Потом он направился в сторону Сан-Себастьяно. Охота началась. У особняка на улице Авогариа, за которым Туристу предстояло следить, был строгий фасад, однако материалы, из которых здание было построено, и старание, с которым его отреставрировали, указывали на роскошь, но неброскую.
Турист испытал разочарование, когда заметил видеокамеру над верхним правым углом входной двери. Необходимость разработать новую маскировку снова вышла для него на первый план.
Но главная трудность заключалась в том, что этот район в путеводителях значился как не слишком интересный, и здесь было мало прохожих, к тому же не оказалось места, где можно было бы незаметно стоять и смотреть на особняк. Если бы Турист поступил так, его бы очень быстро разоблачили. И к тому же ему не следовало забывать, что женщина, вероятнее всего, принадлежала к миру разведчиков.
Он огляделся и увидел старую выцветшую вывеску пансиона «Ада». Из окон этого пансиона был прекрасно виден нужный особняк. Наметилось решение, но Турист с сожалением был вынужден от него отказаться: в пансионе ему пришлось бы предъявить паспорт для регистрации.
Турист был бы удивлен, если бы заметил в одном из этих окон, в третьем слева, мужчину, который его фотографировал. Этим мужчиной был Матис, недовольный тем, что не может поймать в кадр телеобъектива лицо Туриста – из-за зонта, который в этот момент явно укрывал своего владельца не только от дождя.
А если бы Турист потом узнал, что мужчина в окне – близкий друг его последней жертвы, это навело бы его на новые размышления о причудах случая.
Но он даже не подозревал, что за ним наблюдают, и решил, что единственное место, откуда можно продолжить наблюдение, – это мостик, находившийся на расстоянии примерно пятидесяти метров от особняка. Оттуда можно было видеть маленький кусочек входа. Придется довольствоваться этим.
Стремясь оправдать свое присутствие на этом месте, он достал из ранца фотоаппарат и сделал вид, будто интересуется домами, фасады которых выходят на канал.
Через два часа его терпение было вознаграждено. Незадолго до двух часов дня избранница вышла из дома. Она сменила сумочку и теперь гордо выставляла напоказ модель Birkin от Hermès, которая по тону сочеталась с непромокаемым плащом и зонтиком кокетливого фасона от той же фирмы. На ногах у нее были сапожки из резины и атласа от Dolce&Gabbana.
Он без труда дошел за этой женщиной до ресторана класса люкс. Метрдотель встретил ее поклоном, который предназначается для клиентов, щедрых на чаевые. Абель не рискнул последовать за ней, зашел в соседний бар, занял место на табурете, с которого мог увидеть избранницу, если та неожиданно прервет обед и уйдет, и съел пару бутербродов.
Однако ему пришлось ждать целых полтора часа. За это время хозяйка навязала ему еще кусок торта и чашку кофе. Лишь потом женщина вышла из ресторана и по-прежнему под легким весенним дождиком пошла ленивой походкой в сторону квартала, где находятся бутики самых дорогих брендов.
Турист был словно загипнотизирован ее сумочкой: это была одна из его любимых моделей. Ему еще никогда не попадалась такая элегантная возможная жертва. Он надеялся, что у нее, как и у Дамьены Рус-сель, найдется немало вещиц и маленьких секретов. Но главное – он надеялся, что в нужный момент она окажется более уступчивой.
Теперь он примет меры предосторожности – не даст ей времени на ответные действия.
Примерив два платья, которые ей вовсе не шли, женщина вошла в магазин антикварных ковров, и Абель стал ходить перед его витриной. Проходя мимо в очередной раз, он увидел, что пожилой хозяин магазина надкусил яблоко. Турист догадался: что-то пошло не так.
Хозяин ни за что не позволил бы себе перекусывать в присутствии такой богатой клиентки. Абель свернул на улицу Весте и обнаружил в задней стене магазина дверь, через которую ускользнула избранница.
Турист поспешил покинуть этот квартал и, уходя, постоянно оглядывался. Он был уверен, что, выслеживая свою добычу, не совершил ни одной ошибки. К тому же она ни разу не обернулась, их взгляды ни разу не пересеклись. Он подумал, что для сотрудников секретных служб такие приемы, возможно, обычная мера предосторожности. В конце концов, в романах и фильмах агенты часто применяют этот трюк. В любом случае его провели. Это единственная во всем случившемся бесспорная истина.
Гнев затопил его сознание как приливная волна, но Абель хорошо знал, что у психопата это чувство может вызвать опасные для него изменения в поведении, и потому гнев продолжался недолго.
Когда Абель был молод, он иногда растил в себе бешеную ярость против другого человека и заботливо холил это чувство, ухаживал за ним с маниакальной страстью, как садовод ухаживает за деревцем бонсай. Иногда это случалось из-за пустяков. По этой причине у него было много проблем и неприятностей с законом. Ему пришлось провести целый год в исправительной колонии.
Он зашел в маленький магазин на площади Кампо-Сан-Панталон, чтобы сделать покупки к ужину. Ему не терпелось вернуться домой и спокойно обдумать свое положение. Сейчас инстинкт решительно советовал ему отказаться от охоты. Добыча была слишком трудной и опасной.
На маленькой площади Кампьелло-Моска он встретил женщину примерно пятидесяти лет. Ее лица он не видел: оно было загорожено зонтом. Видел только сумочку – незнакомую ему модель от Monya Grano. Должно быть, такие только что появились в магазинах. И пошел за этой женщиной, не слишком задумываясь о последствиях, желая только выпустить пар. Пройдя метров сто, он по обуви женщины и по тому, как она смотрела на витрины, понял, что она иностранка. Но когда ему удалось хорошо рассмотреть ее бледное невыразительное лицо, он понял, что зря теряет время.
Вернувшись в свое убежище, он долго стоял под душем, потом включил компьютер и посмотрел фотографии избранницы. В электронной почте было сообщение от Кики – в сущности, настоящее любовное письмо. Пришлось ответить полным общих мест письмом в том же духе.
Наконец он смог вернуться к любимым изображениям добычи, которая вызвала у него такую ярость. Он развлекался, скользя курсором по линиям ее тела, лица, сумки. Он увеличивал то один, то другой участок снимка, пока не устал, огорченный и разочарованный неудачей. Он должен искать себе другую жертву. Это стало очевидно, когда он увеличил на снимке ее темные глаза. Они были красивы, но не выражали никаких чувств. Туристу был хорошо знаком этот взгляд. Она ни в каком случае не станет просить о жалости. Он подумал, что на этот раз случай заставил его прикоснуться к миру, где женщины ведут себя ненормально и совершенно не дают удовлетворения.
Он сварил себе несколько яиц и съел их без аппетита. А потом лег на кровать и начал искать по карте Венеции новые районы для охоты.
За этим занятием его застал звонок Ильзы.
– Когда ты вернешься? – спросила она.
– Когда закончу исследования о Галуппи.
– Что с нами происходит, Абель?
К счастью, у него был готов ответ:
