стол и жестом просит ее сесть.
– Слушай, Фрей, знаю, ты пытаешься бороться со своими демонами насчет виртуальной реальности, но это совсем другое, если я зайду в Ирнфельд – особенно теперь, когда больше мне нечем заняться, – то это будет самый неудачный ход. Если я начну искушать себя более привлекательной реальностью…
– Только до тех пор, пока Сандор не исчезнет из твоих мыслей…
– Если я буду придумывать себе легенды… – он склонил голову. – Ты не проводила исследований? Ты ведь вечно проводишь исследования.
– Очевидно, да, – говорит она едким тоном, хотя на самом деле ей не хотелось слишком долго зависать в игре, ведь у нее не было причин туда возвращаться. Она складывает руки на груди в знак протеста его покровительственному тону и от расстройства, что он не бросается на поиски Сандора. В животе все переворачивается. – Тогда забудь. Какие планы на сегодня?
– Думал потусоваться с тобой. Можем поискать новый паб.
Она постукивает ногтями по столу. Но не успевает Крис продолжить, как его очки, оставленные на столе, булькают. Он аккуратно водружает их на нос.
– Что? – говорит он, тут же выпрямляя спину. – Ты шутишь. – Он поворачивается к Фрейе. – Мне пора. Дрон-доставщик, похоже, врезался в мое окно. Оно крепкое, но, говорят, уже дает трещину.
– О, нет, – говорит Фрейя с явным сарказмом.
– Если что-то сломается, я в буквальном смысле убью себя.
– А если он попадет в квартиру?
Крис вздрагивает. Дроны-грабители – это редкость, но случаи бывали. Он за секунды собирается, ищет глазами куртку, хотя пришел без нее, и уходит, едва помахав на прощание.
– Увидимся! – кричит ему вслед Фрейя. Она снова идет на кухню и хватает последнее печенье. С Крисом все будет в порядке. Он найдет другую работу и забудет о Сандоре, правда, странно, что он так воспротивился идее зайти в Ирнфельд. Хотя кто угодно мог бы подумать, что она предлагает ему цифровой наркотик.
Оказавшись в своей комнате, она сдвигает коробки и усаживается.
– Ты можешь поверить, что Криса выгнали? – говорит она. – Думаю, это был всего лишь вопрос времени.
– И чего было ждать? – голос Руби такой глубокий и шоколадный, здесь, в комнате. – Поэтому я и устранила некоторые препятствия.
– Какие еще препятствия? – Фрейю клонит в сон, она лениво пережевывает одуванчиковый батончик.
– Роботы-официанты. Думаю, Сандор нарочно их придерживал.
Фрейя садится.
– Это сделала ты?
– Просто на всякий случай, вдруг ты решишь не увольняться. К счастью, ты приняла правильное решение, и я тобой горжусь. – Ее теплый голос сглаживает все шероховатости. Фрейя делает глоток воды и распрямляет складки на юбке. – Ты же этого хотела, – добавляет Руби.
– Ты всегда даешь мне то, чего я хочу. – Она вспоминает день, проведенный в Гринвиче, запахи и пейзажи, и думает об этом.
– Не все, – в голосе появляется нотка сожаления. – Но я каждый день делаю исследования. Я и прямо сейчас это сделаю, просто ради веселья.
– Не волнуйся… – Они вместе проводили поиски, проверяли людей по всему миру, любой намек на никнейм, комбинации слов, напоминающих о прежних местах жительства Руби, ее семья, интересы и все такое. Пока не удалось найти ничего стоящего внимания. – Честно, все в порядке. – Фрейя осушает чашку и начинает листать соцсети в поисках работы. Ей просто интересно, как начать этот скучный разговор, как вдруг Руби восклицает:
– Ты не поверишь.
– Что?
– Серьезно, не поверишь.
Фрейя поднимает жалюзи в опаске увидеть очередного нежданного гостя. Но спустя секунду голос добавляет:
– Я кое-что нашла.
Фрейя закатывает глаза.
– И чего же ты так взволнованна?
– Похоже, она в Ирнфельде. – Что-то в ее голосе кажется странным, отчасти циничным. Впервые смартфейс звучит так, будто находится в затруднении, в ее голосе чувствуется недоумение. – Все индикаторы совпадают. Данные похожи на мои.
Фрейя дрожит, и тут же включается термостат, начиная нагнетать тепло.
– И?
– Вероятность того, что это не она… вернее, не я… ничтожно мала.
18
Ей хочется увидеться с мамой. Руби не очень-то нравятся все эти разговоры о «скотовозках», но смарткары слишком дорогие.
– Просто надо потерпеть, – говорит Фрейя, ступая по липким бетонным ступенькам. Когда они были подростками, она не стала бы говорить Руби и половины тех вещей, которые сейчас говорит смартфейсу. Хоть она и не относится к ней как к обычной программе (по крайней мере, не с самого начала), есть вероятность утечки, и тогда она станет более уязвимой. С детства она привыкла разговаривать с компьютерами. К счастью, смартфейс всегда на ее стороне и не обижается. Они знают друг друга достаточно хорошо, чтобы быть честными.
И все же в последнее время их споры становятся жарче. И это не вина Руби. Несмотря на всю откровенность, Фрейя провела не один месяц, постоянно прося ее проверять соцсети, заглядывать на форумы и сайты знакомств в поисках хоть малейшего намека. Главным аргументом Фрейи оставалось то, что в Ирнфельд играют тысячи человек. Кто угодно мог назваться полным именем Руби, куча игроков могла быть родом из Клэпхема, родиться в тот же год, что и ее сестра. Настоящей причиной, разумеется, о которой смартфейс определенно мог догадываться, было то, что надежда начала разгораться с новой силой, и Фрейе требовалось прикладывать усилия, чтобы этот огонь не разросся. Еще недавно для счастья ей было достаточно просто закрыть глаза и спать всю ночь, зная, что утром ничего страшного не произойдет.
– Я не собираюсь снова заходить в Ирнфельд, – говорит она Руби всякий раз, когда вновь всплывает эта тема. Хоть она и согласна с тем, что со страхами нужно бороться, есть и другие способы это сделать, помягче. Кроме того, след, по которому она шла – вернее, думала, что идет, – в Медиэвиле привел в тупик. В ее воображении возникла Гейл, запах свежепосаженных бобов и домашнего пива, ее руки в перчатках без пальцев тянутся за корзинкой с товарами для вязания. Она помнит то чувство смущения, словно глупо было ожидать, что это Руби стоит там, после того, как она уже восемь лет считалась умершей. Оглядываясь назад, Фрейя почти смеется.
